В старой комедии «Волга-Волга» фигурирует купленная в Америке летающая лодка S-43. То есть, Sikorsky-43. Курсанты московской Академии имени Жуковского интересовались: кто этот Сикорский, не из наших ли? «Нет, - отвечали преподаватели. - Поляк». Однако…
Доля истины в словах педагогов была - среди предков Сикорского были польские шляхтичи. Однако его отец, Иван Алексеевич, происходил из православного духовного сословия. Он учился в семинарии, но по духовной линии не пошел, а поступил в Киевский университет, став впоследствии знаменитым психиатром. Иван Алексеевич женился на юной дворянке, которая родила ему трех дочерей и двух сыновей.
Последним 6 июня 1889 года на свет появился Игорь.
Однажды Мария Стефановна рассказала сыну о Леонардо да Винчи, сделавшем набросок винтокрылого летательного аппарата.
После этого Игорю приснилось, что он находится на борту громадного корабля с роскошными каютами и электрическим освещением. Необычным в этом судне было одно: оно не плыло по волнам, а плавно качаясь летело по воздуху. Когда Игорь рассказал об этом родителям, ему ответили, что человек никогда еще не строил таких воздушных кораблей и, скорее всего, это невозможно. Однако на самом деле, когда Игорю было три года, в воздух поднялся Отто Лилиенталь, а за ним - братья Райт.
Учился Игорь в морском кадетском корпусе. Море он любил не меньше неба, а воздухоплавание казалось слишком далекой мечтой. И все же сообщения о первых полетах изменили его судьбу.
В 1907 году после окончания корпуса юноша поступил в Киевский политехнический институт, где занялся конструированием летательных аппаратов. После двухлетних опытов ему удалось построить во дворе своего киевского дома первый вертолет. Винт исправно вращался, но силы двигателя было недостаточно, чтобы оторвать машину от земли. Второй вертолет поднялся над землей, но лететь на нем было невозможно, поскольку отсутствовали средства управления.
Еще до этих опытов Сикорский ездил во Францию, чтобы поучиться у тамошних авиастроителей. Один из пионеров отрасли капитан Фербер сказал ему: «Молодой человек, не тратьте время на геликоптеры. Поверьте, их научатся делать лет через сто, не раньше».
Уже через два месяца Сикорский вывел из ангара свой первый самолет. Но и тот не желал взлетать - только подпрыгивал. Удачной оказалась только пятая по счету модель, получившая название С-5. На ней Игорь сдал экзамен на звание пилота и установил мировой рекорд скорости. Впоследствии он не раз выигрывал состязания с иностранными аэропланами престижных марок - «Фарман», «Ньюпор».
Это была эпоха «кустарного» авиастроения. Сикорскому приходилось быть в одном лице конструктором, сборщиком, ремонтником и испытателем. Все заработанные деньги и львиная доля отцовского наследства уходили на строительство самолетов. В поисках единомышленников Сикорский явился на прием к председателю правления крупнейшего машиностроительного предприятия - завода «Руссо-Балт». Михаил Шидловский, зараженный энтузиазмом молодого киевлянина, предложил ему стать начальником воздухоплавательного отделения. И Сикорский оправдал доверие - вскоре в России появился первый гидросамолет С-5А и аэросани.
В 1911 году очередной испытательный полет едва не завершился трагедией. В карбюратор двигателя попал комар, и машина камнем пошла вниз. С трудом приземлившись, Сикорский пришел к выводу, что нужно строить большие многомоторные самолеты - если один двигатель заглохнет, остальные дотянут машину до места посадки. К тому же такие самолеты могли летать дальше и перевозить больше грузов. Так был построен гигантский четырехмоторный биплан «Гранд». В мае 1913 года он пролетел над Петербургом, изрядно напугав население столицы. Авиатора посетил сам Николай II. Самодержец даже сфотографировался в кабине «Гранда», уже переименованного к тому моменту в «Русского Витязя», и подарил его создателю часы.
Через полгода, в ноябре 1913-го Сикорский построил самый большой в мире самолет «Илья Муромец», установивший множество рекордов. Одним из них был перелет из Петербурга в Киев: экипаж в составе четырех человек и пса по кличке Шкалик преодолел 1200 километров за 20 часов. Длина воздушного гиганта составляла 19 метров, размах крыльев - 31 метр. Самолет был почти целиком сделан из дерева и весил больше четырех тонн. На борту имелись гостиная, спальня для пассажиров и даже невиданная в воздухе роскошь - туалет.
И хотя Сикорский конструировал мирного воздушного извозчика, «Илье Муромцу» вскоре пришлось стать солдатом. С начала первой мировой войны самолет отлично показал себя в схватках с немецкими истребителями. К 1917 году в России было построено больше 80 «Муромцев», из них неприятель сумел сбить только один.
Сикорский неустанно улучшал конструкцию «Муромца». Он отрывался от чертежной доски только затем, чтобы лично обучать конструкторов и пилотов. Увы, все эти усилия оказались никому не нужными после Октябрьской революции. «Руссо-Балт» был национализирован, его директор Шидловский растерзан пьяными солдатами, а самолеты разобраны на дрова.
С этой властью Сикорский ужиться не мог. Весной 1918 года, оставив в Киеве молодую жену, он добрался до Мурманска, где высадились английские войска. Но, как вскоре выяснилось, и в Европе у полного идей авиаконструктора не было будущего: война заканчивалась, боевые самолеты были не нужны. И в марте 1919 года Игорь Сикорский сошел с трапа корабля в Нью-Йорке.
На новом месте пришлось несладко. Первое время Сикорский работал учителем математики и черчения. Он сумел вывезти с собой из России семью - двух сестер и маленькую дочку Татьяну. Жена ехать отказалась, и в 1924 году Игорь Иванович женился на русской беженке Елизавете Семеновой. У них родилось четверо сыновей, один из них, Сергей, пошел по стопам отца. Остальные тоже нашли свое место в жизни: Николай стал скрипачом, Игорь - адвокатом, Георгий - инженером, одним из создателей первых компьютеров.
В 1923 году Игорь Иванович создал собственную компанию. В ней работали шестеро русских эмигрантов. На первых порах мастерскую устроили на птицеферме, а самолеты собирали из металлолома. Очень помог композитор Сергей Рахманинов, ссудивший землякам крупную сумму. Осуществленная компанией Сикорского доставка двух роялей из Нью-Йорка в Вашингтон на первом «американском» самолете Игоря Ивановича S-29A вызвала интерес прессы. Имя русского авиаконструктора стало известным в Америке.
Вскоре знаменитый французский летчик Рене Фонк заказал Сикорскому самолет, на котором он собирался впервые пересечь Атлантику. Увы, первый же полет закончился трагедией - S-35 сгорел вместе с радистом и механиком. Сикорский начал строить новую модель, но опоздал - через океан уже перелетел Чарлз Линдберг.
Однако Игорь Иванович уже привык падать и подниматься. Теперь он сделал ставку на амфибии и добился успеха. S-38, разработанный в 1928 году, стал первым большим гидропланом, который мог садиться практически на любую водную поверхность. Фирму Сикорского завалили заказами, и компаньоны переехали в Стратфорд в штате Коннектикут. Вскоре там возник настоящий русский городок с церковью, школой и даже оперным театром. В то время Сикорский написал несколько богословских сочинений, в которых пытался примирить православие с данными современной науки. Советские газеты издевались над конструктором, «впавшим в поповщину», а фирму Сикорского называли не иначе как «белогвардейским гнездом». В то же время ему тайно делали предложения вернуться в СССР на самых заманчивых условиях. Однако беглец решительно отказывался, что и спасло его от неминуемой гибели в сталинских лагерях.
Даже в годы американской Великой депрессии небольшая компания Сикорского процветала. Один из его соратников Константин Финне писал: «Русские летчики и инженеры в Америке зарекомендовали себя так хорошо, что при создании новых авиационных предприятий ставилось условие - половина инженеров там должна быть русскими».
В 1931 году в воздух поднялся новый гигант Сикорского - четырехмоторный гидроплан S-40, прозванный «летающим клиппером». Пилотировал его знаменитый Чарлз Линдберг, а среди первых пассажиров была жена президента Гувера. После этого амфибии Сикорского были закуплены компанией Pan American для дальних авиаперевозок. Их широко использовали и в других странах, включая СССР (правда, личность конструктора советские власти держали в тайне).
Но в скором времени покупать гидросамолеты перестали. Ну что же, нет худа без добра: Сикорский вернулся к своей давней мечте о вертолетах. В 1939 году он создал винтокрылую машину новой конструкции и сам сел в кресло пилота. Игорь Иванович вспоминал: «Управлять машиной было трудно - я трясся так, что превратился в одну большую размытую кляксу. А мои товарищи, окружавшие машину, упали на колени. Если вы думаете, что они молились о моем спасении, вы ошибаетесь: они просто смотрели, оторвутся ли от земли все четыре колеса одновременно».
Вертолет Сикорского был одновинтовым с маленьким рулевым винтом на хвосте. Сегодня именно по такому принципу сконструированы больше 90 процентов вертолетов. Игорь Иванович разумно использовал и чужое изобретение: автомат перекоса - устройство, позволявшее менять угол наклона лопастей винта при его вращении. Это обеспечивало лучшую управляемость машиной.
Во время войны началось серийное изготовление двухместного S-47 - единственного вертолета, успевшего повоевать в составе авиации союзников на фронтах второй мировой.
Однако сам Игорь Иванович Сикорский, ставший с возрастом убежденным пацифистом, гордился не боевыми подвигами своих машин, а их вкладом в спасение человеческих жизней. Впервые это произошло в 1944 году, когда вертолет доставил в штат Нью-Джерси плазму крови для переливания пострадавшим при пожаре.
«Лебединой песней» конструктора стал S-58 - классическая модель, бесспорно лучший вертолет первого поколения. К 1957 году этих машин выпускали по 400 в год. В том же году Сикорский вышел на пенсию и осуществил давнюю мечту - начал путешествовать.
Он объездил всю Америку, побывал во многих странах мира, но так и не заглянул в СССР - то ли не пускали, то ли сам не хотел травить душу воспоминаниями. Он увлекался альпинизмом и в 70 лет еще покорял вершины. Особенно его привлекали вулканы - «могучий и величественный феномен природы».
Игорь Иванович Сикорский умер 26 октября 1972 года и был похоронен в городке Истон в штате Коннектикут. За свою жизнь он получил более 80 наград и почетных званий, но главной наградой для него всегда оставалась благодарность людей, которым помогли созданные им машины. А в 1989 году на доме конструктора в Киеве появилась мемориальная доска…