Шла уже весна 1941 года. Заканчивалась казарменная жизнь. Скоро выезд в летние лагеря. В конце мая в районе станции Дретунь, что западнее Витебска, наш полк стал лагерем в лесу. Летний лагерь был капитально оборудован и был постоянным. На станции Дретунь имелись воинские платформы для разгрузки и погрузки техники. Имелись бани, прачечные. На территории лагеря располагались столовая, клуб, стадион, командирские домики, капитально построенные. Словом, лагерь оборудован давно. Временными были только палаточные линейки, сгруппированные по подразделениям. На каждой линейке выставлялся дневальный, ночью он-же часовой. Наркомом обороны к этому времени стал маршал Тимошенко. Мы почувствовали в лагере это по внедряемым им в армии кроссам - бегом в противогазах до одури, до обмороков, в проводимых раза три за неделю, и ежедневной шагистике на плацу.
В начале июня стали прибывать на станцию эшелоны с мобилизованными запасниками 1915-1918 года рождения, одетыми в вылинявшее обмундирование. Везли их из районов Урала и Зауралья. В Дретуни эшелоны разгружались, мыли людей в бане и отправляли дальше к новой Государственной границе, образовавшейся после присоединения западных областей Украины и Белоруссии в 1939 году. Много прошло эшелонов за первую половину 1941 года с безоружными запасниками.
Жизнь и службы в лагере запомнилась еще одним для меня событием. За несколько дней до воскресенья 22 июня стоял я часовым, охранял парк тракторов-тягачей. Там, в лагере, часовым выдавался свисток на шнурке, милицейского типа свисток. И я его потерял. Получил я за это два наряда вне очереди. Но так они и остались неисполненными, остались моим долгом за утерянный свисток.
Приближались события, перечеркнувшие все прошлое, поставившие под вопрос жизнь и свободу всего нашего народа.
Потом это назовется Великой Отечественной войной, которая унесла 20 миллионов жизней нашего народа, среди них и жизнь моего отца. До этих событий оставалось еще несколько мирных дней.
Международная обстановка, как нас информировали, была напряженной и сложной, но мы были молодые, и как все молодые, беспечны, жизнерадостны и серьезность момента надвигающейся огненной лавины войны не воспринимали как неизбежность. И с удовольствием воспользовались разрешением пойти утром, на несколько часов, к речке в воскресный день 22 июня 1941 года. Безмятежно купались и загорали.
Около 12 часов дня к нам прибежал посыльный с криком «Тревога»! «Война!»
На плацу лагеря полк уже стоял в строю на митинге, встав в строй, мы услышали только последние слова командира полка - «……Ответим тройным ударом на удар врага!». Тяжелой, невидимой стеной, затмив даже ближайшее будущее, вошло слово «война» в наше сознание, разделив прожитое, которого было у нас так же еще мало, от того неизвестного в судьбе каждого из нас и всех вместе, в судьбе Родины.