В 2012 году знаменитый советский спортивный массажист и психолог Валерий Крылов дал интервью «СЭ» в рамках рубрики «Разговор по пятницам». В материале ниже - истории о том, как он попал в мир шахмат, про Анатолия Карпова, Бобби Фишера и Михаила Таля.
- От массажиста до психолога - дорога не самая прямая. С чего все началось?
- Я психологией увлекался со студенческих лет, но всерьез этим занялся, когда меня насильно оторвали от баскетбола и перевели в шахматы. Павлов предупредил: «Подготовку к матчу с Фишером взяли на контроль в ЦК. Карпов должен выиграть. Если он от тебя откажется, выгоню с волчьим билетом». Думаю с тоской: «Нужен мне этот Карпов…» А когда познакомились, оказалось, что и я ему не нужен. Любые физические нагрузки Толе были неприятны.
- Вы его переубедили?
- Просто объяснил, что все равно заставят заниматься. Уйду я - пришлют другого. Ивонин, зам Павлова, курировал ГТО. Так сказал мне: «Чтоб к матчу Карпов сдал нормативы на золотой значок ГТО!» А Толя физически был никакой. Весил 57 кило. После пяти приседаний кружилась голова. В бассейне проплывет восемь метров по-собачьи - и идет ко дну. Конечно, на фоне щупленького Карпова Фишер смотрелся выигрышно. Рост под сто девяносто, боксирует, играет в теннис. Наши чиновники не хотели, чтобы на экране был такой перекос. Но главное в шахматах - не мышечная сила, а психологическая устойчивость. Над этим и стали работать.
- Как?
- Помогал нам институт медико-биологических проблем, который обслуживал космонавтов. Консультировали в лаборатории биоритмов. Подключили институт питания академии наук. В ЦКБ я прошел курсы иглотерапии у дамы, которую обучал этому делу врач Мао Цзэдуна. Я обобщал полученную информацию, добавлял что-то свое. Для шахматиста на матче самое важное - качество сна и быстрое засыпание. Надо отвлечь мозг от круглосуточного анализа партий. Определенная методика позволяет погрузить в такое состояние, что восстанавливаешься гораздо быстрее, чем за два часа обычного сна. На турнирах Толя жил в одном номере, я - в соседнем. Записывал характеристики его сна, которые передавал телеметрический датчик. Данные по разным параметрам обсчитывались на ЭВМ.
- Карпов засыпал с датчиком на голове?
- Ну что вы! Это не позволило бы расслабиться. Датчик секретный, с ним выезжал особый человек. Конкретизировать не могу.
- Психологически-то Карпов готов был к Фишеру?
- Если бы Фишер находился в добром здравии, сомневаюсь, что кто-то сумел бы его обыграть. Перед матчем сведения о нем собирали по всем странам, где были советские посольства и торговые представительства. Проанализировав всю информацию, пришли к выводу, что Фишер психически болен.
- Шизофрения?
- Он сам настоял, чтобы ничьи не учитывались. И в то же время, видимо, опасался, что обострение болезни случится в разгар матча, который с учетом регламента мог растянуться на месяцы. Поэтому отказался играть. Тут есть еще один нюанс. В шахматах сплошь и рядом используют слово «гений». Но даже Карпова к гениальным шахматистам отнести нельзя. Они очень талантливые. А вот Фишер был гений. Знаете, в чем разница?
- В чем?
- С точки зрения психофизиологии у гениального шахматиста ввиду угнетения иных функций головного мозга гипертрофирована функция шахматного счета. Шахматной памяти. На этой почве Фишер и тронулся умом. Он боялся садиться за доску, если даже теоретически допускал возможность поражения. Единственное, что удерживает у таких людей интерес к жизни, - их род деятельности. Но нет для них на свете большего кошмара, чем страх проиграть. Тогда могут совсем лишиться рассудка.
- Кто из знакомых вам шахматистов особенно близок к определению гений?
- Иванчук. Явные фишеровские черты - в том, что касается изменений психики. На заре своей карьеры Вася обратился ко мне с просьбой помочь. И я в Москве устроил ему специальное обследование. После чего направил докладную начальнику управления шахмат спорткомитета. Речь шла о том, что Иванчуку необходим постоянный медицинский контроль. В конце я приписал: «Если в ближайшем розыгрыше он не станет чемпионом мира, то не станет им уже никогда». Каким-то образом Вася прознал об этом.
- Как отреагировал?
- Обиделся жутко. Много лет со мной не здоровался. К сожалению, никакой поддержки Иванчук не получил. Он до сих пор может справиться с любым соперником. Однако выиграть матч на первенство мира ему не под силу.
- А Таль - гений?
- Это талантливый и феерически остроумный шахматист, который превосходно блефовал. Не от фонаря - от глубины позиции! Хотя сегодня специалисты при помощи компьютера анализируют победные партии Таля и поражаются - там часто выигрыша нет. Соперников он брал на пушку своим авторитетом и гипнотическим взглядом. Помните у Ильфа и Петрова? «Брюнету Остап пожертвовал ферзя. Тот пришел в ужас и хотел немедленно сдаться…» Так и с Мишей - всем казалось, в партии он видит нечто такое, что неподвластно остальным. Его побаивались. Со стороны Таль и впрямь смотрелся зловеще - черные глаза, которые к тому же косили, характерно оттопыренная губа в ответ на чей-то ход.
- Таль ведь тоже помогал Карпову готовиться к чемпионским матчам?
- Да, мы проводили сбор под Ригой. Проблема Таля была в том, что он не мог больше трех дней прожить без алкоголя. В какой-то момент резко поднимался, семенил в бар и... Карпов переживал, что работа страдает, и предложил: «Ты попроси в баре, чтоб ему не наливали». Я рассмеялся: «Чтоб Талю в Латвии не налили?! Да и пойми - он болен. С ним бессмысленно ругаться, что-то запрещать. Ты лишь окончательно вырубишь его из процесса…»
- Карпов-то выпить мог?
- К спиртному он был равнодушен. Но я рекомендовал ему перед сном сто граммов водки или коньяка.
