Об Исфахане существует множество рассказов, очерков и отзывов. На всех языках мира. И все они сходятся в одном – это самый интересный город Ирана. Как с исторической и культурной точек зрения, так и с туристической. «Исфахану нужно посвятить столько времени, сколько у Вас есть». И это правда…
Первые люди в Исфаханском оазисе поселились несколько тысяч лет назад, а археологи даже выделяют особую культуру - «цивилизацию Заяндех» (так на английский язык транскрипируется название протекающей через город реки Зайенде-Руд). Впрочем, в те времена оазиса как такового еще не было – климат в этих краях был более влажный и местность была довольно лесистой, в отличие от сегодняшней пустыни.
На историческом же небосклоне Исфахан появился примерно за тысячу лет до нашей эры, как часть Эламской империи. Примерно за семьсот лет до нашей эры он стал одним из важных городов Мидии, но назывался Аспадана. Позже он входил во владения могущественной Персидской империи Ахеменидов, самым значимыми царями которой были Кир Великий и Дарий Великий. Как известно, конец этой империи положил в 330 году до н.э. Александр Македонский. На смену недолго господствовавшим грекам пришли парфяне, которые сделали Аспадану столицей одной из важнейших провинций их царства.
В начале III века парфянцев вытеснили выходцы из провинции Фарс – потомки легендарного Сасана – Сасаниды, при которых Персия вновь стала мировой державой, а Исфахан стал важным укрепленным военным центром, находящимся под прямым правлением высших царедворцев. Именно в те времена стала закладываться мультиконфессиональная особенность Исфахана – в его окрестностях селилось множество христиан и евреев.
В 627 году в Персию пришел Ислам. Исфахан на несколько веков потерял свое значение, превратившись в подобие большой деревни. Возрождения пришлось ждать несколько веков - пока сюда не пришли сельджуки. Один из самых могущественных сельджукских правителей - Мелик-шах I – в конце XI века перенес столицу своей империи из Рея (возле нынешнего Тегерана) в Исфахан, сделав его одним из центров культуры и науки. Кстати, в том же XI веке, но только в его начале, в Исфахане последние годы жизни провел прославленный персидский ученый и врач Авиценна. В наши дни в северном районе Исфахана Дардашт существует так называемый «Купол Авиценны» – место, где у него была медицинская школа.
XIII и XIV века стали для Исфахана, как и для большей части Персии, настоящими Темными Веками – сначала город разорили монголы Чингисхана (в 1237 году), потом «пожаловал» Тимур, вернее – его войско (в 1387 году). Но выгодное географическое положение вновь сыграло на руку. Собиратель земель персидских шах Аббас Великий в 1597-1598 годах перенес в Исфахан из Казвина столицу одной из самых могущественных империй того времени. Причем шах пожелал, что бы его столица была перепланирована по последнему слову тогдашнего градостроительства – по его приказу был с юга на север был проложен прямой бульвар Чахар Багх, а центром города стала огромная рыночная площадь.
Шах Аббас Великий переселил в город огромное количество армян, которым пожаловал для размещения часть своих земель за рекой Зайенде-Руд, основав таким образом район Новая Джульфа. Для лучшего сообщения Исфахана и армянской колонии он приказал соорудить мост через реку – мост Си-о-се.
В общем, многое из того, чем гордится современный Исфахан и что показывает туристам, было построено при шахе Аббасе, правление которого (1587-1629 годы) не даром называют золотым веком Исфахана. В начале XVII века это был один из крупнейших городов мира с населением около 600 тысяч жителей (ныне – более полутора миллионов), в нем насчитывалось 163 мечети, 48 медресе, 1801 лавок и 263 общественные бани.
Именно в то время город стали называть «Половина Мира» и это даже вошло в иранскую поговорку - «кто был в Исфахане, видел половину мира». Под этим подразумевается обилие торговцев и их товаров из самых разных стран, которых можно было увидеть в городе. Были купцы и из России.
Вот что пишет русский купец Федор Котов в своих заметках «О путешествии из Москвы в Персидское царство, из Персии в турецкую землю, в Индию и в Урмуз на Белом море»:
«В Испагань [так довольно долго в России называли Исфахан] мы пришли 20 июня 1624 года. Испагань стоит как бы в ущелье, между высокими горами, на ровном месте.
Испагань - столица персидского государства, город большой и красиво построен... Царские дворцы построены так, чтобы ворота выходили на главную площадь. Ворота высокие, над воротами - расписанные золотом палаты [дворец Али Капу]. Они стоят одна над другой в три этажа. В эти палаты приходят всякие иностранные послы и купцы...»
Первоначальное название главной городской площади звучит на фарси как «Мейдан Нахш-е Джахан» - «площадь Карта (или Портрет) Мира». Затем площадь переименовали в площадь Шаха, а после Исламской революции 1978 года – в площадь Имама Хомейни. Последнее название часто сокращают просто до «площади Имама», однако и прежние названия все еще в ходу, так что это место площадь вполне можно вносить в какую-нибудь книгу рекордов за самое многочисленное наименование.
Площади часто приписывают и другой рекорд – дескать она является второй по размерам площадью в мире после пекинской Тяньаньмэнь, что является совершеннейшей неправдой. Может, конечно, когда-то она и была таковой, но в наши дни площадь Имама Хомейни едва-едва входит в десятку самых больших городских площадей планеты. Ее размеры – 500 с лишним на 160 с небольшим метров (я сам с рулеткой не мерил, а в каждом источнике приводится разная информация – такое впечатление, что путаница возникает из-за неточности переводов из национальных единиц длины в метрическую) и она вытянута почти точно с севера на юг.
Из книги Федора Котова:
«Между крепостью и посадами находится большая и широкая площадь. Вокруг площади тянется выложенный камнем ров с водой... Площадь гладкая, ровная, длиною больше четырехсот саженей, шириною около ста саженей. Около площади базарные ряды, кофейни, гостиные дворы, мечети - и все каменные. Гостиных дворов [караван-сараев], говорят, больше сотни.
У них на фасаде амбаров и внутри них нарисованы разными красками и золотом разные травы. Торгуют там всякие люди - тезики, индийцы, турки, арабы, армяне, аравляне [сирийцы] и евреи. В начале площади на высоких воротах находятся часы. Место для часов расписано золотом и красиво отделано. За часами следит русский мастер.»
Сейчас, как и прежде, по периметру площадь окружена двухэтажными торговыми рядами (лавки открыты лишь на первом этаже и продают в них почти исключительно сувениры), одни двери которых выходят на саму площадь, а другие – во внутренний проход базара, который кольцом охватывает всю площадь.
На северной стороне расположен вход на Большой базар, возле которого проходят две улицы. На мой взгляд наличие этой дороги (движение на ней идет по кругу) придает всей площади атмосферу продолжающейся жизни – снующие по ней машины, автобусы, мотоциклисты и пешеходы не дают превратится всему огромному пространству в застывший во времени музейный экспонат.
За проезжей частью начинается пешеходная зона и первое, что Вы видите – это «парковка» конных экипажей, которые катают туристов.
Пешеходные дорожки на Нахш-е Джахан представляют из себя эдакую «матрешку» – их шесть рядов и обрамляют они находящийся в центре площади пруд. Дорожки отгорожены друг от друга газонами, цветущими кустами и невысокими деревьями, отчего вся площадь имеет довольно зеленый вид. На газонах (днем – в тени кустов, вечером – повсеместно) протекает отдых обычных горожан – они расстилают на них покрывала (или даже просто садятся на траву) и пьют заваренный на переносных примусах чай большими компаниями (иногда процесс сопровождается неспешным поглощением нехитрой снеди). Компании могут быть самыми разными – семейными (тогда вокруг копошится очень много маленьких детишек), мужскими (тогда может появится и кальян), женскими (как ни странно, но это самые немногословные компании) и даже иногда смешанными (но в этом случае обычно юноши и девушки все равно сидят группками по половому признаку). Ну а по пятницам здесь на молитву собираются несколько тысяч человек. Кстати, прогуливающиеся по площади иностранцы должны быть готовы к тому, что к ним могут подойти студенты или студентки и попросить немного попрактиковаться с ними в английском языке – нынешний Иран - довольно закрытая страна, однако молодежь в нем мало чем отличается от молодежи в других странах и ее стремление к общению не могут ограничить строгие нормы шариата.
Из книги Федора Котова:
«Около площади… построены каменные палаты, которые называются кофейнями; они расписаны красками и золотом, с обеих сторон кофеен сделаны деревянные решетки, сквозь которые кызылбаши смотрят на игру, а денег не платят [Кызылбашская элита - элита тюркских кочевых племен - господствовала в Иране вплоть до конца XVI века, то есть до реформ шаха Аббаса I Великого]. Верх у всех кофеен расписан красками с золотом…
В кофейнях сделаны каменные бассейны с водою, вокруг этих бассейнов пляшут ребята с колокольчиками, а другие бьют в бубны, играют на зурнах и дудках, все они молодые, хорошие. Они одеты в платья, чалмы, кушаки - все с позолотою, а от пояса около живота идут красивые сборки. На площади торгуют всякими товарами и мелочью, старьем, продают овощи, яблоки, арбузы, дыни, груши, огурцы, виноград разных сортов, из злаков — пшеницу, муку, пшено, просо, дрова и солому пшеничную. А сена нет во всей шахской земле, вместо него продают только скрученную в трубки траву…»
Главная архитектурная доминанта площади Имама - мечеть. Она считается самой красивой в мире. Я довольно скептически отношусь к словосочетаниям «самый…», но здесь вполне согласен – мечеть Шаха (или как ее называют после Исламской революции – мечеть Имама, подразумевая, естественно, Хомейни) действительно выдающийся образец исламской культовой архитектуры. Во всяком случае такой цельный, пропорциональный и гармонично украшенный комплекс редко где можно увидеть.
Пройдя высокий портал (27 метров), над которым возвышаются два стройных минарета, посетители попадают в угловой коридор, компенсирующий разницу в положении площади Имама Хомейни и самой мечети Шаха, ориентированной на Мекку.
О том, что все вокруг украшено тончайшей орнаментальной мозаикой, я лишний раз говорить не буду, потому что украшено ВСЁ и всё украшено по-разному. Выйдя из галереи, оказываешься в почти квадратном внутреннем дворе, почти целиком занятый огромным бассейном.
На каждой из сторон двора расположены огромные порталы (айваны), самый грандиозный - высотой 33 метра, ведет в помещение с михрабом. Там стоит поднять голову, чтобы изумится главному куполу мечети Шаха – во-первых он поистине огромен, а во-вторых так красиво…
Впрочем, про обилие узоров я обещал не упоминать, скажу лишь что этот купол украшает так называемый «павлиний хвост», секрет которого Вы узнаете чуть ниже. Сам михраб (указатель на Каабу) не слишком интересен – просто небольшая ниша в стене с цитатами из Корана над ней. Справа от него возвышается небольшая мраморная лестница (минбар), заменяющая имамам кафедру – с нее они читают проповеди.
Но самое интересное в этом помещении находится… на полу. Это небольшой черный квадрат прямо под центром купола, на котором постоянно толпится народ. Это – одно из акустических чудес Исфахана. Если встать точно на этот квадрат и что-нибудь крикнуть или даже просто громко сказать, то все сказанное тут же вернется к Вам из-под купола многократным и очень громким эхом. Но при этом стоящие в нескольких метрах от Вас и черного квадрата люди ничего не услышат. Количество слышимых звуковых отражений от купола при описанном «акустическом аттракционе» ранее считалось семикратным, однако недавно ученые установили, что всего приходит 49 звуковых волн, из которых нормальному человеческому уху слышны 12.
Для меня секрет обаяния этого храма - в гармонии – такое впечатление, что персидские архитекторы разгадали её формулу – всё в мечети Шаха кажется на своем месте, всё своего размера и формы, все цвета мозаик подобраны так, что плавно перетекают из одного в другой, учитывая при этом степень естественного освещения конкретного пространства. Если использовать поэтические обороты, то мне показалось, что я нырнул в пучину бирюзового океана – все вокруг, стоило мне сделать шаг, менялось и переливалось…
Строительство самой большой на тот момент в стране мечети задумал шах Аббас I Великий…
Из книги Федора Котова:
«В центре этого базара шах [Аббас Великий] возводит большую мечеть [Шаха], которую строят уже шестой год и должны достроить к 1625 году, а размер мечети в длину от больших дверей восемьдесят саженей [более 170 метров], поперек, с приделами, сто саженей [около 220 метров]. Камень резной. Постройка и обработка камня красивы. В мечети уже есть вода. Мечеть еще не покрыта, но наряжена, как скверная невеста. Она еще не достроена, но над воротами и все внутри уже расписано золотом. Здесь же, перед мечетью, сидит их мулла, который судит мужей с женами, разводит их и выдает грамоты о разводе…»
В 1611 году коллектив персидских архитекторов и принялся за дело. Стареющий шах понимал, что может не дожить до окончания строительства, поэтому всех подгонял – к примеру он приказал использовать новый метод поливного декора для полумиллиона изразцовых плиток под названием «хафт-ранг» - «семь цветов». Вообще, денег не жалели – фундамент заложили из мрамора, кирпичей истратили на постройку аж 18 миллионов штук и т.п. Однако, Аббас Великий все же не увидел свое детище в завершенном виде – он умер в 1629 году, а мечеть «сдали в эксплуатацию» лишь в 1640-41 годах.
Распространено мнение, что своим расположением на площади Имама - напротив Большого базара – мечеть Шаха символизирует противопоставление мирского и духовного начал.
Большой базар (Базар Бозорг) начинается на северной стороне площади Имама, уходя далеко вглубь квартала.
Исфаханский базар насчитывает более тысячи лет (первые из сохранившихся до нашего времени построек датируют VIII веком), хотя современный вид приобрел лишь при его перестройке шахом Абассом Великим в начале XVII века, поэтому не удивительно, что входные ворота базара со стороны площади Имама Хомейни - портал Кейсарие, украшают фрески кисти прославленных персидских художников с изображением победоносного сражения именно шаха Аббаса Великого. Сражения с узбеками – первые годы своего правления шах был вынужден отвоевывать у них современную провинцию Хорасан. Впрочем, фрески рассмотреть тяжело - во-первых, они плохо сохранились, а во-вторых слишком мелкие у них детали. Зато двух бирюзовых кентавроподобных стрельцов – небесных покровителей Исфахана - на мозаике над фресками видно очень хорошо.
Из книги Федора Котова:
«Через ворота ходят в Тынчак - это у них такой же большой базар, как у нас Сурожский ряд. Здесь торгуют всякими товарами, делают деньги. На базаре лавки каменные, с амбарами наверху, своды каменные с красивой крышей. Лавки снаружи и внутри расписаны разными красками и золотом. С двух сторон Тынчи находятся большие ворота с железными цепями для привязывания животных... Вдоль Тынчи идет базарный ряд, где занимаются медным делом. В том ряду делают и красят набивные ткани. …торгуют разными товарами, продают башлыки, а около шахских ворот делают сабли и шатры... На другой стороне площади... делают решетки, сундуки, всякие деревянные изделия, пишут книги, продают чернила и чернильницы…»
Сейчас на Большом базаре торгуют разного рода вещами - тем, чем у нас торгуют на строительных рынках, на вещевых рынках и на прочих рынках – то есть всем, что может понадобиться в хозяйстве.
В торговых рядах-галереях на западной окраине (той, что ближе к Консульству России) можно купить что-то из продуктов – яйца, живую или уже мертвую курицу, овощи, ну и конечно – хлеб. В северо-западной части базара, где сохранилось несколько караван-сараев, торгуют, в основном, китайской одеждой и запчастями для машин и мотоциклов, в западной части можно найти ковровые лавки.
В общем с точки зрения ассортимента – базар – как базар, но ведь главное тут - колоритные узкие улочки, самодельные витрины из подручных средств, старинные склады и прочие «достопримечательности», которые в европейском городе встретишь не часто... Кроме того, как принято на Востоке, на базаре есть и мечеть, и школа, и жилые дома, и…
В общем чего там только нет – действительно средоточие суетности мира, которое так и хочется покинуть, вернувшись на просторную площадь Имама.
Из книги Федора Котова:
«…на площади, устраиваются разные зрелища: партиями играют в кости, раскладывают землю и камешки, делая разные узоры [способ гадания], гадают по книгам, дервиши рассказывают о том, как жили их проклятые святые, проповедуют свое учение. В конце площади, у Тынчи, на верхних складах, устроены большие сараи, покрытые сверху, но открытые с боков. Здесь персы бьют в набаты и в литавры, трубят в большие трубы, которые ревут, словно коровы, и играют на зурнах… Каждый вечер народ удаляют с площади со всем товаром и с харчем, площадь чистят и ровняют мелким камнем и крупным песком, поливают водою, чтобы не было летом пыли от коней. И тогда на площадь выезжает сам шах, там он развлекается, почти ежедневно заезжает в кофейни, а перед ним пляшут потешные его молодцы и ребята из кофеен. Некоторые молодцы стоят против него на площади с восковыми горящими свечами. Вокруг всей площади горят светильники с нефтью! И так он тешится до позднего вечера: стреляют порохом, селитрою и бумагой, и кружатся по площади, как змеи.
А шах [Аббас Великий] - охотник погулять по площади и базарам и днем, когда не очень людно; тогда перед ним ходят скороходы с батожками, но иногда он гуляет и без скороходов.»
С западной стороны на площади возвышается, пожалуй, самое запоминающиеся строение - дворец Али Капу.
Причина этого «запоминания» проста – мечетей в Иране много, базаров – тоже, а вот дворцов в подобном стиле, стоящих на просторной площади, а не в парковой тени, увидишь не часто. Внешне он достаточно просто устроен – представьте себе эдакий большой куб с маловыразительным декором на кирпичных стенах, верхнюю часть которого срезали примерно наполовину и соорудили там огромную веранду. Именно пропорции этой веранды и поддерживающие ее восемнадцать стройных деревянных колонн и придают дворцу Али Капу (между прочим его высота составляет сорок восемь метров) какую-то магическую силу притяжения.
Магия присутствует и в самом дворце. Это средневековый «телефон» - еще одно акустическое чудо Исфахана. Пройдя в большую арку в передней стене дворца, попадаешь на шумный перекресток – в одном направлении проход во дворец, в перпендикулярном – базарная «улица». Тут и можно поиграть в «телефон» - если двум людям встать в противоположные углы небольшого зала (их легко отличить от «неволшебных» углов по цвету – бесчисленные исследователи этого чуда за века сделали их почти черными) и начать говорить, уткнувшись лицом в угол, даже полушепотом, то непонятным образом собеседники будут слышать друг друга несмотря на то, что между ними будет лежать несколько метров довольно оживленного пространства. И что удивительно – оживляющие это пространство люди не будут слышать, о чем говорит парочка по углам.
Построили дворец Али Капу в XVI-XVII веках как дворец персидских шахов – ведь в то время Исфахан был столицей страны. Впрочем, через некоторое время дворец пришел в упадок и его пришлось восстанавливать очередному шаху – Султану Хусейну. Однако почти сразу по завершении реставрации в город вторглись афганцы (в начале XVIII века) и сильно повредили всё, что им не понравилось по религиозным соображениям. За дворец вновь принялись лишь в XIX веке – его подновили, отбитые и поврежденные фрески заменили плиточной мозаикой и в таком виде он и предстает сейчас перед посетителями…
Главный дворцовый аттракцион - это веранда – с нее открывается прекрасный вид на всю площадь Имама Хомейни - так было задумано архитекторами – ведь своими огромными размерами площадь обязана столь любимой некогда персами игре в поло (нечто вроде хоккея на лошадях), а наблюдать за любимой командой шаху было как раз удобно сверху – с веранды собственного дворца. Ну, а когда ему надоедало поло, на площади устраивали военные парады или обычные конные скачки…
Интерес вызывает и декор веранды – деревянные, кое-где уже прогнившие потолки с замысловатыми узорами, фрески на стенах, с изображением людей в традиционных персидских одеждах, красивые резные капители деревянных колонн – такие капители можно увидеть во многих средневековых постройках Ближнего Востока и Средней Азии.
С веранды можно войти во внутренний (тронный) зал, очень искусно украшенный настенными и потолочными росписями. Кстати, говорят, что изначально многие фрески дворца имели весьма фривольное содержание, но постепенно их замазали.
В наше время дворец посещает много приезжих. Внутренний туризм в Иране очень развит, причем кроме вполне естественного религиозного паломничества, принят и культурный туризм. Преимущественно частного порядка – на выходные или в отпуск люди, зачастую целыми семьями, включая маленьких детей, садятся в автомобили и путешествуют по стране. Что интересно – иранцы довольно трепетно относятся не только к наследию мусульманского периода, но и к более древнему. Испытывают они уважение и к тем, кто открыл персидскую культуру миру. Очень красноречивый пример – мавзолей археолога и историка искусств Артура Упхама Поупа на берегу реки Зайенде-Руд, к югу от площади Имама.
Это чуть ли не единственный американец в современном Иране, которого чтят и помнят. Поуп и его жена Филлиса Аккерман в 1925 году основали в Нью-Йорке институт, который вскоре стал называться институтом Азии, и в том же году отправились в Персию – собирать материал для своей книги. Для культуры Ирана тот период был очень тяжел – пришедший к власти Реза-шах старался преобразить страну на западный манер и в этом деле дошел до крайности – начал уничтожать всё, что носило отпечаток Востока. Несмотря на возможность репрессий, Поуп с женой встали на защиту чужой, но так почитаемой ими культуры – они организовали серьезную «антивандальную» кампанию в мировой прессе и Реза-шах вынужден был отступить.
В 1938-1939 годах Поуп и Аккерман издали шеститомный обзор истории искусства Персии и это стало настоящим прорывом культуры этой страны на Запад. Свои последние годы Артур Поуп и Филлиса Аккерман провели в Иране, где и умерли в 1969 и 1977 годах соответственно. Супруги завещали себя похоронить в Исфахане, на берегу реки. Над их могилами возвели небольшой кирпичный мавзолей, который без проблем пережил Исламскую революцию 1978 года – заслуги Поупа и его жены признаются даже современным правительством. Больше всего меня при осмотре этого мавзолея поразило две вещи – это свежие цветы внутри, брошенные кем-то через решетку, и немного неряшливый старичок с клюкой, который проходя мимо и увидев, что я фотографирую могилы, подошел ко мне и стал темпераментно шамкать своим беззубым ртом и жестами показывать, какое восхищение вызывает у него люди, покоящиеся в этом мавзолее. Полагаю, это высшая награда для деяний семейной четы историков персидского искусства…
Вернемся, однако, на площадь Имама. Напротив дворца Али Капу, на восточной стороне площади Имама Хомейни, расположилась красивая и уютная мечеть Шейха Лотфаллы.
Шах Аббас Великий, который уже не раз тут упоминался, очень любил своего тестя. Тесть жил в Ливане и считался одним из самых видных шиитских богословов и проповедников того времени. Звали его шейх Лотфалла (транскрипции на русский язык могут разниться). И вот Аббас Великий задумал возвести на новой площади, прямо напротив парадного въезда в свой дворцовый комплекс, красивую мечеть, которую и открыли в 1618 (по другим данным – в 1619) году.
Архитектором стал Мохаммад Реза Исфахани и постарался он на славу – здание эффектно выглядит не только внутри, но и снаружи. И в то же время обильный декор, созданный великим персидским каллиграфом Али Резой Аббаси, смотрится не так пафосно, как у мечети Шаха по соседству, а мило и гармонично, видимо под стать характеру самого Лотфаллы. Вообще, все эти узоры больше напоминают ковровые и от этого мечеть кажется накрытой сверху огромным покрывалом…
Еще одна легенда гласит, что своими скромными размерами и вторым названием – «Женская мечеть» она обязана тому, что в ней молились жены и наложницы шахов, для которых был даже выкопан специальный подземный ход, связывающий мечеть и дворец Али Капу, минуя шумную городскую площадь. Не знаю, сохранился ли подземный ход в наше время, но знаю одно – женщины семейства шахов многое теряли, не имея права посмотреть на фасад мечети Шейха Лотфаллы поближе…
Что бы попасть в мечеть (в наши дни это музей), надо пройти нешироким коридором с несколькими поворотами – он, как и в случае с мечетью Шаха, компенсирует разницу в ориентации самой мечети на Мекку. Коридор заканчивается входом в круглый зал под небольшим куполом – говорят, что это чуть ли не единственная мечеть в Иране, не имеющая привычного внутреннего двора (к тому же нет у нее и минарета).
Не стоит торопиться входить в зал – нужно поднять взгляд на купол, ведь именно с этой точки можно увидеть настоящее чудо, называемое «павлиний хвост». В самом центре купола при желании можно разглядеть очертания маленького павлина, который распушил по куполу свой красивый многометровый переливающийся хвост. Эффект объясняется тем, что в куполе есть небольшое отверстие, проходя через которое свет и растекается по куполу, создавая образ павлиньего хвоста. Говорят, что в Средние века местоположение этого отверстия рассчитывали лишь самые видные математики и стоило это очень дорого, поэтому позволить себе оплатить такие расчеты могли лишь шахи. Еще говорят, что в наше время подобные расчеты производят на компьютере. Я же стал свидетелем совершенно другого, более приземленного, объяснения волшебного эффекта «павлиньего хвоста».
Чтобы проверить утверждение о том, что «хвост» виден лишь с одной точки у входа, а заодно в поисках более выразительного ракурса для съемки, я стал обходить круглый зал по периметру. Действительно, едва я сделал несколько шагов в сторону, как «павлиний хвост» словно растворился в воздухе. Зато сам «павлин» превратился в какую-то загогулину на куполе. Пока я гадал, что же это за загогулина, пришел смотритель – время было закрывать музей. Он попросил всех посетителей покинуть мечеть, а сам пошел в коридор. Краем глаза я видел, как он начал щелкать рубильниками – выключал свет. Первым погас свет в самом зале, потом – освещение его купола, и когда раздался третий характерный щелчок, как по мановению волшебной палочки, исчез и «павлиний хвост». Вот все оказалось просто – зачем тратить деньги на какие-то дорогостоящие расчеты, когда можно повесить небольшой прожектор, гарантирующий к тому же нужный эффект не в определенное время суток и лишь в солнечную погоду, а постоянно…
Впрочем, сей факт ни сколько не смутил меня, а даже скорее позабавил – ведь действительно, на дворе уже давно XXI век. Впрочем и в XXI веке в мечете Шейха Лотфаллы, кроме купола, есть чем восхитится. Встаньте точно в центр главного зала и Вы ощутите то, что нельзя передать никакими словами и даже фотографиями – словно в круговой кинопанораме вокруг Вас будут водить хороводы сотни тончайших узоров на стенах, постепенно поднимаясь к потолку и устремляясь куда-то ввысь… Ну, а очень миленькие резные окошки на стенах, придают этой небольшой мечети прямо-таки какой-то домашний уют…
В заключении остается только добавить, что в 1979 году весь архитектурный комплекс площади Имама Хомейни был включен в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Конечно, он давно не является «половиной мира», но то, что он в наши дни является как минимум «половиной Ирана», это уж точно…