Итак, мы видели, как готовились к обороне русские. Но вот союзники захватили Керчь, основные силы ушли, и оставшимся надо было Керчь как-то оборонять.
Итак, 12(24) мая 1855 года войска генерал-лейтенанта барона Карла Карловича фон Врангеля ввиду превосходства противника в силах (8 тыс. человек, 12 орудий против 16 тыс. человек при 32 орудиях) покинули Керчь. В городе союзникам досталось множество трофеев. Одни только англичане отчитались о захвате в Керчи имущества на общую сумму в 120 тысяч фунтов стерлингов: угля на 68 тысяч фунтов, литейная мастерская вместе с печами, котлами, машинами, валами и др. на 24,5 тысячи, оборудование в складских помещениях керченского адмиралтейства на 15 тысяч фунтов, 35 орудий (по 150 фунтов стерлингов за каждое), целиком вывезенный в Гибралтар казенный завод для ремонта паровых машин, паровая мельница, и так далее. Всего же в руки неприятеля попало свыше 100 русских орудий, в частности, Уильям Рассел сообщает, что общее их количество составило 107.
В общем, 25 мая Союзники вошли в Керчь, и вот дальше.... В общем, такие значительные силы англичане в этой жопе мира держать не могли. Корабли уплыли обратно, под Севастополь, а в Керчи остался гарнизон в 7.5 тыс. человек. То есть по размеру примерно такой же, как и русские силы. Но блин.... И тут стали бояться атаки русских. Естественно, со стороны суши, поскольку со стороны моря господствовал англо-французский флот.
Отмечу, что на построение довольно неприступной обороны у союзников ушло... 2 недели, причем, что самое обидное, в основном они воспользовались как раз захваченными русскими пушками. Почему этого не смогли за год сделать мы - вопрос риторический.
Далее цитаты из книги Александра Миргородского "Крымская война на Азовском море".
"О том, какое значение придавалось сооружению новой системы обороны, свидетельствует корреспондент французской газеты «Курье де Марсей» в письме, отправленном из Керчи еще 14 (26) мая: «Экспедиционный корпус <...> расположился вокруг покинутой русскими цитадели. Мы обязательно хорошо окопаемся, и если русские дадут нам хотя бы четыре дня тишины, то можно считать, что дело в шляпе».
В связи с этим, сэр Гордон сделал ряд предложений по усовершенствованию системы обороны:
Во-первых, старая крепость должна была использоваться в качестве цитадели. Следовало очистить от мусора и частично отремонтировать стены эскарпа, починить бруствер, засыпать бесполезные амбразуры на бруствере, а также создать дополнительную защиту для запланированных к установке орудий. Помимо этого, инженер предложил улучшить оборону ворот, снести существующую орудийную батарею, а недавно построенный артиллерийский валганг уменьшить в ширине до обычной стрелковой ступени. Вооружение должны были составить 8 крупнокалиберных и 4 среднекалиберных орудия в старой крепости, обращенные в сторону суши, а также 12 легких пушек с обеих сторон форта и на двух бастионах приморского фаса.
Во-вторых, в связи с тем, что старый прикрытый путь превратился в «бесформенную массу» (a shapeless mass), он вместе с бруствером подлежал восстановлению. Его вооружение должны были составить 7 орудий и гаубиц небольшого калибра.
В-третьих, на передовых верках инженер предложил соорудить закрытый редут с небольшой открытой флешью справа сзади от него. Вооружение редута должны были составить 7 орудий и гаубиц, а флеши – 3 орудия.
По центру позиции Гордон предусмотрел устройство центральной флеши, вооруженной 5 орудиями. А поскольку левая сторона позиции находилась вблизи господствующих высот, было предложено создать там дополнительную линию с 5-орудийным люнетом. Таким образом, предполагалось, что в общей сложности еникальская позиция получит 49 пушек: 8 крупно-, 4 средне- и 37 малокалиберных. В ожидании доставки вышеуказанной артиллерии из Константинополя, было решено временно задействовать имевшиеся в распоряжении союзников 12 трофейных русских пушек крупного калибра и 12 турецких полевых орудий. Джон Гордон предложил разместить первые по сухопутному фасу Еникальской крепости, а вторые – на передовых укреплениях.
Кроме вышеперечисленных мер, неотъемлемой частью системы обороны Еникале должно было стать полное взаимодействие сухопутных войск с военно-морским флотом. В случае наступления русских, сэр Гордон отводил важную роль вооруженным пароходам союзников – они должны были обеспечить огневую поддержку гарнизона огнем своих крупнокалиберных орудий. По сообщениям иностранной прессы, с северной и южной стороны Еникале на боевом дежурстве постоянно находились паровой шлюп «Сфинкс» и винтовой корвет «Флежетон».
На оккупированной территории были оставлены 5 тысяч турецких солдат под командованием хаджи Решид-паши, а также один английский и два французских батальона, расположившиеся в Еникале, Керчи и Павловском укреплении. Кроме того, в Еникале временно остались английские инженеры, саперы и артиллеристы для обслуживания русских 36-фунтовых пушек «особой конструкции». Командующий Керченской экспедицией распорядился ежедневно задействовать на работах до 1000 турок вплоть до полной готовности спроектированной инженером Гордоном системы укреплений. В дополнение к этому, формально Джордж Браун поручил паше поддерживать порядок на оккупированных территориях, защищать городских жителей и пресекать мародерство.
Оставшийся на Керченском полуострове контингент активно занимался перевооружением батарей и строительством новых укреплений. По сообщению корреспондента турецкой газеты «Журналь де Константинополь», укрепления на Павловском мысе и в Еникале были окончены в июле. На отремонтированных платформах союзники установили 36 русских орудий, доставшихся им в качестве трофеев. Брустверы Еникальской батареи имели толщину в основании 25 футов и были возведены из мешков с землей и туров".
Это то, что было сделано ровно за 2 недели.
Но на этом укрепление позиции не закончилось. Вот цитата из «Таймс»: «здешняя жизнь и скучна и печальна: мы копаем шанцы, строим баррикады...». К концу сентября боязнь русского нападения стала прям идеей фикс: "по состоянию на 19 (31) октября 1855 года англо-турецкие силы на Керченском полуострове уже достигли 16,2 тысячи и вместе с французами составляли свыше 18 тысяч солдат. Сэр Вивиан распорядился ими следующим образом: в Еникале была размещена одна бригада турецкого контингента (4286 солдат) и шотландские горцы 71-го полка, а также две полевых батареи (12 орудий) и 58 орудий на позициях; на Павловском мысе были 1200 французов (африканские егеря и 4-й полк морской пехоты), два батальона турецкого контингента (1969 солдат), отряд английских артиллеристов и 21 орудие на позициях; в Керчи находились отряд 10-го гусарского полка, десять батальонов турецкого контингента (8458 солдат), кавалерия контингента (1400 турецких всадников и 150 французских африканских егерей), а также 4 полевых батареи с 24 орудиями."
"Поскольку все говорило в пользу вероятного наступления царской армии, генерал-лейтенант Вивиан запросил новые подкрепления, дополнительную артиллерию и распорядился об ускоренном возведении бараков для зимовки контингента в Еникале, Керчи и на Павловском мысе, а также об усилении существующих верков с устройством новых батарей. Комплекс дополнительных оборонительных мероприятий должен был не просто улучшить союзные позиции на Керченском полуострове, а гарантировать их полную неприступность: «После устройства и вооружения батарей, я рассчитываю на то, что смогу удерживать линию обороны против группировки войск противника любой численности»."
Оборонительные рубежи, созданные еще при генерале Брауне, были признаны недостаточными, и в ноябре 1855 года "Вивиан распорядился усилить оборону самой Керчи, которую он выбрал для своей штаб-квартиры. Поскольку город оставался не укрепленным и сильно уязвимым в случае нападения численно превосходящих сил русских, командующий Турецким контингентом поручил майору Королевских инженерных войск Оливеру Стоуксу разработать план новых укреплений для защиты расположенных там припасов, а также для обеспечения безопасности военного городка, где располагались зимние квартиры союзников.
Англичане стали первыми, кто применил фототехнику в военных целях и сделано это было именно при возведении керченских укреплений. По свидетельству самого майора Стоукса, фотографический аппарат и специальный вагончик стали совершенно незаменимыми инструментами инженерного корпуса. Они помогли англичанам добиться большой точности при составлении общих планов, а сравнение деталей местности на фотографиях, выполненных с определенным временным интервалом, позволяло оценить ход выполнения шедших оборонительных работ с течением времени.
Работы велись с трех направлений — с запада, юга, севера. Кроме того, серьезно был защищена и внутренняя часть города, подготовленная к ведению уличных боев.
Западный фронт протяженностью 770 ярдов находился в 2640 ярдах от Керченской бухты и в 1400 ярдах от шлагбаума с грифонами на въезде в город. Его защищали пять батарей: передовая батарея (3 орудия), батарея Лайонса (1 орудие), мортирная батарея (4 мортиры), батарея Эванса (2 гаубицы) и батарея при мечети (3 орудия).
Ключевая позиция находилась на левом фланге и представляла собой господствующую высоту, которая получила у англичан название «Холм Вивиана» (Vivian’s Hill). Перед ней, на отдельной возвышенности была размещена передовая батарея. Барбетное 24-фунтовое орудие стояло на осадном лафете, а сама платформа была особой конструкции и позволяла вести огонь в любом направлении. Под еще две турецкие пушки были проделаны 4 амбразуры – одна господствовала над местностью перед батареей, две другие располагались по бокам вдоль западного фронта, а четвертая – со стороны траншей и эскарповой стены южного фронта.
Затем оборонительная линия спускалась в долину и шла дальше вплоть до мечети. Батарея Лайонса была вооружена одной турецкой пушкой и обеспечивала прикрытие западного фронта фланговым огнем. Мортирная батарея из четырех 8-дюймовых мортир располагалась позади двух больших курганов и простреливала всю местность впереди себя. Мощеная дорога от нее вела к керченскому Музею древностей, где союзники устроили главный пороховой погреб. Английские инженеры позаботились о том, чтобы максимально защитить его от непогоды, а также переделали в отдельные пороховые погреба несколько сводчатых комнат, расположенных под каменным лестничным пролетом. Батарея Эванса располагалась недалеко от штаб-квартиры генерала Де Ласи Эванса и была вооружена двумя турецкими гаубицами, которые обеспечивали прикрытие фланговым огнем передовой батареи и батареи у мечети.
Другой важной позицией была батарея у мечети (Mosque Battery) на крайне правом фланге западного фронта, поскольку напротив нее, на подконтрольной русским территории располагалась постепенно возвышавшаяся местность. Она была вооружена тремя турецкими пушками, которые стояли на артиллерийском валганге и могли вести огонь через амбразуры. Толщина бруствера на этой батарее составляла 18 футов, а гребня внутренней крутости бруствера – 12 футов; ширина и глубина рва – соответственно 21 и 12 футов, с крутым эскарпом и контр-эскарпом. При ней имелось также два бомбоустойчивых пороховых склада: один на банкете, а второй в левом эполементе.
На протяжении западного фронта от батареи Эванса до батареи у мечети вдоль гласиса были снесены все татарские хаты.
Южный фронт простирался от передовой батареи у подножия холма Вивиана вдоль гряды холмов, возвышающихся над городом, до дороги, шедшей вдоль Керченской бухты к укреплению на Павловском мысе. Передовые позиции защищали большой редут и две батареи.
Гаубичная батарея располагалась посередине между передовой батареей и батареей на холме. Она была устроена на вершине древнего кургана и была окружена круговым бруствером, через который вела огонь одна турецкая гаубица. Внутри кургана находился пороховой погреб. Батарея на холме (Hill Battery), как и следует из ее названия, располагалась на нагорье и была вооружена двумя 24-фунтовыми английскими орудиями, державшими под обстрелом долину к югу.
Главная линия по этому фронту представляла собой бруствер толщиной от 8 до 10 футов и ров в 15 футов шириной. На вершине горы Митридат был устроен редут, закрытый от огня с возвышенностей тыльными траверсами. Укрепление вмещало в себя до 3 тысяч солдат и предназначалось в качестве конечного пункта отступления на случай прорыва русскими обороны.
Северный фронт простирался от батареи у мечети до батареи у еникальского акведука (Causeway Battery).
Бруствер от шлагбаума с грифонами до дороги на Еникале был высоким, прочным, и имел форму правильной реданной линии. Выступы располагались на месте курганов, ставших естественными орудийными площадками. Земляной бруствер реданной линии достигал 15 футов в толщину, был облицован 12-футовой стеной из незакрепленных камней толщиной в 3–4 фута. Ров имел 21 фут ширины и 15 футов глубины.
Дополнительным элементом обороны стал канал речки Мелек-Чесме, все мостики через который, за исключением одного, были разрушены. Точки излома были превращены в барбетные батареи для резервных артиллерийских орудий и получили следующие названия: бастион Холмса, редан Криза и редан на канале.
Батарея у еникальского акведука была сооружена и обслуживалась турками. Ее вооружение составляли 4 орудия: два обстреливали дорогу на Еникале, одно – возвышенность, отмеченную как «холм с ветряными мельницами» (Windmill Hill) и еще одна гаубица обстреливала продольным огнем северный фронт.
Внутренняя оборона в черте города представляла из себя несколько батарей, расположенных на возвышенностях отдельно друг от друга: батарея Эллена (два 32-фунтовых орудия и 1 пороховой погреб), батарея Шпура (два 24-фунтовых орудия и 1 пороховой погреб), батарея Стивенса (одно турецкое орудие и 1 пороховой погреб) и батарея Маквая (два турецких орудия и 1 пороховой погреб). Со стороны моря Керчь защищала только одна батарея — бывшая Приморская городская, вооруженная все теми же четырьмя русскими орудиями.
Кроме того, серьезно был защищен и центр города, подготовленный к ведению уличных боев — как свидетельствуют иностранные источники и планы укреплений, прямо на улицах были воздвигнуты баррикады, защищенные оградами-решетками с копьями, заборами из кольев, окопами и другими заграждениями.
Весь объем вышеперечисленных работ был окончен в течение четырех месяцев. Общее количество орудий, гаубиц и мортир в городе и его окрестностях было доведено до 33. Помимо перечисленной выше артиллерии, размещенной на позициях, в наличии было также несколько запасных гаубиц и 6 турецких полевых батарей".
И опять-таки - это возведено за 2 месяца, октябрь - ноябрь, далее просто шло небольшое, но планомерное усиление.
Почему мы так не умели - я не знаю.
И да, именно этой иллюстрацией я хотел показать, что к русской артиллерии в Крымской войне (кроме Севастополя и Свеаборга) есть большие претензии. Особенно с учетом того, что основу оборонительных сооружений вокруг и внутри Керчи составили именно русские орудия, захваченные союзниками. Керченский гарнизон ГОД просто мял сиськи, вместо только, чтобы крепить и укреплять оборону города, делать ее многоуровневой, уходящей вглубь побережья, с едиными линиями коммуникаций для маневра силами.
Результат, как говорится, налицо.
