Не секрет, что существует ряд условно патриотических ресурсов, где политика белорусского Президента стабильно трактуется как антироссийская, с неким скрытым умыслом на разрушение Союзного государства. Белорусский национализм там много лет считали управляемым, «карманным» явлением, обвиняли белорусскую власть в оказании ему протекции и называли средством давления на Россию. В этой связи события 2020 года подавались аудитории как результат «ухода Лукашенко на Запад», когда национализм якобы вышел из-под контроля.
Вместе с тем массовые протесты июля-августа по форме не являлись националистическими, и тем более не были управляемыми. Схема массовых акций «против насилия» была в целом успешной, она почти привела к победе, но имела минимум три несработавших элемента, которые в итоге «слили» протест.
Три ошибки
Первая из них — неудавшийся поиск компромиссной, «псевдопатриотической» фигуры из структур власти, которая устроила бы и пророссийский, и прозападный электорат, и часть силовиков, и часть номенклатуры. По всем перечисленным целевым группам в июне-августе вели активный поиск, но в итоге агитация замкнулась на единственной бывшей системной фигуре — Павле Латушко, который, мягко говоря, в определенных кругах имел репутацию польского шпиона. Такой картонный лидер не мог объединить уличный протест, более того, сильно перекосил его в сторону гуманитарной интеллигенции, женщин определенного возраста, истерик, песен и, что самое главное, белорусского национализма с отчетливой польской «крышей».
Это стало второй главной ошибкой — протест не сумели «продать» в России как нейтральный или «псевдопатриотический», то есть выйти на некие посреднические переговоры для устранения власти, якобы без ущерба для Российской Федерации. Это абсолютно открытая информация: штаб Тихановской сообщал, что в первую неделю после выезда котлетной феи в Литву два американских дипломата вылетели в Москву и безуспешно пытались выйти на контакт с российским МИДом для организации «переговоров» по транзиту власти. Таким образом, не имея ни системного лидера, ни контакта с Россией, протест был заведомо обречен, но вылился в длительную уличную нестабильность с сетевым управлением. Какие-либо структуры отсутствовали вплоть до зимы, когда оппозицию начали переформатировать и создавать отдельные направления для работы из-за рубежа.
Был и третий, менее публичный элемент, который не удался. Он был ориентирован на первых лиц нашего государства и являлся попыткой создать видимость «российского заговора». Была, к примеру, операция с ЧВК «Вагнера», ответственность за которую впоследствии взяла на себя Украина и косвенно — ЦРУ США (информация была опубликована в американской прессе год спустя, а затем опровергнута представителем ЦРУ). Был также специально заранее предан гласности ряд связей Сергея Тихановского с российскими политтехнологами и с Ксенией Собчак.
Некоторые патриотические организации, приезжая в регион со своими инициативами, ставят местных чиновников перед фактом, что им все госорганы априори должны из-за их позиции. Например, на бесплатной основе выделять помещения для проведения каких-то мероприятий патриотов. В противном случае, если взаимопонимание по этому вопросу не достигнуто, таких чиновников просто объявляют «окопавшимися бэчебэшниками».
Еще одного несостоявшегося кандидата открыто называли «российским банкиром», и при этом достаточно широкая либеральная группа в России, от музыкантов и вплоть до отдельных владельцев заводов и пароходов, поддерживала протест и высказывалась против белорусского Президента. Некоторые российские патриотические ресурсы даже защищали полицейскую бчб-символику и «нового народного лидера» — Тихановскую. При этом в августе-сентябре среди протестного электората массово фиксировались слухи, что «Путин уберет Лукашенко», «принято такое решение», «надо немного подождать». То есть против Президента была задействована российская часть западной сети с целью создать видимость именно «российского» заговора, а не польского или американского.
Это, однако, не удалось, Владимир Путин и Александр Лукашенко сохранили доверительные отношения даже в самый сложный момент, то есть не сработал и третий (негласный) элемент схемы отстранения от власти.
Как видим, все три элемента были так или иначе связаны с Россией и с ложным пониманием патриотизма у разных групп населения, что наложило значительный отпечаток на последующую реакцию властей, на формат государственной пропаганды. Реформа Конституции, а впоследствии и полная поддержка СВО — из того же ряда. Можно предположить, что Президент достойно оценил позицию России, несмотря на разногласия, которые были у нас в определенные годы. Белорусско-российские отношения сегодня находятся на беспрецедентно высоком уровне.
Многочисленные ура-патриотические автопробеги — это, конечно, хорошо, но не пора ли уже придумать что-нибудь новое?
Принцип маятника?
Однако не всем (и даже внутри государственного аппарата) это понятно. К примеру, есть точка зрения, что сближение с Россией — временное явление, что некий похожий «маятник» мы уже наблюдали и что ситуация может легко качнуться обратно. Не секрет, что многие работники государственных организаций очень комфортно чувствовали себя в период «оттепели» с Западом и хотели бы к ней вернуться в той или иной форме.
И здесь возникает вопрос: а как отличить правильное понимание патриотизма от ложного? Ни одно по-настоящему массовое движение не может существовать исключительно за деньги, или из страха, или из расчета на какие-то внешние силы. В основе сознания представителя любого социального слоя лежит уверенность в собственной правоте, и человек с прозападной позицией будет убеждать вас, что мы не можем без западных технологий, западной валюты, западных систем расчета, не можем противостоять Западу военным путем «как русские». Значит, Западу нужно подать некие сигналы, «на всякий случай», сохранить внутренние группы влияния, а там, кто знает, все само собой утрясется.
Если патриоты заказывают себе тематический баннер, причем у частника, должны ли госструктуры возвращать им за него деньги? Может быть, стоит некоторые расходы согласовывать заранее?
Является ли такой человек предателем? Или он ложно понимает патриотизм, как и те, кто ходил по улицам с цветами «против насилия»? Если мы не хотим гражданской войны, по типу украинской, надо видеть мотивы этих людей. На государственных постах такие граждане работать не должны, но и надевать на них наручники не за что. Часть из них либо молча примет новые реалии, либо мы их переубедим, но государство — это не просто действующие или бывшие госслужащие. Это огромные многолетние неформальные сети, которые состоят из жен-друзей-знакомых-коллег-партнеров по бизнесу, которые имеют инерцию и в среде которых эти настроения все равно будут циркулировать. Завязаны они не на абстрактный гуманизм и любовь к свободе, а на деньги, внешнеэкономические связи, зарубежные командировки, работу с международными структурами. По сути, это такая форма внутренней коррупции, когда люди сначала вполне искренне продвигают интересы таких вроде бы хороших организаций, как ООН или ЮНЕСКО, за которыми вдруг оказывается, например, идеология ЛГБТ или какие-то другие «закладки».
Но есть и другая крайность. На волне 2020 года появилось большое количество неформальных патриотических структур, которые в августе искренне выступили за Президента, за сохранение союза с Россией и против польских и литовских марионеток. Некоторые впоследствии признали, что ранее критиковали власть и много лет не были на выборах, но, когда система начала сбоить, не просто проголосовали, но и публично стали защищать Президента в доступных им формах. То есть, с одной стороны, система получила поддержку от резерва, на который не рассчитывала, а с другой — сегодня у части этой группы возникают конфликты с государственными структурами.
С ними не работают и не разъясняют отдельные загадочные явления, вроде знаков на остановках, и такое молчание негативно переносится на всю государственную систему. Власти, мол, что-то от нас скрывают, там, наверно, окопались поляки. Работать с этими людьми с позиции «вы все не правы, а мы все правы» нельзя, это ни к чему не приведет. В отличие от первой, скрытой группы, это не наши враги, а наши сторонники, которых мы зачастую от себя отворачиваем. А в этот момент им начинают поддакивать давно знакомые нам маргинальные русскоязычные источники, о которых сказано в начале статьи. Мол, давайте, боритесь, создавайте политические структуры, вас тут притесняют на почве языка и национальности. Только теперь «псевдопатриотическая» критика смещается в направлении «плохой Лукашенко — хорошие силовики», с целью прощупать новую почву для раскола. Это называется провокацией, но такие конфликты не нужны ни России, ни Беларуси, а нужны только и исключительно нашему противнику. К сожалению, после 2020 года появилось несколько публичных групп, которые можно легко натравить друг на друга. Конечно, государство в целом держит «спящих» западников в наморднике, а многие вопросы снять несложно, типа алфавита с засечками, но нужно иметь и механизм для компромиссного разрешения таких проблем в будущем. В противном случае то, что мы называем гражданским обществом, не будет устойчивым, более того, станет искрящим запалом для нового конфликта.
Материал подготовил Андрей Лазуткин