Умерла моя тётя, мамина старшая сестра.
Тут даже лютые материалисты скажут, что умерло тело. Её личность оставила этот мир намного раньше: она много лет пребывала в глубокой деменции.
Раечкой её, казалось, звали все. Не помню, чтобы знакомые к ней обращались полным именем: Раиса. Она и не была Раисой – взбалмошная, взрывная, истероидная натура не соответствовала строгости имени. Я родилась в её 40, детей у неё не было, и свои представления о воспитании она оттачивала на мне. Когда мне было 5, она развелась и переехала к нам. Стало веселее: она обильно потчевала меня байками, где правду от вымысла отличить было сложно, да и зачем?
Думаю, Раечке я обязана своими первыми неврозами. Она рассказала, что на работе у неё есть специальный экран, через который она наблюдает, что я делаю в течение дня. Поскольку мне было что скрывать, я панически высчитывала время её дороги на работу и с неё, чтобы не попасть с палевом на экран. У неё была запаянная в пластик золотая монета, исполняющая желания – она обещала мне её подарить на 13-летие и я дни считала, но к тому времени она якобы куда-то пропала. Чтобы я не лазила в холодильник, она пугала меня живущим там демоном. Чтобы согласилась на уколы в поликлинике – плела, что в первом вагоне электрички всегда ездят врачи, и либо поликлиника, либо меня скрутят прямо по дороге к бабушке. Призывала высматривать синюю птицу удачи на деревьях, чтобы я не опускала глаза, ища монетки или другие сокровища на прогулках. Про иногда оставляемую у нас соседкой сиамскую кошку, страшно сверкающую глазами, говорила, что это превращённая ведьма. Впрочем, в это я готова поверить.
Раечка была, пожалуй, единственным взрослым в моём близком окружении, кто верил в паранормальное. Собирала она, конечно, самый смак, скучно с ней не было. Все пасы Кашпировского и Чумака мы исполняли на регулярной основе. Гадания, спиритические сеансы, советы из рубрики "Народный целитель", НЛО, путешествия души – вот такой мегамикс. Позже на этой волне она, чистокровная еврейка, какой-то дугой пришла в православие, до фанатизма, и с той поры что-то поменялось.
Она меня научила играть в карты, шить и вязать. Мы много времени проводили вместе, но я ни с кем в жизни так не ругалась, как с ней, и мы месяцами могли играть в молчанку, изводя бабушку и маму демонстративными посланиями "передай ей...". Она не могла бывать одна, общалась со всеми соседями, окружала себя подругами, тасовала их – с одной ссорилась, с другой мирилась. Умела громко скандалить в магазине по принципу "вас здесь не стояло". В конце 80-х перепродала с огромным трудом выбитую дефицитную "стенку", потому что оказалось, что ровно такая же у соседки сверху. Отговорить от этого шага её не смог никто. Я, полыхая злобой, напихала в каждый из шкафов записки новым хозяевам с не самыми приятными пожеланиями.
Одевалась броско, в цвета "вырви глаз". Флиртовала с соседом дядей Толей – ну а как ещё воспринимать вопли "Толя, що ты заходишь без звонка, а вдруг я тут голая стою?". Но Толя был туповат, не понял намёка и стал звонить в дверь. А я уже представляла, как мы с ней облагородим его палисадник. Почему-то она мало рассказывала о молодости, но и так понятно было, что жгла она напропалую. В возрасте далеко за 60 она несколько лет была в гостевых отношениях с мужчиной старше себя, проявлявшим ангельское терпение к её выходкам.
Умела поддерживать отношения с друзьями, невзирая на расстояния и отсутствие интернета. Впрочем, и почту, и скайп она освоила, когда это стало доступным. Писала мне всегда капслоком и это было очень по-её. Когда она стала сдавать в плане мозгов, практически всё её немалое окружение отвалилось. Только одна самоотверженная подруга приглашала её на дачу, Раечка жила там по несколько недель.
Занимаясь своей жизнью, я как-то пропустила момент, когда она стала серьёзно терять память. Помню, мы приехали познакомить её с младенцем: "Это Дана, твоя внучатая племянница" – "А ты кто?" – "Я дочка Риммы" – "Какой Риммы?" – и так по кругу. Я одно время систематически пробовала её мозги расшевелить. По телефону она постоянно спрашивала "Какая ещё дама?" (когда я упоминала Дану) и трубным голосом вещала, что скоро умрёт. Однако прожила ещё 10 лет, тело оказалось крепким. Пока не сломала год назад шейку бедра, после чего уже не встала.
Известие о смерти её оболочки я восприняла с выдохом. Раечку я уже отгоревала за эти годы. Вчера, наутро после её смерти, в медитации я внезапно провалилась в сцену, где мне лет 12: мы втроём с ней и её подругой Верой выходим из щёлковского парка, я слушаю, как они обсуждают посмертное перемещение души. 3 дня душа совсем близко, 9 дней подальше, 40 дней ещё дальше, а потом уже всё, нет привязки к этому миру.
Я почувствовала соприкосновение с ней и улыбнулась ей.
Рассказываю байки о ней детям.