Удивительно, но на этот раз инициатором госпитализации выступила сама Старшая. Она пожаловалась воспитателю на суицидальные настроения, а затем, чтобы казаться убедительнее, достала из своих запасов, которые у нее не успели изъять, бритвенный станок, вытащила оттуда лезвие и обкарябала себе руки. Этого оказалось достаточно, чтобы ей тут же организовали машину по известному адресу.
Когда я пришла ее навестить, дочь с гордостью продемонстрировала мне руки. Порезы выглядели устрашающе, но опасности не представляли. Определенно, умирать Старшая не собиралась.
Поначалу у меня не укладывалось в голове: чего она хотела добиться этой выходкой? Ведь ни на врачей, ни на меня ее показушность не действовала. Но от постоянного употребления мочегонных аналитическое мышление у Старшей стало примитивным до безобразия. Просчитать свои действия дальше, чем на шаг вперед она оказалась не в состоянии. И только речь странным образом оставалась красивой и правильной - не зря я несколько лет мучила ее чтением.
Положение осложнялось тем, что ЧП случилось в пятницу - аккурат накануне выходных, плавно перетекающих в новогодние праздники. На следующий день нам предстояло ехать в турне по городам России. Еще когда я навещала Старшую в больнице, мы договорились, что я отпрошу ее домой на праздники - в СРЦ такое допускалось. И хотя я сомневалась в правильности такого обещания, бросить ее на 10 дней в казенном учреждении у меня не хватало совести. А лишать из-за нее обещанной поездки младших - несправедливо по отношению к ним. Своей неожиданной выходкой Старшая сама разрешила вопрос не в свою, а в нашу пользу. Только зачем? Ответа долго ждать не пришлось.
-Ты приедешь за мной, когда меня выпишут? - спросила дочь.
-Как ты себе это представляешь? Сейчас ты под опекой государства. Они тебя привезли, и обратно тебя отдадут только им.
Определенно, она рассчитывала на другой ответ. Из больницы детей обычно забирают родители, думала Старшая. Значит, в случае выписки я за ней приеду и заберу домой. С инцидента, когда я отказалась ее забирать, поставив на уши властные структуры города, прошло около трех месяцев, но кажется, она благополучно забыла, что со мной такие номера не прокатывают.
-А как же поездка? - растерялась Старшая. - Разве меня отсюда не отпустят на выходные?
Мы обратились с этим вопросом к дежурному врачу, и та сообщила неприятную новость: нет, из отделения для суицидников ее точно не отпустят.
-Тогда я требую немедленную выписку! - заорала дочь. - Меня привезли по заявлению, по заявлению и отпустить должны!
-Рабочий день уже закончился, - ошарашила ее доктор. - Поэтому созвать комиссию по выписке не получится. Этот вопрос будет решаться только после праздников.
Поняв, что обманула саму себя, Старшая разразилась ревом.
-Это что же... - рыдала она. - Я все новогодние каникулы проведу взаперти в психушке?
У меня не было злорадства, но и особой жалости к ней я не испытывала. Только, пожалуй, благодарность, что она по глупости угодила в собственную ловушку и теперь точно не испортит нам поездку.
-Ну, тебя же никто сюда силой не тащил, - рассудила я. - Ты сама напросилась. Сколько раз я тебя просила: прежде чем что-то предпринимать - подумай о последствиях. Сама не можешь - у людей не поленись спросить, что будет, если поступить так-то и так-то. А если считать себя самой умной - всегда будешь попадать в подобные ситуации.
- И ты уедешь и бросишь меня тут одну?
-У тебя есть другие предложения? Какие - сидеть все праздники возле тебя? Но поездка уже оплачена, и деньги за нее мне никто не вернет - это раз. Ее согласовывали и с тобой тоже - ты знала, что нам скоро ехать, когда рвалась в больницу. А второе - младшие чем виноваты, почему я должна их лишать каникул, которые мы все запланировали еще летом? Если бы тиз-за меня сюда загремела - я бы осталась рядом без вопросов. Но решение ты приняла сама, в расчете обмануть нас всех. Значит, и отвечать за последствия должна только ты. Но я обещаю звонить каждый день в часы, разрешенные для связи. И передачу я тебе принесла на десять дней вперед.
Без провокатора-скандалистки поездка и в самом деле прошла замечательно. Сын и Младшая с легкостью выдерживали дальние перегоны, только дочка иногда просила остановить машину, чтобы запечатлеть на телефон местные красоты.
Вечером мы приехали в Нижний Новгород, где планировали встретить Новый год. Затем нас ждали Казань и Саранск. Все три города, несмотря на ударившие морозы, нас покорили, и только ранние сумерки огорчали тем, что мало достопримечательностей удавалось рассмотреть при свете дня.
За все время поездки мы ни разу не поссорились, не повысили друг на друга голос. За 5,5 лет жизни со Старшей я совершенно забыла, что такое - жить в мире и согласии, и сейчас у нас появилась возможность вспомнить, как это делается. Казалось, в семью вернулось давно потерянное счастье. Мы катались на канатной дороге, любовались Казанским кремлем, осматривали красоты Саранска, а во время перегонов между городами увлеченно слушали аудиокниги. В ту поездку мы прослушали почти весь цикл "Хроник Нарнии" и пару сказок Джанни Родари, которые привели детей в восторг и сделали долгий путь легким и незаметным.
"Ну почему этой дурехе не жилось спокойно? - думала я о Старшей. - Наверное, десять лет в детдоме - это запредельно много для детской психики. Неужели расстройство привязанности, которым наградил ее Сиротпром - необратимо? И есть ли смысл в ее возвращении в семью, которую она все равно не ценит? Еще 2,5 года такого поведения мы точно не выдержим".
Как и обещала, я звонила ей каждый день. Ее посадили на сильные успокоительные, поэтому больше она не истерила, находясь в состоянии сонливости.
Из-за неожиданных снегопадов обратный путь оказался трудным, но веселым.
Усталые, но довольные, мы с мелкими вернулись домой аккурат в последний день праздников.
На следующее утро Старшая добилась выписки и снова отправилась в СРЦ. Мне оставалось лишь надеяться, что тамошние психологи смогут нам помочь.