В ноябре 1944 года Красная Армия освободила СССР от фашистов, оккупанты были изгнаны навсегда, но дети, рожденные от фашистов, остались и стали советскими детьми. О судьбе этих детей ничего не известно.
Целенаправленной работой никто не занимался, большинство детей, рожденных немецкими оккупантами, видимо, получили образование, работали и жили нормально. Никто не подсчитывал, или, по крайней мере, нет документально подтвержденных данных об этом количестве в 100 000 человек, но это только догадки западных историков. Одно можно сказать наверняка, к таким детям-метисам, или немецким детям, как их называли в то время, никогда специально не относились публично с ведома соответствующих советских органов, как мы помним из истории Третьего рейха.
Гитлер был одержим частотной теорией арийской расы. Исходя из этого постулата, ни один расовый немец не должен был контактировать с представителем другой национальности. Нацистские оккупанты в оккупированных ими странах довольно часто нарушали этот запрет. СССР не был исключением.
Немецкое командование было вынуждено отреагировать. Во-первых, запугивание. Уже в июне 1942 года военнослужащие вермахта на оккупированных территориях СССР получили меморандум о поведении там немецкого солдата, в частности, было такое предупреждение о настоятельной необходимости ограничения контактов солдат с женской половиной мирного населения из-за угрозы нарушения чистоты германской расы. Это не помогло. Менее чем через год, в марте 1943 года, по делу о сексуальных связях нацистов с советскими женщинами был освобожден еще один «дикий мент». Согласно указу коменданта города Орла генерал-майора Адольфа Агамы, после рождения ребенка немецкого солдата мать русской женщины имеет право на алименты, поэтому жители Орлова получали по 30 марок в месяц. .
Сегодня мы можем узнать о том, как советские власти обращались с женщинами во время войны, из сохранившихся немецких документов того периода. Цитаты из донесения немецкой военной разведки, подготовленного после непродолжительной оккупации Харькова советскими войсками в 1942 году, согласно этому свидетельству, НКВД расстреляло четыре тысячи жительниц города, среди них много девушек, друживших с немецкими солдатами, особенно тех, кто беременных, троих свидетелей было достаточно, чтобы их устранить. Опять же, эти данные были получены из немецких документов, историки нашли в архивах майское письмо заместителя наркома иностранных дел Сталину, а по поводу решения о судьбе детей, рожденных советскими женщинами от оккупантов, академик полагал что нужно было захватить все эти чаты, изменить их имена и отправить в детские дома.
Это своего рода репрессии по разным причинам, но сожительство вшей с оккупантами и дети, рожденные в результате этих отношений, никогда публично не выделялись в отдельную категорию предателей и не являлись признаком остракизма. Чтобы понять, как официально относились к чекам в СССР и к их матерям, нужно сравнить такое отношение с аналогичным опытом в других странах, которые никогда не были оккупированы нацистской Германией.
Во Франции, сдавшейся фашистам практически без боя, насчитывалось более 18 тысяч горизонтальных коллаборационистов за год, которых брили на блины в тюрьмах и демонстративно гнали по улицам городов, как скот. Это был год национальное позорище, в интернете много фото документов, подтверждающих эти факты.
Нидерланды в 1940 году после нападения Германии капитулировали через пять дней. В мае 1945 года во время уличных процессов только над Фрицем было убито около 500 девушек.
Можно сказать, что в Советском Союзе отношение к детям, рожденным немецкими захватчиками, было иным, чем в других странах, оккупированных фашистской Германией. Если во Франции и Нидерландах горизонтальных коллаборационистов публично стыдили и наказывали, то в СССР таких детей публично не отличали и относились к ним иначе.
Целенаправленной работы по розыску и документированию численности таких детей советские власти не проводили, как к предателям они не относились.
Единственной известной политикой в отношении этих детей было майское письмо заместителя наркома иностранных дел Сталину с предложением изъять детей, дать им новые имена и отправить в детские дома. Однако неясно, была ли когда-либо реализована эта политика. Стоит также отметить, что в Советском Союзе к женщинам, имевшим отношения с немецкими оккупантами, относились иначе и не наказывали так строго, как в других оккупированных странах. В целом советский подход к детям, рожденным немецкими захватчиками, и их матерям, по-видимому, был менее суровым и более ориентированным на реабилитацию и социальную интеграцию, чем на наказание и остракизм.