У каждого человека в жизни есть близкие люди. Если вы не связаны родственными отношениями, то их называют друзьями. Друзья детства появляются именно потому что находятся рядом, в одной группе, в одном классе, доме. Кто максимально подходит тебе по интересам сразу считается приятелем. У Ромки самыми лучшими друзьями были Илья и Миша. Они были очень разными: Илья - худой бледный мальчик в очках, его голова помещала в себя неимоверное количество знаний, которыми он с некоторым высокомерием делился с окружающими людьми, учителям это, конечно, было неприятно, вроде и умный мальчик, а характер оставлял желать лучшего. Уверенность в том, что он интеллектуально одарен в него вселялась мамой, которая возлагала на него большие надежды, проверяла с ним уроки и разбирала темы по учебникам вперёд, он ходил на всевозможные курсы и дополнительные занятия. При этом он не упускал возможности совершить какую-то глупость, шалость, ввязаться в авантюру и всегда был за любой кипиш.
Миша тоже был за любой кипиш, но, как говорится, кроме голодовки, что по нему было очень заметно. Его полнота не смущала Мишу, но очень смущала его отца - высоченного спортсмена, поэтому Мишка каждый день ходил в разные спортивные секции с одинаковой неприязнью. Вот для кого школьная столовая была раем на земле, вот кого любили все буфетчицы и умилялись его румяным щёчкам. Папа строго настрого запретил скупать мучное и следил за его карманными деньгами, Миша должен был питаться только комплексными обедами, но сердобольные одноклассники угощали его то сосиской в тесте, то какой-нибудь плюшкой и Мишины щеки так и оставались с ним. А вообще, Миша ко всему относился с юмором и был очень добрым.
Как-то раз в начальной школе классная руководительница оставила его после уроков переписывать самостоятельную работу по математике, но он лишь смотрел на работу, вздыхал и смотрел в потолок. Учитель, наблюдая за ним, решила замотивировать нерадивого ученика.
- Михаил, я буду вынуждена поставить двойку, если ты ничего не сделаешь, - произнесла она, надеясь, что эти слова подействуют должным образом.
Но Мишка воспринял ситуацию по-другому, для него этот исход был вполне приемлем.
- Ставьте, Ольга Борисовна, я тогда домой пойду, - лениво произнес он.
Это было неожиданно и почему-то очень развеселило учителя. Такие дети действительно посещали школу для чего угодно, только не для учёбы. Его тогда отпустили с миром и с двойкой. Если бы не Ромка с Ильёй, он бы не ходил в школу, а бесконечно болел дома. Они были с первого класса вместе, плечом к плечу, не только на учёбе, они ходили болеть друг за друга на соревнования, ходили вместе в кино, друг другу в гости и просто не могли жить спокойно, когда они вместе, обязательно намечалась шалость. Мама Ромки считала их тремя мушкетёрами, но если раньше их звали Атос, Портос и Арамис, то она про себя называла их Оболтус, Дурнина и Балбесина.
В один из обычных школьных дней, когда ученики живут от звонка до звонка, Ромка с друзьями слонялся по холлу в перемены, перемещаясь по этажам от диванчикам к скамейкам, от скамеек к пуфикам, от пуфиков к подоконникам. В какой-то момент, Илья настороженно спросил:
- А вы не замечаете ничего странного?
- Людей мало? - заметил Миша, - а то в столовой сегодня розовых пирожных больше, чем обычно.
- Точно, просторнее сегодня, а почему? - оглядываясь, заинтересовался Ромка.
Илья, тоже вертел головой и остановился, рассматривая что-то за окном.
- Смотрите, там линейка!
- Какая? - удивился Ромка, - сегодня же нет никакого праздника.
- О, а я слышал, что на эту линейку позвали самых лучших учеников, только забыл, что это мероприятие сегодня, - сообщил Миша.
- Ой, да прямо лучших учеников, я же здесь, - уязвлено заметил Илья.
- Там наверное, не только отличники, но и "ребята с примерным поведением, рвением к учебе, новым знаниям и участием во внеурочной деятельности, настоящими гимназистами!", - явно кого-то передразнивая, высоким голосом и торжественным тоном, закатывая глаза и вытягивая подбородок, заявил Ромка.
Мальчики захохотали, а Ромка продолжил:
- А ты, Раев, пока не перестанешь жечь бумагу в туалете, не удостоишься чести быть на великой линейке!
- О нет, Надежда Васильевна, - упал на колени и молитвенно сложив руки, загримасничал Илья, - прошу вас, я буду самым лучшим ботаником, только пустите меня!
- Ни-ког-да! Я тебя пущу, а ты как тогда, будешь изображать спящего в первом ряду! - пищал Ромка.
Миша уже задыхался от смеха и все пытался что-то сказать.
- А ты что ржешь, Поздеев? Тебя тоже на такие мероприятия нельзя пускать, под таким весом сцена проломится! - Ромка похлопал Мишу по животу, а тот только и дёргался от хохота.
В коридоре уже только их и было слышно, немногочисленные ученики наблюдали за мини-спектаклем. Образ был настолько узнаваем, что все улыбались, оглядываясь, вдруг мимо пройдет оригинал. Но Надежда Васильевна стояла как раз на такой престижной линейке и что-то декламировала в микрофон.
Мальчики загляделись в окно. Школу и площадку отделяла буквально клумба и можно было всё рассмотреть. Нарядные ученики блистали белыми рубашками, эмблемами школы на жилетах, погода стояла чудная и многие поднимали глаза в небо и мечтали о скорейшем завершении утомительных речей.
Тут Илья и говорит:
- А давайте им крикнем что-нибудь!
- Зачем? - спросил Миша.
- Как зачем? Чтобы смешно было, представляешь, они там стоят, а мы крикнем и рассмешим всех! - объяснил Илья для непонятливого друга, - надо только решить, что будем кричать...
Пока Илья распинался, Ромка открыл окно и во всю голосинушку проооал:
- НЕГРЫ!
Все на площадке замолкли. Как будто речь поставили на паузу. Торжественная музыка продолжала играть, вся линейка обернулись на школу, посмотреть откуда раздался такой крик. Из окна второго этажа торчала чья-то довольная голова. Лицо Надежды Васильевны приобретало багровый оттенок. Уже скрываясь, Ромка рассмотрел ещё и каких-то мужчин в костюмах.
Под гогот друзей, он окинул их ликующим взглядом и спросил:
- Ну?
- А чего ты нас-то не подождал и не предупредил? Было бы громче! - с ноткой грусти сказал Илья.
- Да нормально, ты видел, все услышали, даже какие-то мужики важные!
- А какие у них лица, ну вообще!
- Да там вся школа обалдела!
Они наперебой галдели, не сдерживая эмоций, и уже бежали в кабинет.
- А почему негры-то? - озадачился Миша.
- Да откуда я знаю, просто, - засмеялся Ромка. Его смех заглушил звонок на урок. Мальчишки следующие 45 минут переглядывались и многозначительно хихикали, шечпа друг другу заветное слово, сорвавшее целую линейку.
А вот маме Ромки вечером было не до смеха. Надежда Васильевна позвонила ей и очень быстро перешла в истерику. В своем возмущении она не успевала подбирать слова и часто повторяла: "Это уму не постижимо! Это же надо такое!". Что именно "такое" долго было непонятно. А потом оказалось, что на линейке "Гордость гимназии", куда прибыли министр образования края и его заместители, было выкрикнуто слово на букву "н", как говорится в Америке.
Уважаемые министры не знали как относиться к таким выкрикам, сначала решили, что это обращение к ним, потом решили, что обращение ко всем ученикам, потом выяснили, что на обращение это вообще не похоже. Надежда Васильевна долго и мучительно по кругу возмущённо повторяла эту жуткую ситуацию, пока мама не начала по кругу повторять, что ей все предельно ясно.
Добиться от Ромки, зачем он это сделал, почему выбрал такое восклицание и где его мозги отдыхали в этот момент было невозможно. Он даже и не понимал, в чем его вина, конечно, неудобно получилось, министры там себе напридумывали лишнего, Надежда Васильевна вся перепугалась за лицо и честь гимназии, но это ведь если сильно заморачиваться, а можно ведь и не заморачиваться. Ромка, конечно, делал виноватое лицо и грустные глаза, но у него откровенно плохо получалось и мама понимала, что в душе у сына нет ни капли раскаяния, одна лишь гордость за свою храбрость и находчивость. От греха подальше, Рома был отправлен на воспитательный процесс к отцу, который еле сдерживал смех, когда сын объяснял, что он натворил в школе. Трудно делать серьезный вид, когда это обязанность. Разговор с Ромой был коротким, в результате которого было взято очередное обещание больше так не делать и перед своими действиями думать о последствиях.
- Понимаешь, сын, надо ведь думать о том, что следует за поступками. Как в шахматах, надо на шаг вперед-то видеть, а ты делаешь и о том, что за этим следует, не задумываешься, - вздыхал отец.
- Ну а что такого? Никто же не пострадал, это же просто шутка, - оправдывался Ромка
- А почему из-за твоих шуток маме стыдно за тебя? - корил сына папа, - тебе же за себя вот нисколько не стыдно!
- Стыдно! - уверял Рома, даже не зная каково это.
- Тебе теперь надо перед всеми извиняться, перед мамой, Надеждой Васильевной, директором, ты это понимаешь?
- Да, конечно, все мои извинения будут принесены, не волнуйся! - заверил Ромка. Перед мамой действительно было неудобно, зачем ей звонят из-за него и расстраивают по таким пустякам.
По школе ещё долго ходила молва об этом случае. Ромка стал притчей во язытцах, знаменитостью среди учеников, учителя ещё долго укоризненно смотрели на него. Зато на всех торжественных линейках с тех пор он присутствовал и выразительно декламировал заученные тексты.
А вот министры с тех пор обходили стороной подобные мероприятия.
