Генетик Илья Гольдберг и гинеколог Павел Кукоцкий дружили почти всю жизнь. Но путь в науке каждый из них строил диаметрально противоположно.
Людмила Улицкая в романе «Казус Кукоцкого» словно предлагает выбрать, – какой вариант ученого нам ближе.
Приспособленец Павел Алексеевич Кукоцкий или «еврейский Дон-Кихот» Илья Иосифович Гольдберг?
«Служить бы рад, прислуживаться тошно»
Павел Кукоцкий всю жизнь изучал тайну появления на свет человека. Он начал практиковать в 30-е годы прошлого века. Тогда медицина, как и другие сферы жизни, была неотделима от политики. После войны должность директора клиники, занимавшейся вопросами женского бесплодия, и заведование кафедрой в университете поставили Павла Алексеевича в почти безвыходную ситуацию.
Он был мировым светилом. Вылечил сотни женщин. Помнил каждую пациентку. Но все отходило на второй план, когда приходило время участвовать в очередном собрании, и вместе со всеми порицать и изгонять «виновного» сотрудника.
Идти на сделку с совестью и потакать власти, когда на кону стояла жизнь человека, Павел Алексеевич не мог. Он пошел на хитрость. Накануне очередного заседания Кукоцкий уходил в запой. Его порицали, делали внушительные замечания, но прощали.
Не простили профессора высшие силы. Когда-то дружная семья начала разрушаться. И не помогли Кукоцким ни спасенные жизни, ни поддержка, которую Павел Алексеевич всю жизнь оказывал друзьям и родственникам.
«Всем смертям назло»
Илья Иосифович Гольдберг был талантлив, прямолинеен и несгибаем. Наукой он занимался в промежутках между тюремными сроками. Личная жизнь генетика насчитывала два брака и трех детей.
Слабый от природы, он настолько горел своими идеями и отстаивал их, несмотря на происходящие катаклизмы вокруг, что благополучно дожил до появления правнука. Это известие застало его в Америке, где он продолжал оставаться действующим ученым в весьма преклонном возрасте.
Человек не от мира сего, он не принимал в расчет судьбы сыновей и жён. Это он назвал Павла Алексеевича «приспособленцем», презирая стремление друга продвигать науку, идя на уступки власти. А тот, пока Гольдберг отбывал срок по политическим статьям, заботился о его семье и всякий раз бросался вытаскивать из беды неугомонного Илью Иосифовича.
Ученый «со взором горящим» Гольдберг не замечал неудобства и опасности. И перед этим его необъяснимым бесстрашием и зацикленностью на идее отступали самые суровые следователи и надзиратели.
Гольдберг двигал вперед науку, чистое знание. Он не спасал конкретные жизни. Он трудился на благо человечества. И в результате оказался победителем.
Я читала «Казус Кукоцкого» и думала о том, что же важнее? Помогать источник фото: здесь и сейчас, идя на компромиссы и закрывая глаза на несправедливость? Или стремиться вперед, не оборачиваясь на тех, кто рядом. Потому что родные должны понимать, помогать и приносить жертвы во имя чего-то большого и великого?
Я не смогла найти ответы. Как не смогла бы смотреть в глаза родным, которые расплачиваются за мою «идейность». Тех, кто идет на сделку с совестью, называют трусами. Всегда проще и правильнее встать на сторону несгибаемого бойца.
Вот только делать выбор самому, сопоставляя ценность принципов и человеческих жизней… Не дай нам Бог стоять перед таким выбором!