5
Чем ближе был свадебный огонь, тем тревожней становилась Васса. Она видела, что её золовка постоянно отлучается со двора, чего раньше никогда не было. И однажды она заметила ту рядом с домом бывшего старейшины, который управлял селением вместе с матерью Бартана во времена князя-завоевателя.
И если бывшая свекровь Вассы не пережила низвержения тьмы, то её соратники чувствовали себя неплохо. И хотя они были отстранены от власти и находились под бдительным оком новых старейшин, одобренных Демидом, но жили в своих домах, растили детей, собирали урожай и гуляли на праздниках наравне со всеми. То, что было у них на сердце, затаили ли они обиду или были благодарны, что им сохранили жизнь, никто не знал.
Васса была уверена, что они что-то затевают. Во время осеннего солнечного излома можно было многое изменить в укладе жизни селения. Даже вернуть себе утраченную власть. Ведь Демид далеко, Млада - тяжела, а в этаком положении ведуньи не тратят силы на внешнее и не ворожат. Колдунья ушла за границу миров и не сможет остановить их. Белозар с Боремиром хоть и сильны, но они воины, и магическими силами не обладают. Если случится морок или другое воздействие то снять его они не смогут.
Васса пыталась убедить себя, что излишне переживает и никто не посмеет идти простив воли старейшин, поставленных истинным князем. Но тревога росла в душе. Она даже ходила к Младе, чтобы поделиться своими сомнениями, но той не было дома, а идти в домик колдуньи, где та была, побоялась.
Женщина побаивалась мест, где сосредоточены тайные силы. Она помнила тёмное колдовство Тимиры и собственной свекрови, тяжесть от них и таким же ей представлялся дом бабушки Млады.
«Будь что будет, - решила она, - может я слишком мнительна и просто боюсь потерять своё счастье? Я так долго ждала встречи с суженным, а потом даже не надеялась на то, что у нас всё сложится с Боремиром, что боюсь вновь остаться одной и теперь уже навсегда».
Гуляния шли уже несколько дней, молодые подносили друг другу подарки, ходили в гости, готовили совместное подношение Богам на свадебном обряде. Всё происходило согласно давним традициям и Васса с Боремиром тоже участвовали в них.
Когда женщина узнала, что в её будущем доме на несколько дней остановится княгиня с сыном, она не поверила такому благословению. Принять у себя княжескую семью было настолько почётно и значимо, что Васса даже не представляла, что им с Боремиром выпадет такое.
Пока родственники жениха просили никому об этом не говорить, но когда гости прибудут, то всё селение будет завидовать ей. Ведь даже не Млада, а она будет принимать у себя Цветану. Васса так и не поняла, почему семья Боремира решила именно так, но чувствовала себя избранной.
Её будущий муж спокойно отнёсся к тому, что в его доме будет гостить княжеская семья. Он ведь жил рядом с Цветаной и Светозаром много солнц, и относился к ней, как к сводной сестре. Поэтому их приезд не волновал его. Он знал, что в новом доме много места и в нём найдётся отдельная комната для него с Вассой, даже когда все гости будут в сборе, а остальной дом он был готов отдать в распоряжении будущих родственников. В отличие от своей невесты, он знал о сватовстве Светозара и Рады и догадывался, что княжеская семья едет не столько осмотреть свои земли, сколько проведать будущую жену и невестку.Боремир видел возбуждение Вассы и в душе умилялся её восторженности по поводу предстоящих событий.
Платье Васса себе шила сама из того отреза, что привёз ей жених с ярмарки. Каждую строчку она прокладывала с любовью, закладывая себе прочную семейную жизнь. Обережную вышивку она делала тоже заговаривая каждый стежок, закладывая в рисунок счастье, верность и долгую жизнь.
Рукоделие она прятала подальше от любопытных и завистливых глаз золовки, но в один из дней, вернувшись со двора и взявшись за шитьё, заметила, что иголка вколота не так, как она обычно делает, да и само платье как будто перекладывали.
Полностью развернув изделие, она с ужасом заметила, что от подола оторвана небольшая часть. Вне себя от негодования, Васса выскочила в общую комнату, где жена Бартана разжигала печь для приготовления трапезы.
- Как ты могла это сделать? - спросила невеста, сдерживая гнев и одновременно слёзы, которые подступали к горлу.
- Ты о чём? - пряча довольную улыбку, проговорила та.
Васса показала её испорченный подол платья.
- Я всегда говорила, что ты не умеешь шить, - как ни в чём не бывало пожала плечами золовка.
- Это ты испортила моё платье? - то ли спросила, то ли пригрозила Васса.
- Было бы что портить, - ухмыльнулась собеседница.
Невеста посмотрела на неё злым взглядом, вложив в него всю свою злость и негодование, и в сердцах пожелала, чтобы золовке было также же горько и обидно. Вернувшись в свою комнату, она стала думать, как скрыть прореху. Решила прорезать ещё выше и вшить клин, который сделать длиннее основной юбки.
- Как будто такая задумка - с одной стороны платье будет в сборку и длиннее, - решила Васса, - я её ещё вышивкой украшу, и будет оно не такое, как у всех.
В этот момент она услышала шум в общем помещении, и крик золовки. Нехотя отложив шитье, женщина пошла к ней. Жена Бартана лежала на полу, её нога застряла в провалившейся под ней половой доске. Васса подала руку, чтобы помочь подняться, но женщина вскрикнула и не смогла этого сделать. Потом она с трудом всё же встала, и опираясь на плечо своей помощницы, и дохромала до скамьи. Подол её платья, зацепившись за торчащие острые щепки сломанной доски, порвался.
- Больно? - спросила Васса.
- А ты как думаешь? - прозвучал грубый ответ.
Первая из женщин пожала плечами, развернулась и ушла.
- Дай мне что-то холодное из погреба, - крикнула ей вслед золовка.
Васса принесла то, что она просила. Предлагать ещё помощь, не стала. Так как считала, что родственница заслужила то, что получила. Уйдя в свою комнату, она слышала, что золовка с охами передвигается по соседнему помещению.
Вечером с работ на поле вернулся брат Бартана. Он застал жену в слезах.
- Эта ведьма наслала на меня проклятье, - в слезах рассказывала она, - я пошла в сени и подо мной сломалась доска.
- А при чём здесь Васса? - удивился муж, недовольный тем, что ужин не готов, а жена сидит с распухшей ногой.
- Незадолго до этого она кричала на меня из-за своего платья, которое сама криво сшила, а меня в этом обвинила.
- Ты испортила моё платье, - сказала выходя Васса, - ты хотела навредить мне, а навредила себе. - она кивнула на распухшую ногу. - Кто тебя лечить будет? Бабушки Млады больше нет, сама Млада сейчас не врачует.
- Без твоего ведьмовского семейства справимся, - поджав губы, ответила золовка.
Васса пожала плечами и пошла в свой угол. Как никогда мечтая поскорее уйти из этого ненавистного дома.
- Ничего, недолго ей осталось, - услышала она шёпот позади себя. Обернувшись, она увидела, что брат Бартана наклонился к своей жене и гладил её по голове, с ненавистью глядя вслед невестке. Эти слова заставили женщину вздрогнуть.
