Подписывайтесь на мой канал, уважаемые читатели!
Дервиш каким-то только ему присущим чутьем бежал по остывавшим пескам ночных Кызылкумов по наитию ориентируясь во мраке густой чернильной завесой опустившегося на территорию загадочного мира. Чабан Олимбай поспешал за волкодавом на лошади, щурясь от налетавших порывов теплого ветра. Ветер – вечный странник и бродяга не знавший запретов и границ, носился по Кызылкумам завывая будто рассвирепевший демон вырвавшийся из векового заточения. Ночь в Кызылкумах лишь по первым впечатлениям создавала иллюзию безмолвия и опустошенности. В часы когда красные пески погружались в непроглядный мрак, местные обитатели привыкшие выживать в постоянной борьбе за существование, выходили на охоту. Смертоносный укус крохотного паука каракурта, быстрое жало скорпиона, молниеносный бросок гадюки, безжалостные волчьи клыки и многое другое угрожали невольной жертве оказавшейся слабее и нерасторопнее. Пустыня как и любая другая территория страха и борьбы за выживание отдавала предпочтение сильным, не знающим жалости и милосердия…
…Путники спешили во мраке, и лошадь Олимбая ведомая неутомимым волкодавом вздрагивала временами и испуганно косилась по сторонам чутко реагируя на странные звуки доносившиеся ниоткуда резко и пугающе. Олимбай покачиваясь в седле, одной рукой сжимал поводья и другой карабин который на всякий случай держал на изготовку. Мысли смешанным роем кружились в голове чабана, но ни одна не наводила на какой-либо вразумительный ответ. Пустыня которую он знал, едва появившись на свет никогда добровольно не раскрывала своих тайн, ну а если и раскрывала, то ценой любопытства могла стать жизнь…
…Так продолжалось долго, очень долго и Олимбаю начинало казаться, что эта ночь наполненная страхом и чем-то неведомым будет бесконечна. И лишь когда небо усеянное серебристыми звездами начало бледнеть, а в дали показался призрачный горизонт поддернутый розоватой пеленой, чабан облегченно вздохнул. Но пес продолжал бежать чутко принюхиваясь к запахам кружившим вокруг подобно незримым теням.
Когда багровое солнце поднялось со своей огненной купели окрасив барханы в алые тона, Дервиш будто что-то почувствовал и остановился. Пес порывисто дышал, мощная грудь его вздымалась, и он глухо рычал словно угрожая кому-то неизвестному. Олимбай слез с коня, и разминая ноги затекшие после долгой и утомительной езды, огляделся по сторонам: эта местность была ему незнакома. Проживший всю свою жизнь в Кызылкумах, он мог свободно ориентироваться в этом бескрайнем пространстве, казалось монотонном и однообразном. Но эта ровная поверхность сплошь покрытая такырами – потрескавшимися многоугольными кусками глины и белым налетом соли похожим на снег, никогда не попадала в его поле зрения. Ветер здесь выл как-то особенно – протяжно со свистом. Стебли высохших редких растений звучали словно колдовские флейты, извлекая таинственную мелодию. Создавалось ощущение, будто со всех сторона на чабана смотрят сотни любопытных глаз, прячась за барханами, выжидая и к чему-то готовясь. Кочующие чабаны гоняли отары овец на дальние расстояния, иногда пастбища находились на многие километры в отдалении от стойбищ, но эти места были ему неведомы.
-Куда ты меня привел, Дервиш? – произнес задумчиво чабан поглаживая волкодава по спине – сюда видать и птицы не летают. Жутко здесь, тягостно.
Словно в ответ, пес заскулил и оглянувшись на хозяина вновь двинулся вперед, огибая по пути огромный валун, высотой метров в четыре, невесть откуда здесь взявшийся. Олимбай покачал головой и взял под узду лошадь чутко прядавшую ушами.
-Ох, завел так завел – сокрушаясь произнес чабан, и едва не натолкнулся на вдруг застывшую собаку: с левой стороны валуна на стенке испещренной какими-то непонятными знаками зияло большое отверстие напоминавшее вход в пещеру. Вход чернел словно разинутая пасть неведомого чудовища, и вел куда-то вниз.
-Что это? – произнес Олимбай вглядываясь во мрак, и волкодав оскалив клыки вдруг ринулся внутрь.
-Дервиш! Вот неугомонный пес!
Чабан зажег факел, и бросился вслед за псом…
Продолжение следует…
Георгий АСИН