Сам Сергей Эйзенштейн говорил, что его талант художника разбудила революция. Если бы не гигантский переворот в жизни России в октябре 1917 года, он бы пошёл по стопам своего отца – инженера и архитектора. Но вихрь революции дал ему самое важное – свободу самоопределения. И он направил свой талант на поиск способов воздействия через искусство на зрителя. Получилось более чем успешно: его фильм «Броненосец “Потёмкин”» признан лучшим фильмом всех времён и народов.
«Время печали»
Сергей Эйзенштейн родился 10 (22) января 1898 года в Риге, которая на тот момент была частью Российской империи. Своё детство в мемуарах он называл «временем печали», хотя его семья была весьма состоятельна и уважаема в городе. Но родители часто ругались – их чувства остыли вскоре после рождения единственного сына. А потом они и вовсе развелись: мать уехала домой в Санкт-Петербург, а Сергей остался с отцом.
Его отец, Михаил Осипович Эйзенштейн, был весьма примечательной и разносторонней личностью. Выходец из еврейской купеческой семьи Киевской губернии, с должности гражданского инженера он сумел дослужиться до чина действительного статского советника, что давало право на потомственное дворянство. В Риге его знали как заядлого театрала и поклонника оперы. Но главный свой след он оставил в архитектурном облике города. Архитектура была его хобби, особенно он любил стиль декоративного модерна. И до сих пор здания, построенные по проекту Михаила Эйзенштейна, являются украшением Риги, радуя глаз туриста обилием изысканных архитектурных деталей.
Сын любил и уважал отца, стремясь во всём походить на него. Даже не стал курить, как он писал в мемуарах, именно потому, что отец никогда не курил. Неудивительно, что после окончания реального училища Сергей, как когда-то и его отец, поступает в Петербургский институт гражданских инженеров. Весной 1917 года его призвали в армию и зачислили в школу прапорщиков инженерных войск. А осень 1917-го уже окончательно и навсегда разделила и разлучила отца с сыном. Михаил Эйзенштейн эмигрировал в Берлин, где и скончался в 1920 году. А Сергей всей душой принял Октябрьскую революцию и вступил добровольцем в Красную Армию.
Впрочем, там он очень быстро проявил свои художественные способности: начал рисовать декорации к спектаклям, в которых участвовал как режиссёр и актёр, а также расписывал агитпоезда. «Революция дала мне в жизни самое для меня дорогое – это она сделала меня художником. Если бы не революция, я бы никогда не "расколотил" традиции – от отца к сыну в инженеры. Задатки, желания были, но только революционный вихрь дал мне основное – свободу самоопределения», – писал он в своих мемуарах.
«Монтаж аттракционов»
Демобилизовавшись из армии, Эйзенштейн осенью 1920 года приезжает в Москву, где устраивается художником-декоратором в Первом рабочем театре. Начинает учёбу у Всеволода Мейерхольда в Высших режиссёрских мастерских.
Мейерхольд был авангардистом, искавшим новаторские формы подачи революционного искусства массам. Но его ученик очень быстро пошёл ещё дальше. Как режиссёр он ставит пьесу Александра Островского «На всякого мудреца довольно простоты». Впрочем, от пьесы остаются лишь имена действующих лиц. Всё остальное – сплошная режиссёрская импровизация: сцена была превращена в цирковой манеж, а над головами зрителей на тросе танцевали актёры, которые пели романсы и весёлые куплеты, перемежаемые революционными призывами. Попутно демонстрировался ещё и небольшой киноролик. Сам Эйзенштейн называл это действо «монтаж аттракционов», поясняя, что его главной задачей было подвергнуть зрителя «сильному чувственному воздействию». Несомненно, зритель был ошарашен феерической переделкой привычной классики.
Судя по тому, как быстро Эйзенштейн расстался с театром, последний не оправдал его надежд на эксперимент по психоэмоциональному воздействию на зрителя. А вот кинематограф оказался самой подходящей площадкой для «монтажа аттракционов» гениального режиссёра.
Важнейшее из искусств
В 20-е годы А. В. Луначарский, руководивший в советском правительстве культурой и просвещением, запустил в массы цитату В. И. Ленина, ставшую крылатой: «Из всех искусств для нас важнейшим является кино». Развивая эту мысль, первый руководитель советского государства говорил, что «в руках настоящих деятелей социалистической культуры кино явится одним из могущественнейших средств просвещения масс».
Неизвестно, читал ли Эйзенштейн воспоминания Луначарского или нет, но свою задачу как режиссёра он видел именно в этом: воздействовать на массы средствами кинематографа. «Для меня искусство никогда не было “искусством для искусства”. У меня всегда была задача – действовать на чувства и мысли, воздействовать на психику и, воздействуя, формировать сознание зрителей в желаемом, нужном, избираемом направлении», – писал Сергей Эйзенштейн.
То есть алгоритм действий был таков: кино воздействует на психику зрителя, трансформируя его мировоззрение, а после этого человек начинает уже преображать жизнь вокруг себя. Конечно, это было гениальным открытием Сергея Эйзенштейна. До него кинематограф воспринимался всего лишь как лёгкое развлечение – чередование смешных эпизодов и любовных драм.
Но Эйзенштейн – в 25 лет! – ставит себе совершенно другие задачи. Он планирует снять цикл из семи фильмов, посвящённых революционному движению в России, – «От подполья к диктатуре». Но целиком идею не удалось реализовать. В 1925 году выходит единственный фильм из планируемого цикла – «Стачка», в котором рабочие одного из заводов организуют стачку, требуя сокращения рабочего дня и увеличения заработной платы. Но в ответ на мирную демонстрацию казаки и полицейские расстреливают рабочих и подавляют протест. Фильм заканчивается титрами: «Помни, пролетарий».
В фильме режиссёр использовал много новаторских приёмов в съёмках с разных ракурсов и при монтаже. Например, сцена расстрела рабочих монтируется со сценой на скотобойне, где забивают скот. Также новаторством стал приём съёмки в жанре кинохроники. Кинокритики признали фильм крупным событием, а вот зритель не оценил новый художественный язык.
Лучший фильм всех времён и народов
Тем не менее советское правительство высоко оценило работу молодого режиссёра и поручило ему снять фильм про революцию 1905 года. Но уже приехав на съёмки в Одессу, Эйзенштейн на ходу меняет идею фильма. Так рождается замысел «Броненосца “Потёмкин”». Своей главной задачей режиссёр видел показ пафоса революции и идеи непобедимости народных масс. И это ему блестяще удалось.
Главной сценой фильма – его драматургической вершиной – становится происходящее на Потёмкинской лестнице в Одессе. После того как толпа жителей города стекается на похороны убитого офицерами матроса с броненосца «Потёмкин» и приветствует его революционных товарищей, на верхних ступенях лестницы появляется шеренга солдат с винтовками, которые начинают расстреливать всех подряд.
Даже сегодня, спустя почти сто лет после выхода фильма, эта сцена вызывает сильный эмоциональный отклик – главным образом за счёт визуального ряда. Вниз по лестнице бежит, спотыкаясь и падая, неорганизованная толпа безоружных людей, а вслед им идут, чеканя шаг, те, кто будет их убивать, – некая бездушная сила, машина убийства. Режиссёр мастерски использует все эмоциональные приёмы: гибель детей и их матерей повторяется дважды, но совершенно по-разному. Когда коляска с младенцем, выпущенная их рук убитой солдатами матери, несётся вниз по лестнице, этот образ действует гораздо сильнее падающих мёртвых тел. Понятно, что подобное бессмысленное убийство ни в чём неповинных людей, включая детей, не могло не вызвать самый горячий эмоциональный отклик зрителя, смотрящего фильм всего семь лет спустя после Октябрьской революции.
Фильм вышел уже в декабре 1925 года и вызвал восторженный приём зрителей по всему миру. Немецкий писатель Лион Фейхтвангер писал, что фильм «воссоздаёт специфику российской революции 1905 года, ощущение её необходимости, её энтузиазма. Этим он покоряет и колеблющихся, и противников». В 1958 году по результатам международного опроса критиков фильм «Броненосец “Потёмкин”» был признан первым среди 12 лучших фильмов всех времён и народов (110 голосов из 117). А знаменитый американский режиссёр Фрэнсис Форд Коппола признавался, что именно фильм Эйзенштейна сподвиг его выбрать профессию режиссёра: «Это был чёрно-белый немой фильм, но иногда казалось, что с экрана слышны винтовочные выстрелы. Я понял в тот день, чем буду заниматься». Коппола продал автомобиль и купил свою первую кинокамеру.
«Патриотизм – моя тема»
Через два года Эйзенштейн снимет ещё один свой фильм, посвящённый революции, – «Октябрь», о событиях 1917 года. В этой картине впервые появился персонаж, исполняющий роль Ленина, – актёром стал простой рабочий, чрезвычайно похожий на вождя революции. Интересно, что в последующем художественный фильм стал восприниматься обычным зрителем как кинохроника тех драматических событий. О событиях в октябре 1917 года судили по фильму «Октябрь». В этом смысле задача режиссёра была более чем решена.
После этого у Эйзенштейна наступает длительный перерыв съёмках. В 1929 году он на три года уезжает в США, где читает лекции о советском кино, пишет несколько сценариев по заказу Голливуда, которые, правда, так и не будут сняты. Потом он отправляется в Мексику, где начинает съёмки фильма о революционном движении в этой стране. Но из-за отсутствия финансирования фильм остаётся незаконченным, а режиссёр получает негодующую телеграмму от Сталина, где он называет Эйзенштейна дезертиром.
Следующий свой успешный фильм он снимет только в 1938-м. И вновь это будет шедевр – «Александр Невский». В это время в СССР вовсю шла подготовка к будущей войне, и картина (уже звуковая), где русский князь сражается с немецкими псами-рыцарями, получила большой успех у зрителей.
Князь Александр Невский предстаёт здесь не как «эксплуататор трудового крестьянства», а как воин-защитник родной земли. Михаил Ромм рассказывал о своём разговоре с Эйзенштейном по поводу фильма. Ромм считал, что лучше снимать ленту о Минине и Пожарском, поскольку об этой эпохе известно больше. А что известно об Александре Невском? «Вот поэтому, – ответил Эйзенштейн, – мне и надо брать Александра Невского. Как я сделаю, так оно и будет».
Сам режиссёр писал о картине так: «Патриотизм – моя тема. Мы хотим, чтобы наш фильм не только ещё больше мобилизовал тех, кто находится в самой гуще борьбы против фашизма, но чтобы он вселил бодрость, мужество и уверенность в те части народов мира, которым кажется, что фашизм несокрушим». Именно в этом фильме прозвучит впервые ставшая крылатой фраза: «Если кто с мечом к нам войдёт, от меча и погибнет! На том стоит и стоять будет Русская Земля».
«Иван Грозный» – успех и провал
Последним фильмом Сергея Эйзенштейна станет «Иван Грозный», съёмки которого начались в разгар Великой Отечественной войны в 1943 году, а первая часть фильма вышла уже в январе 1945 года. Её вторым названием было «За русское царство великое». Фильм был восторженно встречен и критикой, и зрителями. Актёр Чарли Чаплин признавался, что был буквально потрясён фильмом и называл его «высшим достижением в жанре исторических фильмов». Но вот вторая его часть – «Боярский заговор» – была встречена властью резко отрицательно. Режиссёра жёстко критиковали за то, что он показал войско опричников в виде «шайки дегенератов наподобие Ку-Клукс-Клана», а самого царя – слабохарактерным и безвольным вроде Гамлета.
Этот фильм вышел на экраны только в 1958 году. Но сам режиссёр этого уже не увидел. Сергей Эйзенштейн тяжело переживал за судьбу своего фильма и до последнего работал над его исправлением. Но в ночь на 11 февраля 1948 года он умер от сердечного приступа. Прожив всего 50 лет, Эйзенштейн успел очень многое: его художественные приёмы по-прежнему изучаются будущими кинематографистами во всём мире, а фильмы и вовсе являются учебными пособиями. За широту и глубину знаний в самых различных областях науки и искусства Эйзенштейна не зря называли «человеком Возрождения». Его жизнь и творчество вдохновят ещё многих деятелей, влюблённых в искусство кино.