О героях, воинах и пантеонах
В России за последние несколько лет выстроились контуры национальной идеи: духовно-нравственные ценности, взаимопомощь, единение перед невзгодами и пр. За годы ковида и в контексте СВО выяснилось главное – мы сохранили и развили в себе чувство сострадания, мы научились помогать друг другу.
Для любой национальной идеи важен пантеон героев – это не просто уважение к определенным профессиям, но и персонифицированные образцы и ролевые модели. Успехи есть на обоих фронтах, но требуется достраивать нарративы и тиражировать их в массовой культуре и по отдельным сегментам общества.
Сосредоточимся на фигуре воина. До операции в Сирии (и тем более – до начала СВО) в российском сознании доминировал советский солдат-победитель (с вариациями на тему – от штрафбата до СМЕРШа). С середины нулевых пошел отсчет героям чеченской войны – 6-ая рота псковских десантников и многие другие. Все эти модели представляются публике через кино и сериалы. Сирийская кампания дала ряд новых героев – о некоторых из них фильм «Небо».
Старт Специальной военной операции поставил помимо военно-политических и дипломатических задачи идеологические, которые тем более обострились в своей значимости после объявления частичной мобилизации. Стране нужны герои, детям – ролевые модели, взрослым – чувство единения, старшим – гордость за подрастающее поколение.
Минобороны приняло решение ежедневно информировать население о героизме 2-3 наших воинов. Это действительно позволяет сформировать картину героической российской армии, которая бьется с врагом. Но здесь недостает персонализации.
С 2007 года 9 декабря празднуется День Героев Отечества. Это был один из «спящих» праздников-контейнеров, который требовалось наполнить новыми смыслами. В контексте СВО его значение резко возросло.
В этом году 9 декабря в Москве состоялся первый форум «Школа Героя», его организовали Минпросвещения, «Единая Россия» и Российское военно-историческое общество. Это был системный смотр 6 тысяч школ, носящих имена героев – естественно, речь в основном идет о героях ВОВ, но не только. Здесь широкие потенциал для увековечивания памяти героев СВО.
Чувство вечности, связь времен и поколений – именно это важно для патриотизма и национального самосознания. Современными героями занимаются многие, особенно мощно – общество «Знание».
«Весь этот год мы знакомили и давали возможность молодежи пообщаться с героями СВО, с героями-учеными, военкорами, медиками, с выдающимися людьми, которые рассказывали, как они преодолевали трудности, как они принимали решения, что ими двигало. Такие встречи обеспечивают связь времен и сохранение нашей идентичности», – отметил генеральный директор Российского общества «Знание» Максим Древаль.
Именно прямое общение, честный разговор, наглядный пример – так рождается герой в сознании человека. Удачным примером является проект 24 графических новелл о героях СВО.
Безусловно мы имеем дело не только с героизмом наших воинов, но и с достойным вниманием к нему. Пока что скорее в виде документальных фильмов, реже в виде художественных произведений (стихов и песен).
Народные республики приступили к этому процессу раньше – несмотря на тяжелые условия появлялись и фильмы, и песни. Идеи просты и понятны – на такие образцы нужно ориентироваться.
На пространстве конструирования героев уже не первый год действует достаточно неожиданный игрок – ЧВК Вагнера. Именно вагнеровцы как спасители появляются в конце луганского «Солнцепека», сами сняли «Лучшие в аду». «Музыканты» не имеют право отступать, они воюют за страну и за компанию, они эффективны – неудивительно, что случаев героизма с их стороны немало.
Из последнего – «новые Гастелло» летчики ЧВК Вагнера Александр Антонов и Владимир Никишин и лозунг «Встречайте, сук*, папу!»
В вопросах конструирования пантеона героев СВО нужно учесть все измерения: ополчение ДНР и ЛНР, добровольцев, солдат РФ, мобилизованных, вагнеровцев, не щабывая о героях науки и просвещения. Лишь тогда мы получим ту же системность, что в итоге получилась в СССР относительно Великой Отечественной.
Материал в нашем Телеграм-канале: https://t.me/scienpolicy/29636