Главное, для чего нужна молитва, – чтобы человек мог стяжать Дух Святой. Хотелось бы разобраться в этом поподробнее.
– О молитве хорошо сказал святитель Игнатий (Брянчанинов): человек – это падшее существо, он нуждается в спасении со стороны Бога, а потому молится. Молитва – это обращение человека к Богу. И поскольку мы живём в условиях падшего мира, в условиях, когда грешим ежедневно и помногу, то соответственно, мы нуждаемся в помощи Божией, в прощении наших грехов, исцелении того вреда, который сами себе наносим через собственные злые дела. И вот просим мы Бога об этом в молитве.
Опять же, молитва есть проявление нашей веры. Если знаем и понимаем, и верим, что Бог является Творцом, Вседержителем, Господином этого мира, если мы понимаем, что всё в нашей жизни зависит от Бога, то вполне логично нам к Нему обращаться, благодарить Его за то, что Он о нас заботится, спасает нас. Просить Его о прощении наших грехов, просить о помощи в нашей жизни – как духовной, так и земной.
Преподобный Марк Подвижник говорит, что человек должен молиться обо всём, что его беспокоит. Если человек настолько духовен, что его беспокоит только спасение, он должен молиться о спасении и не заботиться о земных делах. Если человек несовершенен и заботится о каких-то земных делах, то, соответственно, о них тот тоже должен молиться Богу, предавая всё, что его волнует, что его беспокоит, в руки Божии.
Отсюда можно вывести различие между языческим представлением о молитве как о заговоре, некоем обряде, который должен принести нам определённый результат, и христианским пониманием ее как обращения к Богу. То есть если в язычестве человек произносит какой-либо заговор, ожидая, что сами по себе слова приведут к нужному результату, то в христианстве такого нет.
Главная молитва христианства – молитва «Отче наш» – содержит в себе такую фразу: «Отче наш, да будет воля Твоя!» Тем самым мы всё отдаём на усмотрение Бога, и правильная христианская молитва о каких-то земных вещах будет звучать примерно так: «Господи, помоги мне сделать то и то, но да будет воля Твоя. Если Ты считаешь, что мне это не полезно, то пусть лучше исполнится Твоя воля, нежели моя, греховная. Потому что Тебе я доверяю больше, чем себе».
А в язычестве всё опирается на другой постулат: да будет воля моя. То есть сам человек чего-то захотел и ищет любые средства, чтобы исполнения своего желания добиться, будь то исполнение каких-то обрядов, жертвоприношений, чтение заговоров и так далее.
В христианстве важно не столько произнесение определённого конкретного набора слов, сколько сам внутренний дух молящегося.
Этим же объясняется и практика использования в Православии молитв, написанных святыми отцами, чтение древних канонов, Псалтири и так далее. Особенно это наглядно видно в практике чтения Псалтири в христианстве. Когда человек о чём-то беспокоится, он читает Псалтирь и присоединяет к этому какие-то свои собственные прошения: будь то молитва об упокоении кого-то из близких, о здравии либо о земных делах. Почему мы читаем Псалтирь? Для того, чтобы, произнося богодухновенные слова, по мере внимательного чтения хоть немножечко привести свой дух в соответствие с духом автора этих священных текстов. За время чтения кафизмы, канонов, молитв, мы, если читаем их правильно и внимательно, хоть немножечко, но можем настроить свой дух в соответствии с духом авторов этих текстов. А поскольку писали их святые, хоть немножечко мы приближаемся к святости. И вот чуть-чуть направив свой дух в нужную сторону, мы уже из этого, приближенного к правильному состояния духа, можем молиться своими словами о своих нуждах.
Мы молимся преимущественно текстами святых не потому, что своими словами нельзя, а потому, что это лучше. Потому что дух, который содержится в святоотеческих текстах, помогает нам настроить наш дух в нужном направлении. Известно же, что когда человек читает ту или иную книгу, он вольно или невольно, но проникается духом автора. И чем внимательнее, вдумчивее он её читает, тем сильнее это воздействует. Поэтому Церковь рекомендует читать творения святых отцов и рекомендует не читать всевозможные греховные произведения, преисполненные страстности и других греховных настроений, чтобы просто не заразить всем этим самого себя.
Таким образом, православная молитва состоит прежде всего в правильном нашем устроении внутреннем: имея благоговение к Богу, имея покаяние, мы уже молимся о каких-то своих нуждах. Получить это благоговение и покаяние мы пытаемся через внимательное чтение молитв. Важно не просто машинальное произнесение слов, но именно внутреннее сочетание нашего духа с духом этой молитвы.
Почему так тяжело молиться?
– Потому что дух человека не похож на Дух Божий. Мы больше ищем наслаждения, ищем бегства от страдания, нежели исполнения воли Божией. И поэтому такой резкий поворот от каких-то земных забот, от поиска удовольствий на молитву для нас тяжел. Тот же святитель Игнатий (Брянчанинов) говорит о том, что, к сожалению, для большинства людей молитва будет трудом до конца жизни – настолько тяжелы наши повреждения и настолько слабы наши усилия по исправлению самих себя. Но есть люди – святые – которые достигают такого состояния, что молитва становится для них в радость, а не в тягость. Когда их дух уже очистится от страстей, когда он будет настроен на «правильную волну», когда он будет более-менее похож на Дух Божий, тогда и молитва, общение с Богом, будет для человека уже не в тягость, а в радость.
Мы, зная своё несовершенство, должны искать не радости от молитвы, не каких-то чувственных переживаний, а должны просто просить Бога, полагаясь на Его волю, трудиться над своей молитвой, учиться отказывать себе в удовольствиях ради молитвы. Не ожидая здесь, на земле, от этого труда каких-то внутренних изменений в самих себе.
Если мы должны дух при водить в соответствие с Духом Божиим, это же изменение?
– Должны. Но мы не увидим этого изменения при правильном отношении к себе. Господь говорит, что подобно Царство Божие зерну горчичному, которое в итоге становится больше всех деревьев; но как оно растёт, нам незаметно.
Из беседы с преподавателем Калужской духовной семинарии, настоятелем храма святых Владимира и Ольги города Обнинска протоиереем Дмитрием Моисеевым.