Сегодня свой пятидесятилетний юбилей отмечает Эрли Тари, малоизвестная широкой публике поэтесса, а также автор нескольких рекламных джинглов.
Нет лучше способа день свой начать
Чем заказать Фраппучино и не унывать!
Ладно, вы наверняка их никогда не слышали. У нас Starbucks закрыли, а у Тимати свои джинглы. В общем, Тари живет тихой и спокойной жизнью в пригороде Атланты, временами участвует в книжных фестивалях, где продаёт свои книги по 30$ за штуку. Некогда сильно увлечённая буддизмом, сейчас Эрли комфортнее чувствует себя в статусе набожной христианки и иногда мелькает на телевидении в рамках локальных телешоу. И мы бы даже не беспокоили мисс Тари непрошеными публикациями деталей ее биографии на нашем канале, если бы не знали, кем тихая и религиозная поэтесса из Атланты была раньше. А была она участницей одного из самых влиятельных хип-хоп коллективов в истории. Буквально эту самую историю сотворившим.
Политика и семейные ценности
Конец 1960-х стал началом совершенно новой эпохи в американской музыке — на сцену вышла группа Sly & The Family Stone. Вышла, чтобы изменить не просто звучание популярной музыки, а ни много ни мало сознание общественности. Коллектив устроил невиданную до этого мешанину из жанров и стилей, но главное – стал первой в истории Соединённых Штатов командой, где наравне выступали как мужчины так и женщины; как белые так и чернокожие. Сейчас этим не удивить, а живи вы в 1967-м, ваша челюсть отвисла бы от удивления, и так бы и проболталась где-то на уровне коленок вплоть до 1975-го.
Слай Стоун и его группа не на словах, а на деле показали, что значит равноправие, а также зародили новые традиции чернокожей массовой музыки — соул и фанк перестали быть просто музыкальными жанрами, они стали площадкой для социально-политических высказываний. В конце 1968-го коллектив выпустил, возможно, свой самый большой хит — песню Everyday People. Гимн этнического равенства возглавил чарт Billboard Hot 100, а сами музыканты превратились в суперзвезд Америки. Со временем, правда, шоу-бизнеса в жизни коллектива становилось все больше, а движение за гражданские права заглохло где-то на задворках общественного внимания и в свет софитов не попадало. По мнению многих друзей Слая, этот факт сильно разочаровал музыканта и он искал утешение там, где искать его никогда не стоит, — артист приобрёл целую коллекцию очень плохих привычек. Это сильно сказывалось на репетициях и концертах (на первые Стоун не приходил вовсе, а на выступления раз за разом опаздывал), что, в конечном счете, взбесило его партнеров. В 1975 году группа распалась. Тем не менее, наследие Sly & The Family Stone было настолько фундаментальным, что в 1993-м коллектив был включён в Зал славы рок-н-ролла. В том же году на музыкальном небосклоне достигла пика своего сияния звезда группы, которую многие посчитали полноправной наследницей Слая и его «семьи». И ее свечение зародилось в Университете Висконсин-Милуоки благодаря очень странной дружбе…
Студенческий кампус
Студент и начинающий DJ Тод Томас как-то познакомился с дядькой по имени Баба Ойе, который «регулярно зависал» с молодежью. Что забыл Баба в кампусе Университета, да и чем собственно занимался, никто толком сказать не мог. Поговаривали даже, что Ойе такой же студент, как и все его кореша. Просто ему 57 лет, ну, так учиться ведь никогда не поздно, разве нет? Как вспоминал потом сам Томас (ставший известным миру под псевдонимом Speech), Баба был:
Суперкрутым мужиком, всегда готовым поделиться мудростью с молодняком!
Дружба на тот момент еще Пичи, а не Speech, с локальным гуру пошла сильно дальше, чем просто «зависали вместе»: начинающий музыкант пригласил Ойе в… Свою рэп-группу. Поначалу Баба отказался, так как видел хип-хоп жанром, от которого молодежь скорее надо спасать, чем помогать ей в нем развиваться. В конце 1980-х «втопил педаль газа в пол» стиль, воспевающий насилие и жестокость улиц, — гангста-рэп. Америка толком не успела прийти в себя от многолетних мафиозных разборок понаехавших европейцев, как юному поколению снова надоело выходить на антивоенные пикеты и заниматься любовью. Эти «чертовы подростки» опять захотели быть гангстерами. Бандиты и наркоторговцы становились народными героями, отпрыски богатых белых семей тратили все карманные деньги на записи чернокожих преступников из гетто, а между самими рэперами все чаще вспыхивали конфликты (которые по итогу вылились в масштабное и кровавое противостояние побережий — подробнее о войне «Запада» и «Востока», как и ее главных участниках, мы писали здесь). Однако, потом Баба передумал. Во-первых, его, конечно, подкупил энтузиазм юного друга. Во-вторых, мужик он был мудрый и быстро сообразил, что если молодёжь чему и учить, то вещать стоит через самый популярный для последних медиум. А таковым все увереннее становился хип-хоп. Speech же, тем временем, отточив мастерство читки и диджеинга со своей первой группой Attack, перебрался в Джорджию, где поступил в Институт Искусств в Атланте.
Замедленное развитие
Большую часть детства Тимоти Барнвелл провёл в городе Саванна, штат Джорджия, где его растила религиозная бабушка, придерживающаяся строгих баптистских взглядов. До тринадцати лет ему даже думать нельзя было о том, чтобы слушать пластинки с современной развлекательной музыкой, и уж тем более их покупать. Иначе «сам взмолишься об аде», такую темную устроит «Ба». Но запретный плод, как известно, сладок, и мальчик нередко зависал у витрины музыкального магазина, разглядывая обложки. Уже тогда он знал, что станет музыкантом, хоть и не мог эти самые пластинки услышать. Музыка всегда была где-то рядом: например, его учитель в Воскресной школе по совместительству был неплохим пианистом, который мог «играть целыми днями напролёт». Сам же Тимоти, отвлекаясь от витрины музыкального магазина, прилипал лицом к витражам церкви, наблюдая за исполняющими госпел людьми. Когда же Барнвелл повзрослел, бабушка решила, что Господь уже сделал все, что мог, дабы избавить внука от лукавого, и чуть ослабила хватку своего воспитания. Таким образом Тимоти обзавёлся своей первой пластинкой в жизни — синглом Rock Box группы Run–D.M.C.
Ну, и сразу после увлёкся диджеингом (воистину, неисповедимы пути Господни). По окончании средней школы в жизни Тимоти появились его дядя с тетей, которым план выступать в маленьких клубах Саванны, перебиваясь в остальное время случайными подработками, виделся не иначе как провальным. И они убедили Барнвелла перебраться к ним в Атланту. В крупнейшем городе Джорджии Тимоти поступил в Институт Искусств.
Афроцентризм под скрэтчинг
— Здорово, я Пичи. А ты че, DJ?
— Типа того.
Тод Томас приметил молчаливого парнишку, когда тот за столиком университетского кафетерия внимательно изучал его (Тода) флайер с объявлением о поиске DJ. Парни разболтались и договорились встретиться после занятий в квартире Томаса, чтобы глянуть, на что способен пацан из Саванны, если дать ему «вертушку». Барнвелл отрывался до рассвета, после чего было решено, что это явно «начало прекрасной дружбы».
Последующие пара лет ушли у музыкантов на поиск своих звучания и философии. Мало того, что они никак не могли определиться с музыкальным направлением, они даже не до конца снимали, каково это – быть музыкальной группой. Поэтому набрать постоянных партнеров в команду у парней не получалось. Они попытались было, следуя трендам, стать гангста-рэперами, но если твое главное преступление в жизни, это прогулять пару, то и гангстер из тебя не очень уж убедительный. Тогда артисты решили сосредоточиться на общем для обоих источнике вдохновения — группе Public Enemy.
Тут, однако, тоже возникла проблема — экспертиза в политике двух чернокожих студентов Института Искусств заканчивалась историями одних родственников про некогда привезённых в Южные штаты других родственников, которых вынудили быть рабами. По итогу и музыка парней просто скатилась в прямое копирование Public Enemy.
Меня стало это беспокоить, – рассказывал Тимоти Барнвелл, взявший себе псевдоним Headliner, – Public Enemy помогли мне осознать, что я хочу вложить в музыку, и как артист и как чернокожий южанин. Но я понял, что если мы не найдём свой звук и свое отличие, свою индивидуальность — во всем этом нет никакого смысла. Как-то я просто сказал Спичу: брат, слушай, тебе никогда не стать Chuck D (лидер и основатель Public Enemy, прим. ENCORE). Тебе придётся понять, кто ТЫ. Найди СВОЙ голос.
Пичи прислушался к соратнику: сперва он модифицировал свой псевдоним, превратившись из ничего незначащего и созвучного с «персиком» Пичи в «изречение» – Speech. А потом он связался с тем, без кого найти собственный голос ему было слишком трудно — со своим гуру.
Баба Ойе объяснил музыкантам основы афроцентризма (возникшая в начале 1980-х идеология самоутверждения людей негроидной расы, направленная на подчеркивание самобытности африканских культур и их вклада во всемирную историю, прим. ENCORE), перелопатил их тексты и сообщил, о чем же теперь будет вещать новая группа. А именно — о позитиве и торжестве духа. Неожиданный поворот для парней, которые намедни крайне неумело пытались построить трехэтажный карточный домик из нецензурной брани в адрес органов правопорядка. Сам Баба занял в коллективе должность старшины, поэта и ментора. Команду набирали по тому же критерию, который стал основой для их музыки — общность духа и мировоззрения. Художники, певцы, танцоры, дизайнеры – все, кто хотел нести новые смыслы в массы. Впрочем, это не сильно помогло в решении структурного бардака, и текучка кадров продолжалась куда стремительнее, чем писалась музыка.
Сперва я вообще не мог понять, кто отвечает за что.
Так вспоминает свой приход в коллектив Раса Дон, который стал барабанщиком группы и графическим дизайнером (создавшим, в том числе, официальный лого Arrested Development), хотя наняли его как… Танцора. Но, несмотря на частые смены людей в составе, костяк группы оставался неизменным. Фундаментом был дуэт Speech и DJ Headliner. Последний создал больше двадцати сэмплов, которые легли в основу будущего альбома, Speech приводил все идеи, тексты и музыку к общему знаменателю. К группе присоединились певицы Дионн Фэррис и Эрли Тари (еще помните такую? у нее сегодня юбилей!), а также танцовщица Монтшо Эши, и в этом составе Arrested Development выпустили свой дебютный альбом. А дальше… А дальше все участники буквально проснулись звёздами.
Пластинка 3 Years 5 Months & 2 Days in the Life Of...(«3 года, 5 месяцев и 2 дня из жизни…», ровно столько заняла запись всего материала) моментально покорила своим необычным подходом как любителей жанра в частности и музыки в целом, так и критиков. В случае с последними, рецензии были почти сплошь положительными, что было аномалией, если речь шла о хип-хопе. Коктейль из жанров (с ярко выраженным влиянием южной музыки), как и вдумчивые тексты, освещающие глобальные проблемы и актуальные вопросы, стали глотком свежего воздуха для стиля, в котором умозаключения глубже, чем «на**й копов!» встречались нечасто. Альбом был признан записью 1992 года большинством профильных изданий, а 1993-й начался для Arrested Development восхождением на пик своей карьеры. Коллектив забрал две «Грэмми» в категориях «Лучший новый артист» (что делает их первыми представителями хип-хопа, удостоенными подобной награды) и «Лучшая рэп-запись». Журнал Rolling Stone назвал их «Группой года». Дальше — больше: к музыкантам обратился сам Спайк Ли. Он снимал байопик о Малкольме Икс (с блистательным Дензелом Вашингтоном в главной роли), и не желал видеть композиторами саундтрека для картины никого, кроме Arrested Development.
Однако, как это часто и бывает, внутри самой одухотворенной рэп-группы мира бушевали вполне земные страсти.
Назови меня по имени
Конфликты среди столь разношёрстных музыкантов вспыхивали регулярно (как и на почве творчества, так и на почве денег — Фэррис, например, покинула группу из-за финансовых разногласий ещё до того, как музыкантам вручили «Грэмми»), однако все расколы долго склеивались дружбой двух «отцов-основателей» — Speech и Headliner. Дружба треснула по швам в Теннесси — штате, которому был посвящён один из главных хитов группы. Тимоти был в номере своего отеля во время своего первого промо-тура, когда роуди команды принёс ему первое издание пластинки. На ней Headliner с удивлением обнаружил, что автором всех треков значится Speech, хотя многие из них они написали вместе.
Я спросил Барта [роуд-менеджер], где мое имя. Мы ведь вместе это писали. Он сказал, что, наверное, это просто ошибка. Тогда я пошёл к Спичу и сказал ему: брат мой, почему только ты указан автором? Я думал мы сочинили это вместе. Спич заверил меня, что это действительно ошибка, и к моменту официального релиза ее исправят. С этой лжи начался наш вход в ту стадию, в которую, вероятно, мы и должны были войти — остановку умственного развития (Headliner отсылает к термину, который является названием группы, и также означает медицинский диагноз).
Шокированный Headliner по инерции продолжил работу с командой, все больше замыкаясь в себе, а сами Arrested Development неуклонно двигались к краху своей первоначальной формы. В 1994-м году группа выпускает второй альбом, который и близко не повторил коммерческого успеха дебютной пластинки. Вернее сказать, он с треском провалился. Напряжение между Speech и Headliner лишь усиливалось, и в итоге коллектив распался в 1996-м.
Вдохновляющая речь и судебные иски
В 2000 году Speech основал свой лейбл, Vagabong Production, и первым же делом решил реанимировать Arrested Development. Эрли Тари не воссоединилась с группой из-за прогрессирующих проблем с горлом, не позволяющим ей петь, а Headliner и вовсе пропал с радаров на следующие двадцать лет. Он с трудом переживал случившееся и зарекся соприкасаться с миром музыки, убрав свою «вертушку» и больше к ней не прикасаясь. Он не давал интервью, не появился в документальном фильме об оригинальном составе команды, он фактически стёр сам себя из истории Arrested Development. Тем временем, Speech, не совсем уж без успеха, но и точно без триумфа колесящий по американским городам и весям с гастролями возрождённой группы, получил неожиданное промо оттуда, откуда совсем не ждал. В 2003 году на телеканале Fox вышел ситком Arrested Development.
Сериал, который впоследствии соберёт множество премий (включая «Золотой глобус»), пришёлся совершенно не ко двору Speech и его команде. Как минимум, он сильно усложнял рекламные кампании гастрольных туров, ведь теперь публика при виде афиши с надписью «Замедленное развитие», думала о телевизоре, а вовсе не революционерах от хип-хопа. В итоге, создатель Arrested Development (группы) подал в суд на создателей Arrested Development (сериала). Это, в свою очередь, сильно завело ту самую публику, ведь нет счастья для последней без хлеба и зрелищ. Узнав, что на телеканал наехали не кто-нибудь, а двукратные лауреаты «Грэмми», люди принялись скупать запылившиеся альбомы группы, чтобы быть в контексте разгорающегося скандала. И так внезапно оказалось, что «подлые коммерсанты» оскорбили легенд рэпа, на музыке которых выросла добрая половина зрителей. Телевизионщики же в ответ поступили как самые обычные коммерсанты и попросту заплатили артистам денег за нейминг, исчерпав тем самым конфликт. Последний, надо сказать, исключительно положительно сказался на рейтингах – как первых так и вторых.
Развитие
В 2018 году в возрасте 87 лет, после продолжительной борьбы с лейкемией, скончался духовный лидер Arrested Development, старейший человек в хип-хопе – Баба Ойе. Несмотря на то, что Баба не принимал непосредственное участие в записях, он всегда был полноценным членом группы, ментором остальных артистов и соавтором множества текстов.
Он помогал бездомным, был ветераном войны, путешественником, духовным советником группы, строгим веганом, танцором, вокалистом и заядлым роллером. Я чудовищно буду по нему скучать.
Speech продолжил «учение» Ойе, настаивая на идее, что хип-хоп может и должен быть светлой и социально значимой музыкой. Arrested Development сотрудничали со многими артистами сцены (например, с The Black Eyed Peas) и получили ещё несколько различных наград. Команда продолжает выступать до сих пор, являясь не менее значимыми героями рэп-сцены, какими были их кумиры Public Enemy. Один из основателей — DJ Headliner — впервые прервал молчание лишь в 2016 году, спустя двадцать лет после распада оригинального состава. За это время артист пережил наркотическую зависимость и клиническую депрессию, но спустя долгий путь через терапию и поддержку близких, смог, наконец, усмирить и обиды и собственных демонов.
Я хочу, чтобы вы знали, что все мои воспоминания об Arrested Development лишены горечи. Это грустные воспоминания, но одновременно они и сладкие. Я всегда говорил, что мы сделали что-то фантастическое, что-то феноменальное. То, что никто другой не сможет сделать. Это не что иное, как благословение Всевышнего. Я счастлив быть частью того, что мы смогли подарить этому миру.
«Headliner, lay the foundation!» (с) Speech
