Соленый вкус крови во рту, вернул Яну к реальности.
- Какого чёрта ты делаешь, ненормальная!
Яна пятилась назад, пока её начальник пытался остановить кровь, вовсю хлеставшую из прокусанной губы.
Он сплевывал её вперемешку со слюной, а Яна решила, что на этом веселье закончено и направилась к выходу.
Она мечтала только о том, чтобы поскорее оказаться дома и смыть с кожи противное ощущение от его прикосновений.
Вот так корпоратив! Алкоголь моментально выветрился, голова прояснилась и Яна наконец-то выдохнула.
Почти бегом она влетела в конферец-зал, где они с коллегами праздновали всемирный женский день, схватила сумочку и так же быстро направилась к лестнице.
Коллеги были увлечены танцами и закусками, а градус веселья зашкаливал настолько, что её никто и не заметил.
У лестницы, озираясь, Яна набросила пальто и переобулась, сунула лодочки прямо в сумку и на трясущихся ногах начала спускаться.
Уже сидя в такси и назвав домашний адрес, Яна выдохнула. Ну как же так? Ведь все так хорошо начиналось...
*********
Утром она встала пораньше, чтобы неспеша одеться и привести себя в порядок. Сегодня ведь корпоратив, а она так давно не веселилась.
Почти забыла, как это - выбирать платье, любоваться своим отражением и нравиться себе.
Со дня той ужасной трагедии, которая унесла жизнь её мужа, прошло уже почти два года.
Яна, когда впервые увидела искореженную груду металла, которая горела и пылала где-то на обочине, думала, что сойдёт с ума. Стояли жуткие морозы, она приехала на место аварии в тонкой куртке и кроссовках, ведь когда ей сообщили, что муж погиб, она вообще с трудом соображала.
Первые дни прошли как в тумане, она почти ничего не чувствовала, а после похорон её свалила с ног температура.
Она до сих пор не может точно сказать, что это было переохлаждение или защитная реакция её организма на сильнейший стресс.
Когда она смотрела на крышку гроба, который опускали в выдолбленную яму в насквозь промерзшей земле, то пыталась представить Виталика. Улыбающегося, румяного. Но ничего не получалось, перед глазами стояли обугленные останки, почти скелет, покрытый копотью. Яну выворачивало наизнанку, но она старалась держаться.
С того самого дня пришло осознание, что у неё больше нет мужа. Из сердца будто вырвали добрый кусок и бросили на пыльный пол, истекать кровью, гнить, а потом иссыхать и превращаться в прах. Вслед за её любимым.
В груди так и зияла черная дыра, которая засасывала всё, что ещё оставалось от Яны.
Дыра становилась всё больше и больше с каждым днём, превращая Яну в бледную тень. Было так больно, что она, прижав ко рту подушку, кричала по ночам. Слёз не осталось, но боль раздирала её на части, хотелось умереть, закрыть глаза и не просыпаться.
Болезнь дала немного кислорода, боль притупилась.
Две недели она провалялась в бреду, с трудом размыкая сухие губы, чтобы глотнуть воды с ложки. В тот момент с ней рядом была её мама, да пара подруг.
Яна почти ничего не чувствовала, плавно барахтаясь в спасительном забвении, её кожу жгло огнем, но она ничего не ощущала, кроме безразличия.
К конце первой недели её перестала мучить температура, она через силу ела бульон, только чтобы её мама прекратила плакать.
Яна видела, как болит сердце у её матери, ради которой она взяла себя в руки, делая вид, что поправляется, и физически и морально.
Когда мама уехала, Яна с ещё большим рвением окунулась в свои страдания. Ежедневно ездила на могилу, ревела в подушку до хрипоты, несколько раз напилась в стельку в пустой квартире. Но быстро поняла, что алкоголь не её способ забыться.
Похмелье было слишком тяжёлым и становилось только хуже. Думала ли она о более радикальных способах прекратить страдания? Думала... Каждую секунду после смерти мужа. Но представив лишь на минуту, что её маме будет так же плохо, как и ей самой, она сразу приходила в чувство...
Время шло, Яна затыкала рану в груди рабочими отчётами, долгими прогулками в парке в одиночестве и книгами. Засиживались допоздна у телевизора, нервно хватая пульт, чтобы перещелкнукть канал, если видела, что на экране мелодрама.
Ей было больно смотреть на чужое счастье, а мысль, о другом мужчине, которую пыталась вложить время от времени в её голову мать, наполняло сердце гневом. До головокружения, до тошноты...
Время шло, становилось чуть легче. И сегодняшний корпоратив, первый за почти два года затворничества, должен был её развеселить.
Но всё пошло не по плану, когда Яна почувствовала, как шеф прижал её к холодной стене и начал целовать, заламывая руки, которыми она пыталась от него отбиваться.
- Отпустите, да что вы... Уберите руки! Я закричу... - Яна царапалась, как кошка, вырывалась, но не кричала. Ей не хотелось, чтобы кто-то из коллег видел эту сцену, ведь ещё несколько минут назад, она с улыбкой сама вышла вслед за шефом.
Он попросил её помочь принести из кабинета ещё несколько бутылок алкоголя и фрукты.
Разве она могла подумать, что этот всегда серьёзный и солидный мужчина, набросится на неё, как дикарь, прямо в коридоре.
- Я знаю, ты хочешь меня. Ну не ломайся, недотрога. Я давно за тобой наблюдаю. Тебе нужен мужчина, тебе понравится, Яна...
Он пытался засунуть нос в её декольте и не прекращал целовать. У Яны по телу бежали мурашки отвращения, а когда он вновь припал к её губам, одновременно задирая юбку, Яна со всей силы укусила его за нижнюю губу.
От боли и неожиданности он ойкнул, резко втянул воздух и выругался.
- Чёртова кукла, что ты творишь? Дура набитая...