Нюра спохватилась, что Фёдор давно не мозолил ей глаза, спустя пару часов после того, как отправила его на колодец. Да и то, потому что реклама по телевизору затянулась. Фильм шёл дрянной, но она упорно сидела перед голубым экраном, чтоб хоть чем-то себя занять. Дел по дому было невпроворот, но Нюра до дрожи в коленках не любила домашнюю работу. Лентяйкой и грязнулей была ещё ее мать (царствие небесное), на которую Нюра была похожа, как две капли воды. И фигурой и характером и повадками она оказалась в матушку, хоть и не хотела этого признавать.
Первой попыткой Нюры свалить из отчего дома было поступление в районное училище на маляра. Попытка закончилась получением документа об окончании и возвращением в отчий дом с большим, но аккуратным животом.
Мать вопила на всю деревню, что девка ее опозорила, что вернулась с пузом без мужа, но выгнать дочь из дома не посмела. А когда родилась девочка и вовсе прикипела к малышке, не отодрать. Как могла и умела она любила внучку, цапалась с дочерью, пахала в колхозе как лошадь, выпивала по поводу и без, даже умудрилась завести, как бы это выразиться, роман с трактористом. Роман был страстным, но коротким. Прознав об их шашнях, супруга тракториста отлучила неверного от тела, выгнала из дома и малость подёргала Нюрке волосья. В деревне все друг у друга на виду, женщины вскоре помирились, скрепили мир самorоночкой, но больше Нюра в сторону чужих мужиков не смотрела. Словом, жила и ничего в своей жизни менять не собиралась.
Раз в год на Пасху они с дочкой затевали в доме уборку. Перестирывали покрывала, занавески, скоблили ножом деревянный пол, белили извёсткой огромную печь и даже…мыли окна. Не приученная к домашней работе, Нюрка без энтузиазма возюкала грязным веником по потолку, снимая паутину и мечтала, что когда-нибудь она обязательно вырвется из неуютного (пропади он пропадом) дома и будет жить в городе, в достатке и чистоте. На бОльшее ее фантазий не хватало, как и мозгов, чтоб понять - на чистоту не так уж много надо денег. Было бы желание.
Так вот, сидя перед телевизором, она уже давно потеряла нить происходящего на экране и мыслями была в богато обставленной гостиной, где на полу и стенах шерстяные ковры, огромный телевизор в полстены, чистенький хрусталь в серванте, а рядом на мягком диване молодой красивый и богатый….муж.
Вот, блин… муж. А что Фёдора-то давно нет? Куда запропастился? Только за сmerтью его посылать, а не за водой. Точно, к дружкам своим завернул, подлюra.
Нюрка сначала разозлилась, потом слегка забеспокоилась, и только потом начала широкомасштабную панику.
Набросив на халат шубейку и отвязав собаку, которая скулила на цепи, женщина понеслась в сторону колодца. Бим обогнал ее мгновенно и уже вскоре облизывал замерзшее лицо своего хозяина.
- Нет, вы посмотрите на него, развалился тут, - кричала Нюрка, бросившись в первую очередь к ведрам.
- Так и знала, ведро всё помял. А оно, между прочим, денег стоит. Где теперь новое купить?
До неё никак не доходило, что Фёдор не отвечает, только мычит замерзшими губами.
Только когда пёс сел возле хозяина и начал выть, Нюрка очнулась и рысью понеслась к соседям просить помощи.
Сосед, тот самый тракторист, материн ухажёр, дедок, хоть и старый, но крепкий, сразу скумекал в чем дело. К колодцу бежали уже с санями.
Дома Нюрка устроила Фёдору настоящее Ледовое побоище - начала с ведра, затем дошла до штанов, которые пришлось разрезать, чтоб снять с опухшей ноги, а потом и вовсе без разбора орала:
- За что мне такой непутёвый мужик достался? Ни украсть, ни покараулить, ни денег в дом принести. Скоро в деревне дрова надо колоть, можно было заработать, так нет, будет теперь лежать на печи, даром хлеб есть.
- Не надейся даже, что буду тебя, дармоеда кормить. Крошки хлеба не получишь. Пиши матери, пусть забирает тебя, - злобно кричала недалекая баба.
О том, чтобы вызвать скорую помощь или довезти Фёдора в райцентр даже не заикалась. Единственное, что пообещала - позвать с утра фельдшерицу.
Продолжение следует… (жмите)
Предыдущую часть можно прочесть здесь:
Часть 1.
