«А давай залезем в заброшенный Дом композиторов?» — такое предложение поступило мне во второй день отдыха в Боржоми.
В этот город-курорт я ехала, чтобы побыть одной, подумать о жизни, погулять по парку и выпить всю минералку из местных источников. Но совершенно случайно оказалось, что одновременно со мной туда приехали сразу несколько моих знакомых.
«А давай», — без раздумий ответила я, смирившись, что одиночества в этот раз мне не видать. На подобные предложения я отвечаю согласием в 95% случаев. Я люблю приключения, а они любят меня — грех отказываться от возможностей. 5% оставляю на лень и совсем уж неинтересные варианты.
Найти ДК оказалось непросто. С одной стороны к нему вела дорога, но въезд охранял злой дядька-охранник. С другой дороги не было. Но мы провели разведку дроном и нашли лесную тропинку, ведущую от частного сектора прямо к заброшке. Тогда удача улыбнулась нам в первый раз.
Не сказать, что я фанат заброшек. Мне интересно разглядывать старинные фрески, барельефы, интерьеры, фантазировать, что могло происходить в этом здании несколько десятков лет назад. Но страх пересиливает любопытство. Одна бы туда точно не сунулась. С кем-то — возможно, но я должна доверять человеку и быть уверена, что он не кинет меня, если вдруг что.
Забора со стороны леса не было. На подходе к зданию обнаружили свежие следы шин — наверное, это охранник пару раз в день патрулирует территорию. Начали подниматься по пожарной лестнице, перелезли через мешающий проходу шкаф и вошли внутрь на третьем этаже.
Жутко стало сразу. Мое сердце давно не билось так быстро. Не сказать, что у ДК совсем уж отрицательная энергетика, но кого-то здесь за все года простоя убивали точно. Возможно, не раз. На такую мысль меня натолкнул распотрошенный матрас, испачканный в чем-то красном (пожалуйста, пусть это будет томатный сок!) и непроходящее чувство тревоги.
Дому досталось знатно: окна выбиты, пол местами прогнил, повсюду кучи мусора и каких-то тряпок. Но сложилось впечатление, что здание, несмотря на потрепанность, сохранило силу духа — как старик, уже почти немощный, но с высоко поднятой головой, гордым взглядом и непоколебимой уверенностью.
На третьем, четвертом и последующих этажах обнаружились жилые номера, на втором — столовая, а на первом — концертный зал. Кресла — в хорошем состоянии, на сцене — пианино. Почти целое, работающее. Фантазия сразу начала рисовать картинки, как некогда выступавшие здесь музыканты по ночам тихонько приходят и дают концерты перед молчаливым пустым залом…
Успели сделать несколько снимков, как где-то хлопнула дверь и послышались шаркающие шаги. Добавляла напряженности капающая через дырявый потолок вода. Знакомый достал карманный швейцарский нож и мы, то и дело оглядываясь, пошли к выходу. Провожали нас хлопья начавшегося снега, кружившиеся под куполом разбитой стеклянной крыши… Удача улыбнулась нам во второй раз: пробираясь к пожарной лестнице, мы никого не встретили.
Уже в сумерках начали спускаться к машине, как вдруг с одного из участков нас окликнули.
«Гамарджоба!», — поприветствовала старенькая бабушка в платочке, опиравшаяся на палочку. А когда узнала, что мы идем из ДК, тут же пригласила в гости.
Бабушку звали Александра Григорьевна Серебрякова или, как она сама себя называла, — Шурочка. Сейчас ей 85 лет. Ее мама — украинка, папа — русский. Родилась она в Грузии и — только представьте — 30 лет была ХОЗЯЙКОЙ (по-нашему управляющей) этого Дома композиторов. Удача не переставала в тот день нам улыбаться.
Здание, по ее словам, построили в 80-х по совместному проекту Москвы и Тбилиси прямо на горе. Долго не могли выбрать подходящее, скрытое от посторонних глаз, место и не нашли ничего лучше Боржоми. Лес, свежий воздух, источники с целебной водой. Лучше и не придумаешь для санаторно-курортного отдыха.
Вплоть до середины нулевых ДК принимал лучших композиторов со всего Союза. Летом и зимой по путевкам приезжали только музыканты, а весной и осенью отдохнуть тут могли все желающие: цены, по словам Александры Григорьевны, были более чем доступные. Шурочку знали все в округе, и она знала всех. Директор ей все время платил больше. Вызывал к себе и давал лишние 200 рублей — немалые по тем временам деньги.
Сейчас Александра Григорьевна живет с младшим сыном в ближайшем к ДК частном секторе. И очень любит поностальгировать о ярком прошлом. В ее доме все просто и аскетично, но невероятно уютно.
На следующий день мы снова зашли к ней в гости. Хотели посмотреть альбом со старыми снимками здания, но их у хозяйки ДК не оказалось — не было тогда моды фотографироваться с каждым столбом. Выпили кофе и разошлись по своим делам, договорившись обязательно когда-нибудь снова встретиться.
Так завершилась история, в которой нам постоянно везло. Но больше я не хочу лазить по заброшкам😅 Пока что…
