Виктор Званцев
По будням — в районной администрации. А по выходным — в алтаре. Священник Вадим Елиневский из села Морозовка уже два года помогает людям как духовно, так и материально. А с началом полномасштабных боевых действий он, по сути, единственный, кто решает проблемы оставшихся жителей. О том, как ему удается совмещать "кесарево и божие", — в репортаже РИА Новости.
Маленькая вселенная
Стены скромного кабинета украшают часы с кукушкой и картина "Ходоки у В. И. Ленина". В углу — икона, рядом несколько экземпляров свежего номера газеты "Меловской вестник". Время для главы сельской администрации напряженное: нужно составить годовые отчеты, поэтому дисковый телефон разрывается от звонков.
"АТС находится в этом же здании, только с торца, — поправляя золотую печатку на мизинце, объясняет Елиневский. — Связь у нас стационарная. Сотовая ловит лишь в двух местах. Ну и интернет, конечно, проводной".
От Луганска до Морозовки, что на северо-востоке ЛНР, около 150 километров. Последние 20 — по убитой проселочной дороге. За окном мелькают поля с засохшим урожаем, редкие лесопосадки и покосившиеся дома полупустых деревень. Безлюдные улицы заметены снегом.
В селе атмосфера иная: сразу на въезде, с правой стороны, красуется недавно отремонтированное здание администрации, слева — чугунная беседка и продуктовый магазин. Дальше сосновая аллея, ведущая в большой храм. На улицах чисто и по меркам региона довольно многолюдно.
"Морозовку я люблю всей душой. Называю ее "вселенной Меловского района", — говорит глава села. — Поэтому и не сбежал, как большинство, когда весной пришли российские войска. На Украине меня уже назвали предателем и угрожают посадить в тюрьму или расстрелять".
Сложная судьба
Вадим Елиневский родился и вырос в Белой Церкви Киевской области. В 14 лет остался сиротой: родители погибли в автокатастрофе. Подростка и его восьмилетнюю сестру собирались отправить в детский дом. Поэтому им в буквальном смысле пришлось бежать к бабушке — на Луганщину, в город Краснодон.
Окончив девять классов, поступил в кулинарное училище. Работал барменом в ночных заведениях краснодарского курорта Кабардинка. Вернувшись в Донбасс, устроился киномехаником и преподавал танцы в сельском клубе поселка Урало-Кавказ.
"Позже меня назначили руководителем этого ДК, — вспоминает он. — А в начале девяностых, когда учреждение закрыли, пошел в торговлю. Надо было как-то выживать. За десять лет дорос до управляющего сетью из 55 торговых точек. Время было лихое, в гости наведывались бандиты. Требовали дань. Решали и такие вопросы".
В 2002-м уволился и уехал к друзьям в Чехию. За год выучил язык, думал оформить вид на жительство. Но потянуло домой — соскучился по сестре и бабушке.
Необычный сон
От православия Елиневский в то время был далек. Лишь иногда посещал службы и читал молитвы.
"Осенью 2004-го увидел сон и наутро сразу отправился в Луганскую епархию, — не вдаваясь в подробности, рассказывает протоиерей. — Хотел посоветоваться с митрополитом. Тот посмотрел в глаза — уж не знаю, что там разглядел, — и поручил секретарю отправить меня в Петропавловский собор".
Там прожил около года. Его рукоположили в священники и направили настоятелем в деревню Марковка. Спустя пару месяцев перевели в Морозовку, где без дела простаивал полуразрушенный Трехсвятительский храм, построенный еще в 1820-м.
Поскольку денег на восстановление епархия не дала, ремонтировал на пожертвования друзей-бизнесменов. Пригодился и личный предпринимательский опыт: Елиневский недорого скупил несколько земельных участков в районе и сдавал их местным фермерам. Завел диких кабанов, в шутку окрестив этот бизнес "свинским". Все доходы от продаж и аренды тратил на реставрацию.
"Первые службы вел буквально без окон и дверей, — вспоминает отец Вадим. — Затем сделал теплые полы, отопление. К нам потянулись прихожане со всего района. Ведь старинный храм обладает особенной атмосферой, у него правильная архитектура: молитву достаточно читать шепотом — эхо разнесет слова по всему помещению".
Новая должность
После Майдана друзья-бизнесмены помогать перестали, все расходы легли на плечи настоятеля. Именно поэтому, когда два года назад ему предложили возглавить сельсовет, протоиерей сразу согласился.
"Была еще одна причина: хотелось сделать в Морозовке нормальную инфраструктуру и навести красоту, — уточняет он. — Было непросто, ведь последние два года из муниципального бюджета на нужды села не выделяли ни копейки. Для украинской власти мы просто не существовали. При этом зарплату предыдущий председатель выбил себе немалую — три миллиона гривен в год (более 5,5 миллиона рублей. — Прим. ред.)".
Как только руководить поселком начал священнослужитель, мусорную свалку в центре сменили высаженные деревья. Покрасили и побелили полузаброшенный мемориал Великой Отечественной войны.
Открылись несколько продуктовых и хозяйственных магазинов, АТС, почта и пожарная часть. "Ее в прямом смысле восстановили с нуля, — говорит один из трех спасателей-водителей Владимир. — Пожарная машина, ГАЗ 1982 года, стояла без дела целых 15 лет. Видите, даже номер еще ворошиловградский (название Луганска в советское время. — Прим. ред.). Починили и теперь ездим на вызовы даже в соседние деревни".
Переходный период
Впрочем, проблем хватает. По словам спасателя, МЧС отказалось брать пожарную часть на баланс. Поэтому деньги на оборудование, бензин и зарплату приходится выбивать в районной администрации.
"С апреля троим спасателям, уборщице и завхозу нашего сельсовета из-за каких-то сложностей с формированием бюджета перестали платить, — объясняет Елиневский. — Это продолжалось четыре месяца, но работать никто не прекратил. Люди понимали, что от них многое зависит. Выжили за счет хозяйства и моей зарплаты, которую я поровну делил на пятерых".
В середине декабря с финансами вновь возникли проблемы, поэтому спасателей, уборщицу и завхоза официально уволили. Вернуть обещают в январе.
"Несмотря на все трудности, жизнь продолжается, — улыбается Вадим. — Нарядили елки. Раньше покупали настоящие, но с этого года решили ставить искусственные. Опять же в целях экономии".
Забот столько, что на себя времени не хватает. В начале декабря 54-летний отец Вадим лежал в больнице. Едва стало лучше, вернулся к работе. Теперь каждые три часа выбегает из райадминистрации в храм, чтобы подкинуть дров в печку. В его отсутствие здание сильно остыло. А воскресную службу ни в коем случае нельзя отменять.