Продолжение. Часть первую можно прочитать здесь: https://dzen.ru/a/Y7uzY7x29kZF_dVY
Она поставила табуретку под шкаф и ловко забралась на нее. Если бы Илона сидела чуть глубже, Наташа ни за что бы не смогла до нее дотянуться. Но, сегодня хоть что-то было на их с Илоной стороне. Вытирая пыль мама чуть-чуть сдвинула Илону к краю шкафа и теперь ее пяточка выступала за край. Наташа потянулась и коснулась пяточки. Эх, роста все равно не хватало. Пальчики слегка касались пяточки Илоны.
Наташа слезла с табуретки и пошла в комнату родителей. На столе папы лежал толстенная книга. Наташа не любила эту книгу. Там на каждой странице у были картинки был человек голый и без кожи. Можно было увидеть, что у него в животе, что в голове, что в глазу. Наташа боялась эту книгу. Иногда, когда она вспоминала картинки. она обхватывала свой живот руками, потом голову, потом закрывала ладошкой глаз. Наверно, этот человек тоже хотел бы спрятать свой живот, но он был нарисованным. Разве нарисованными ручками можно что-то сделать. Однажды, Наташа решила помочь человеку и закрасила живот человека карандашом. Папа ее очень ругал. Больше Наташа не трогала книгу.
Но, сейчас ее книга была нужна. Наташа водрузила тяжелую книгу на табуретку и взобралась на нее. Ну вот, теперь ее пальчики не только достают до Илониной пяточки, но и можно обхватить ее ножку. Наверно, Наташа совершила страшную ошибку, не предупредив Илону о спасательной операции. Наверно, Илона испугалась, когда ее кто-то неожиданно тронул за ножку. Наверно, она дернулась…
Наташа даже не поняла, почему все так изменилось вокруг. Мгновение назад она была высоко и даже потолок был близко. Теперь ее щека лежала на ковре. А еще на ковре лежала Илона. Илона лежала на спине, некрасиво задрав и растопырив руки и ноги. Наташа хотела помочь Илоне встать и потянулась к ней, но кто-то резко выключил свет. Вернее, не так. Сначала, кто-то сильно-сильно и больно-больно ударил Наташу, а потом выключил свет.
Когда свет опять включился, Наташа опять попыталась пошевелиться, но ее опять кто-то ударил. Было очень больно, так больно, что Наташа заплакала. Но, когда она вздрагивала от плача, кто-то опять делал ей очень больно. И тут Наташа поняла – кто-то не хочет чтобы она шевелилась! Наташа была не глупой девочкой. И очень послушной. Надо слушаться этого кого-то, и тогда он не будет делать больно. Надо слушаться. Когда ты слушаешься, тебя никто не бьет, тебя любят.
И Наташа затихла. Было холодно, ветер таки пролез под дверную щель. Хотелось взять с дивана одеяло и укрыться, но Наташа боялась, что кто-то опять сделает ей больно. Недалеко лежала Илона, такая же беспомощная как и Наташа…
Наташа уже совсем замерзла, когда внизу хлопнула дверь. Родители! Наташа могла узнать этот хлопок из десятков соседских. Так хлопает только мама. И тут Наташе стало страшно. Что скажет мама? Сможет ли она, Наташа, объяснить маме как Илоне было страшно? Почему-то Наташе захотелось, чтобы родители не заходили в ее комнату, прошли мимо, не нашли ее…
Но, ее нашли. К удивлению Наташи, ее не ругали. Все вдруг, завертелось. Было так больно, что все дальнейшее высвечивалось фрагментами. Заворачивают в одеяло… Папа несет на руках по лестнице… Наташа сидит на руках у папы в скорой помощи… Мамин голос: «Дубина стоеросовая, у всех дети как дети, а у меня - урод…». Холодная комната… Дядя в белом халате делает больно… Другой дядя обмазывает руку чем-то белым и противным… Папу спрашивают: «Как ребенок мог сломать руку в полпервого ночи?»… Едут в машине домой, хочется спать, рука вся твердая и деревянная, висит на веревочке…
Диван... Рука лежит на груди и тяжело на нее давит. Уже не больно. Глаза слипаются. Сквозь ресницы Наташа видит Илону. Илону видно не очень хорошо. Она по прежнему сидит на шкафу, но задвинута в самый угол.
В детском саду Наташа была почти героем. Дети смотрели на нее с восторгом, давили на ее гипсовую руку, стучали по ней разными предметами, обсуждали, чем можно сломать такой крепкий панцирь. Панцирь в первый же день превратился из белоснежного в серый с цветными разводами от борща и компота. Наташа хотела сделать его красивым, нарисовать цветочек, но карандаш, как его ни слюнявила Наташа, не захотел красиво рисовать на лохматяхщихся гипсовых бинтах.
Илона была наказана и сидела в самом дальнем углу шкафа, так что Наташе снизу была видна только ее макушка. Чтобы увидеть личико Илоны, Наташе приходилось залезать на спинку дивана. И со временем ей это удалось даже с одной работающей рукой.
Вскоре у мамы случилось день рожденья и гости маме подарили игрушечного Медведя. Медведь был мягкий, коричневый, большой, в половину роста Наташи. На шее у него была красная ленточка.
Вечером мама долго ходила по их двухкомнатной квартире и пристраивала Медведя. На шкафу, рядом с Илоной Медведь помещался только лежа. Мамин-папин диван был маленький и втроем с Медведем им там было неудобно.
Наконец, мама посадила Медведя на Наташин диван и сказала: «Ладно, раз уж… Играй.»
У Наташи появился Медведь. Свой Медведь. Нет, он, конечно, мамин, но его дали ей, Наташе. Медведь оказался ужасно добрым и ласковым. Он обнимал Наташу всеми четырьмя лапами, прижимал ее к своей груди, животу. Он был такой мягкий теплый, что Наташа даже забыла о своем бархатном лоскутке, теперь она терлась лицом о шерстяную шкурку Медведя. Теперь Наташе было не так страшно спать, она засыпала в объятиях Медведя. В него же и плакала, когда приходилось плакать.
Конечно, Медведь не всегда мог заменить Илону, но он очень старался. Он не только терпеливо ел кашку, но и даже наряжался в платья Наташи и ездил на бал, притворяясь Илоной. И, кажется, никто на балу не замечал подмены. Он очень старался…
Илону Наташа тоже не забывала. Теперь, когда она читала сказки Медведю, она старалась читать громче. Иногда они с Медведем в обнимку усаживались на спинку дивана и разговаривали с Илоной.
Они дружили втроем до самого лета. Летом им нужно было расстаться. Летом Наташа с родителями уезжала к бабушке на месяц. И о том, что Медведь с ними не поедет, было заявлено так категорично, что Наташа поняла, что плакать бесполезно. Но, Медведь тоже держался молодцом и обещал терпеливо ждать Наташу дома.
К бабушке ехали на поезде, ехали долго, четыре дня и три ночи. Наташе нравился поезд, тем более что в вагоне было очень много детей и мама разрешала ходить в гости. В свое купе мама детей не пускала. Да Наташа и не расстраивалась. Ей в других купе было интереснее. У девочек всегда было много игрушек, а играть Наташа умела очень хорошо. Другие мамы это видели и с удовольствием зазывали Наташу в подружки к своим дочкам.
У бабушки Наташу ждали удивления. Оказалось, что тети Лены у дяди Гриши уже нет, и Ваньки со Славиком – тоже. Теперь у него тетя Надя и Аня, девочка Наташиных лет. Мама сказала, что Аня теперь Наташина сестра. Наташе было странно, куда подевались Ваня со Славиком, и почему их заменили на сестру.
На следующий день все собрались идти знакомиться с новой дяди Гришиной тетей и новой сестрой. Девочек поставили друг напротив друга и противными голосами начали охать и ахать какие теперь они две сестрички. «Обнимитесь! Обнимитесь!» - кричали все. Наташе вообще не хотелось подходить к незнакомой девчонке. Не хотелось прикасаться к ней, и тем более обниматься. Кажется, девчонка тоже была не сильно была рада ситуации. Наконец, чьи-то руки их насильно свели и сжали между собой. Было ужасно неприятно. Наташа прямо чувствовала, как девчонка пыталась увернуться от соприкосновений. Наташа тоже чувствовала себя сильно смущенной.
И тут мама развернула газетный сверток, который принесла с собой. В газете лежала Илона…
Мама сунула Илону Наташе в руки: «На, подари Ане куклу!» Наташа оцепенела. Наташа держала Илону в руках. Так близко к Илоне Наташа еще не была со времени ночного падения со стула. Наташа держала в руках свою подружку, свою мечту, а в плечо толкали чьи-то острые и сильные пальцы.
- Подари! Подари! Подари! Отдай! Ну же!
Наташа почувствовала себя окутанной толстым слоем ваты. Откуда-то доносились голоса: «Наташа сама выбирала тебе куклу. Наташа везла ее тебе. Наташа мечтала тебе ее подарить».
Руки тоже были ватные. Кажется кровь отлила от них совсем. Наташа видела, что руки с куклой поднимаются и тянутся вперед, но не понимала сон это или на самом деле.
Аня взяла куклу, лицо ее оживилось, смущение спало. Она как будто забыла о тех неприятных минутах, которые ей пришлось пережить когда ее заставили обниматься с чужой для нее девочкой. Она рассматривала куклу и светилась. Ну, а кто бы не светился, увидев Илону?
Аня развернулась и пошла к дивану. На спинке дивана сидели куклы. Много кукол. Куклы были разные. Большие и маленькие. С длинными волосами и с короткими. Нечесанные, с неисправимыми колтунами на голове. Были и полу лысые, с проплешинами с мелкими точечками на голом черепе от когда-то вшитых в них пучков волос. Вероятно, хозяйка пыталась их расчесать и избавить от колтунов, но получилось так, как получилось. Какие-то куклы были одеты, какие-то полуголые, какие-то голые совсем. В большинстве своем - босые. У одной куклы каучуковое лицо было исчиркано химическим карандашом и носило следы разнообразных попыток оттереть синие полоски. Куклы были грязные, неухоженные… Илону посадили в общий ряд несчастных кукол. Илона не смотрела на Наташу. Она смотрела вперед, в какую-то видимую только ей точку.
Кто-то взял Наташу за руку. Наташа обернулась. Рядом стояла Аня.
- Хочешь, я покажу тебе котенков? Они такие маленькие, у них еще глазки слепые и они мамину сисю сосут. Ты не боишься лазить на чердак? Полезли?
ЭПИЛОГ.
Аня оказалась неплохой девчонкой. Девчонки сдружились на долгие годы. И кукол она своих любила. Как могла, так и любила.
Много лет спустя, когда каждая стала по много раз мамой, Наташа вспомнила свои переживания с Илоной. А Аня Илону, как ни силилась, так и не смогла вспомнить. Зато много вспоминала про Катю. Ту самую, голую, с лицом исчирканным химическим карандашом и выстриженными клоками волос.
Начало истории: https://dzen.ru/a/Y7uzY7x29kZF_dVY