Предыдущая глава
Полковник Александров перелистывал журнал с оперативными сводками за истекшие сутки. Новости были неутешительные. Прошли уже все сроки, в течение которых агенты должны были дойти до таежного тайника предателя Захарова, но они так и не появились: ни в месте его расположения, ни на подходах к нему, бдительно контролируемых секретными пикетами. Теперь стало совершенно ясно, что армейская разведгруппа случайно пересеклась с диверсантами, скорее всего, произошло боестолкновение, и враги отказались реализовать свою задачу.
«Гамма» молчит… Молчит, черт побери! И, как назло, нет погоды, потеряны еще одни сутки… Сейчас, на исходе ночи, полковник почти физически ощутил, какая огромная ответственность ложится на его плечи: он должен принимать решение, медлить было уже невозможно.
Светало, когда Александров придвинул к себе телефон, помедлив, набрал номер. Трубку взяли сразу. Голос майора Дымова приглушенно произнес:
- Слушаю.
- Не спите, Виталий Васильевич?
- До сна ли, товарищ полковник…
- Как там, на «ящике»?
- Тихо. Я постоянно на связи с засадами, ничего.
Александров помолчал, в последний раз оценивая обстановку, потом сказал:
- Ну что ж, товарищ майор, на «ящике» их ждать нет смысла – не придут… Я объявляю «Невод», опасаться, что мы спугнем диверсантов больше нет смысла.
- Согласен, товарищ полковник!
По сигналу «Невод» операция по обнаружению и поимке агентов вступала в завершающую стадию. Личный состав частей внутренних войск и приданных подразделений пограничников приступил к блокированию огромного лесистого района, прилегающего к железной дороге, и начал его прочесывание. Тем временем на вокзалах, станциях, полустанках, аэропортах местных воздушных линий усиливалось наблюдение. Все дороги и автострады перекрывались временными шлагбаумами, подвергался досмотру частный и государственный транспорт. На речных пристанях, паромных переправах выставлялись посты и подвижные патрули. На глухих таежных тропах удваивались засады.
Отдав приказ начать операцию «Невод», полковник Александров позвонил подполковнику Морозову, с раннего утра находящемуся в штабе воздушно-десантной дивизии. Офицеры обменялись обычными утренними приветствиями.
- Ну что ж, Григорий Степанович, у нас все худо, - без лишних предисловий перешел к делу Александров, - «почтальоны» на «почту» не явились…
- И у нас ничего хорошего: разведгруппа «Гамма» так и не вышла на связь…
- Значит, если увязать оба эти события воедино, то… - Александров многозначительно не закончил мысль. Это сделал за него Морозов:
- … То с большой долей вероятности можно констатировать, что тропа диверсантов и тропа разведчиков – пересеклись. И, скорее всего, произошел огневой контакт с неизвестными нам последствиями…
- Считаю, что все именно так… «Рыбалку» мы начали и сейчас особенно нужна поддержка с воздуха, - сказал Александров. - Генерал Самойлов далеко?
- Рядом.
- Передайте ему трубку.
- Здравия желаю, Олег Дмитриевич, - произнес Александров и, выслушав ответное приветствие генерала, продолжил. – Как погода?
- Все еще не лётная. После двухсуточного дождя кругом обложные туманы, низкая слоистая облачность и минимальная видимость, так что визуальный поиск пока исключен. Теперь остается ждать хотя бы небольшого улучшения погоды. Во всяком случае – у метеорологов оптимистичный прогноз. Авиационное командование выделило самые опытные экипажи, они в постоянной готовности к вылету. Мы включили в них своих офицеров.
- Я вас понял, товарищ генерал-майор, до связи, - Александров положил трубку.
***
- Причаливай к берегу, капрал! – громким шепотом выдохнул Дудкин и почему-то пригнулся. - Быстро!
- Зачем? – не понял его Абшилава.
- Причаливай, говорю! – еще более свирепо и нетерпеливо вскричал полушепотом ефрейтор, сноровисто переводя автомат из-за спины в положение «на грудь».
Не задавая больше вопросов, Резо послушно уперся шестом в дно реки, несколькими толчками притер плот к обрывистому берегу. Вода струйчато зажурчала между бревен. Дудкин цепко ухватился за гибкие ветки тальника и в один миг пришвартовал бревенчатое суденышко веревкой к стволу дерева. Потом зорко всмотрелся в туманную перспективу тайги, обернулся к сержанту, в его взгляде светился азарт.
- Посмотри! – он указал рукой куда-то вперед и вверх.
- Что там? – Резо внимательно проследил за его движением, но ничего не увидел.
- А еще Кавказ – зоркий глаз! – Дудкин пренебрежительно махнул рукой и сняв с шеи автомат, перевел регулятор в положение «автоматический огонь», а на прицельной планке выставил дистанцию сто метров.
- В кого стрелять собрался, джан? – все недоумевал Абшилава.
- Потом увидишь! - Дудкин медленно и осторожно, чтобы не клацнул, откинул металлический приклад, приник к нему щекой. Плот покачивался под напором воды, поэтому ефрейтор целился довольно долго, силясь поймать на мушку только одному ему видимую цель. Наконец нажал на спуск. Оглушительный грохот короткой автоматной очереди разнесся над рекой, эхом отразился от крутых щек гранитных берегов. И только теперь Резо ухватил своим зрением как что-то большое и бесформенное сорвалось с горизонтальной ветки лиственницы и ударилось оземь.
- Йесть! – победно вскричал Дудкин, ставя затвор на предохранитель. Проснувшемуся от выстрелов Павлову, подмигнул круглым бедовым глазом. – Щас мы тебе, Миха, супе'шник запузы'рим из свеженины!
Легко оттолкнувшись от плота, он ухватился за тальниковый куст, подтянулся и в одно движение вспрыгнул на берег.
- Ждите, я мухой!
Вернулся через десять минут, неся за когтистые лапы огромного глухаря. Его широко раскинутые черные крылья с белым подбоем, чертили по воздуху, овальный хвост с вкраплением светлых перьев был широко развернут, острый клюв свирепо загнут вниз, еще живой, казалось, глаз смотрел из-под ярко-красного надбровья.
Резо ошеломленно глядел на Дудкина, а тот, как ни в чем не бывало, сказал:
- Начинай потрошить, капрал, а я отлучусь на часок, - он мотнул головой куда-то в глубину прибрежного бора. - Ягоды там просто вал, сплошной красный ковер, я махом котелок набросаю. Мишке чай с брусникой заварим, он хорошо температуру сбивает… И грибов до хрена: маслята, рыжики… - повернувшись к Павлову, добавил. – Сегодня Мишаня, у нас будет праздник желудка, а то, смотрю, у всех уже брюхо к спине присохло за два дня этого гребаного плаванья.
- Ты как увидел-то этого глухаря? – недоуменно спросил Абшилава. – Туманище ведь стоит.
- Не знаю, что, где и у кого стоит… - с многозначительной насмешливостью бросил Дудкин. – А черный силуэт на зеленом фоне только салабон не заметит… Но мы-то, капрал, не первый год замужем, а? В разведке служим, с природой дружим!
- Ты прав, Петя-джан, да… - вынужден был согласиться Резо, машинально прикидывая глухаря на вес. – Тяжелый, килограммчиков под пять тянет…
- Заелся на ягодниках, зажирел… - знающе подтвердил ефрейтор. – На пару дней хватит, а там, глядишь, еще подстрелим кого ни будь…
***
Резо проснулся от оглушительного грохота, ошалело озираясь, сел на берегу, к которому они причалили вчера на ночевку. Грохот удалялся, стихал. Тогда сержант стал трясти скорчившегося во сне Дудкина:
- Вставай, вставай, Петя-джан! Вертолет, прилетел, нас ищут!
- Какой еще на фиг вертолет? – непонимающе воззрился на него ефрейтор.
- Только что прошел над нами!
- Померещилось тебе, капрал, со сна-то…
- Нет, дорогой, нет! – возбужденно приплясывал Резо, стараясь согреться. – Был вертолет, точно… - стремительно нарастающий могучий гул турбин заглушил его слова. Со свистом рассекая воздух лопастями, над рекой пронесся вертолет МИ-8, заложив крутой левый вираж, пошел на повторный заход. Очевидно, летчики увидели причаленный к берегу плот.
- Ура-а-а! – завопил Дудкин, стискивая в объятиях сержанта. Оба стали прыгать по крошечной полянке. Зашевелился и Павлов, десантники дружно склонились над ним. Увидев, что Михаил раскрыл глаза, Абшилава эмоционально заговорил, сверкая горячими глазами:
- Вертолет, Миша-джан, за нами, да! Теперь ты совсем скоро поправишься, да! - его сбивчивую речь вновь заглушил приближающийся рев турбин, и винтокрылая машина вынырнула из-за сопки.
- Сюда-а-а! Сюда-а-а! Сюда-а-а! – завопил Дудкин, словно летчики могли его услышать, и, сорвав с себя камуфляжную куртку, оставшись в бело-голубом десантном тельнике, чтобы было заметнее, стал крутить куртку над собой, не переставая громко кричать. – Мы зде-е-сь! Зде-е-сь! Разведо'сы из девяносто восьмой дивизии-и-и!
Его заметили. Огромная, раскрашенная серо-зелеными пятнами, ревущая турбинами стрекоза остановилась в воздухе, стала снижаться, вихря лопастями воду в реке и стремясь приземлиться на широкую галечную косу.
***
Игорь долго и сосредоточенно рассматривал обрывок тонкой альпинистской веревки, вытянутой из ущелья. Поднял взгляд на Жаргалова.
- Что скажешь, Бато?
- Насмерть разбился, однако… Веревка пошла на «переру'б», она лежала во-о-он на том выступе, - показал рукой солдат. - Человек «живой» камень шевельнул, осыпь началась… - следопыт кивнул на едва заметные вмятины от валунов на кромке обрыва. – Сорвался метров с сорока. Все…
- Похоже на то, - хмуро согласился Игорь. – Сплоховал, значит, второй шпион… Что будем делать?
- Спускаться надо, искать. Вдруг он еще теплый…
- А мы-то не устроим обвал и «переруб» веревки? – опасливо поинтересовался лейтенант.
- Никак нет, все «живые» камни уже упали.
Игорь подошел к кромке обрыва, всмотрелся.
- Ты ничего подозрительного не видишь внизу, Бато?
- Ничего. Шпион мог под самое основание скалы скатиться… - коротко обронил тот, снимая с плеч моток веревки. Привязав ее к стволу дерева, сбросил вниз, конец почти достал до дна ущелья. Солдат вопросительно глянул на лейтенанта, тот разрешающе кивнул.
- Давай, только осторожнее там…
- Есть, - негромко сказал Жаргалов и легко скользнул по веревке. Игорь провожал его глазами, и едва тот достиг подножия обрыва, тоже начал спуск. Мизерный опыт в этом деле он имел, старшина Гусаров несколько раз тренировал его на деревянной учебной стенке высотой не более двадцати метров, здесь же предстояло пройти по крутой гранитной щеке высотой с пятнадцатиэтажный дом.
… Если бы он мог знать, что именно в эту самую минуту Чекерз, затаившийся в сосновом чащобнике, бросился вперед, чтобы успеть добежать до веревки, прежде чем Игорь доберется до дна ущелья. Теперь все решали секунды: кто первым достигнет своей цели.
Первым это сделал американский разведчик капитан Ральф Чекерз.
***
Стараясь не смотреть вниз, Игорь медленно и неумело, спиной вперед, шагал по отвесной стене, упираясь в нее широко расставленными ногами. Он прошел уже половину пути и решил было отдохнуть, опершись ступнями о выступ скалы, когда Жаргалов, ожидавший его внизу, торопливо и встревоженно сказал:
- Не надо останавливаться, товарищ лейтенант, лучше здесь отдохнете!
Подчиняясь его словам, Игорь продолжил спуск и это спасло ему жизнь: до земли оставалось совсем немного, когда он неожиданно почувствовал, как упругое натяжение веревки мгновенно ослабло и в этот же миг лейтенант полетел камнем вниз. Он не успел ни испугаться, ни закричать, только ощутил, как смертным холодом оделось все тело да резкую боль, испытали пальцы, обдираемые об острые кремнистые выступы, когда он судорожно пытался ухватиться за них, чтобы остановить это жуткое и, казалось, бесконечное падение.
Лейтенант рухнул прямо в кучу мелкой щебнистой осыпи, перемешанной с песком и пылью. Это спасло его от неминуемой гибели. Резкий рывок за плечо возвратил Игоря к жизни. Он раскрыл глаза и прямо перед собой увидел бледное до жути лицо рядового Жаргалова.
- Вы живы, товарищ лейтенант?! – в глазах солдата застыл дикий испуг. Игорь почти не расслышал его, уши плохо воспринимали звуки, будто были заткнуты ватой. Но все же он понял главное – что, жив, что пасмурное небо над ним – не мираж, что отвесная скала, с которой он только что сорвался, хотя и покачивается в глазах, но все же стоит, что саднящая боль в ладонях и во всем теле настоящая, а не кажущаяся, и что каким-то сверхъестественным чудом он, Игорь Березкин, спасся. С трудом поднявшись на ноги, он машинально отряхивал одежду.
- Харата'н дайса'д! - с нехарактерной для него злостью выкрикнул Жаргалов.
- Что ты сказал? – с недоумением спросил Игорь.
- Коварный враг по-бурятски, - объяснил снайпер. – Обманул он нас, товарищ лейтенант, обдурил, как маленьких. – Вот посмотрите.
Игорь увидел в руках солдата веревку, по которой только что спускался со скалы. Петля, коей Жаргалов привязал ее к дереву, была разрезана точно посередине.
- Острый, однако, нож у шпиона, одним движением отхватил… - Бато пристально рассматривал косой и четкий срез. - Дождался, когда вы начнете спускаться и…
Лейтенант расширенными от страха глазами остекленело смотрел на веревку, по которой спускался, доверив ей свою жизнь… И вот к этой самой веревке только что, буквально минуту назад, прикасался ножом враг, собираясь убить его, Игоря Березкина! В его голове не укладывалось, что от смерти его отделяли буквально какие-то мгновения.
Игорь оторвал оцепенелый взгляд от веревки, перевел его на Жаргалова, едва шевеля разбитыми опухшими губами, с недоумением спросил:
- А почему он ее раньше не перерезал, когда я был на половине пути? Тогда бы точно - в лепешку…
- Ему еще надо было добежать до дерева из засады… Однако, это и спасло вас, товарищ лейтенант.
- Я тебя понял, Бато, - опустошенно кивнул Игорь. - А теперь скажи, что будем делать? Ведь уйдет этот…
Сидя на камне и напряженно стиснув исцарапанными ладонями круглую голову, стриженную под ежика, Жаргалов долго молчал. Потом достал из-за пазухи карту капитана Никитина, долго всматривался, что-то определяя, медленно сказал:
- Теперь понятно, почему он нас к северу оттянул… Для того, чтобы в этот каменный мешок заманить и постараться убить хотя бы одного, а самому спокойно уйти… Как же я раньше не догадался карту посмотреть…
- Поздно об этом сожалеть… - трудно вздохнул Игорь, в груди остро и болезненно кололо. – Ты дело говори.
- А дело такое, товарищ лейтенант, - голос солдата снова наполнялся уверенностью. - Кроме, как на юг шпиону больше некуда податься: с севера, с запада и с востока – сплошные скалы, еще покруче, чем эта. Значит, надо искать его следы в том направлении… И мы их отыщем, если сможем выбраться из ущелья.
- Уверен?
Жаргалов кивнул и стал внимательно осматривать бесконечно длинную отвесную стену. Рассуждающе произнес. - Без страховочных крючьев, молотка, карабинов и всего прочего, здесь не подняться: не тащил же он все это с собой… И потом, не быстрое это дело, да еще и шумное – молотком стучать на всю округу.
- Но как-то же он выбрался отсюда?
- Он, однако, использовал веревку, - предположил Жаргалов. – Заранее сбросил ее со скалы, чтобы обеспечить себе отход, а уже потом спустился по другой веревке.
- Да, наверное… - согласился лейтенант.
Сматывая ровными кольцами упавшую веревку, Жаргалов посоветовал:
- Оружие проверьте, мало ли чего…
Игорь послушно отсоединил магазин, передернул затвор, потряс автоматом, вытряхивая из него песок, продул канал ствола.
- Вроде все нормально.
- А идти-то сможете, товарищ лейтенант?
- Смогу, пожалуй, - тот пошевелил ногами, пару раз присел. – Только вот куда?
- До ближайшего места, где можно найти зацеп для нашей веревки… - на слове «нашей», Жаргалов сделал нажим.
Подчиняясь его инициативе, Игорь шагнул и тут же стиснул зубы, чтобы не застонать от пронзившей тело резкой боли. Превозмогая себя, сделал второй шаг, третий… Жаргалов, молча, обогнал лейтенанта и, ловко прыгая с камня на камень, быстро двинулся вперед. Пройдя по заваленному гранитными обломками извилистому дну ущелья с полкилометра, следопыт остановился, поджидая отставшего офицера. Когда тот, тяжело дыша, приблизился к нему, показал рукой:
- Вот где надо попробовать подняться, больше ничего подходящего я не вижу. Конечно можно еще поискать, только шпион за это время далеко, однако, ушагает…
Игорь увидел вершину упавшей сосны, выступающей из-за кромки обрыва метра на три. Было понятно, что дерево свалилось недавно, на свисавших ветках виднелась еще зеленая хвоя.
- И что нам дает это дерево? – с холодным скепсисом поинтересовался Игорь.
- Надо как-то забросить на него веревку: она как раз длиной под сто метров, а высота стенки здесь не более семидесяти… - прикинул на глаз солдат. – Да и жума'р[1] у нас имеется.
- Жумар, это конечно хорошо, но как можно забросить веревку? – усомнился Игорь. - Я, например, не знаю…
- И я пока не знаю… - сказал Жаргалов. - Но я помню, как говорил лейтенант Макаров: «Нет безвыходных ситуаций, есть безынициативные люди!» Так что, надо думать…
- Все это не больше, чем слова, Жаргалов, - раздраженно бросил Игорь. Напоминание о бывшем командире взвода в который уже раз больно задело его самолюбие. А Жаргалов продолжал:
- Забросить веревку мы, конечно, не сможем, а вот камень… - солдат нагнулся, подыскал подходящий обломок гранита. Размахнувшись, метнул его ввысь. Пролетев чуть больше половины расстояния, камень упал.
- Худо! – разочарованно произнес Жаргалов. – Гранату бросаю на шестьдесят пять метров, а вертикально не могу и на полсотни кинуть!
- А ну-ка, я попробую… - сказал Игорь, но его попытка оказалась менее успешной. Они еще несколько раз пытались добросить камень до дерева, все было напрасно. Разбито опустившись на валун, Игорь проговорил:
- А с веревкой тем более не докинуть… Была бы она потоньше, а дерево пониже, тогда…
- Погодите, товарищ лейтенант: у нас же есть тоньше! – Жаргалов быстро достал из ранца моток парашютных строп, размотав его, удовлетворенно произнес. – Метров пятьдесят наберется…
- А толку? – горько усмехнулся Игорь. – Мы и камень-то докинуть не можем… - он почему-то задержал взгляд на винтовке и автомате. – Вот выстрелить бы, а к пуле привязать стропу… Но это – из области фантастики.
- Так это и есть решение! – осененно воскликнул Жаргалов и победно хлопнул себя ладонью по лбу. – Надо вытянуть из строп нитки, они же крепкие, сами знаете…
- И что дальше?
- А то, если связать несколько ниток, то получим одну – длинную и тонкую.
- Ну, а потом-то что? – все не понимал Игорь. – Не к пуле же в самом деле привязывать ту нитку?
- Да, не к пуле! К стреле ее надо привязать… К стреле!
- Выдумаешь, тоже, Бато… - скептически изрек лейтенант. – Для этого, как минимум, нужен лук.
Жаргалов бросился к тоненькой, с искривленным стволом березке, на ходу выдернул из ножен нож.
- Вот вам лук! - он бросил к ногам Игоря срубленное деревце. – Вот вам и стрелы! – быстрыми точными движениями лезвия Жаргалов стал отщипывать от свалившегося в пропасть обломка лиственницы длинные, похожие на лучины, щепки.
- Очищайте пока березу от веток, а я стрел мигом настрогаю, - голос его дрожал от возбуждения.
Вскоре все было готово. Натянутая на гибком луке, сплетенная из нитей, выдернутых из стропы, тетива туго брунжала даже от легкого прикосновения. Жаргалов взял лук, положил на него стрелу.
- Ну, попробуем, однако! Ведь забрал же я когда-то на сурхарба'не[2] главный приз, - годовалого барашка, может, еще не совсем разучился… - он натянул тетиву, медленно поднял лук, прицелился. Игорь молча наблюдал за его действиями.
- Хх-а! – выдохнул Жаргалов, отпуская тетиву. Мелькнув в воздухе, первая же стрела перелетела через ствол поваленного дерева.
- Здорово! – не смог удержаться от похвалы Игорь. А солдат повернул к нему разгоряченное лицо.
- Берите нитку, товарищ лейтенант, привязывайте к стреле, - он подал стрелу, потяжелее и потолще. Лейтенант мгновенно выполнил его просьбу. Затаив дыхание, он напряженно следил за тем, как Жаргалов все так же медленно поднимает свое оружие.
- Хх-а-а! – снова выкрикнул он. Игорь едва успел подбросить нитку вверх, как стрела мгновенно увлекла ее за собой, перелетала через дерево и, натягивая нить, круто устремилась вниз. Игорь едва успевал сбрасывать с раскинутых ладоней виток за витком. Наконец, стрела повисла на уровне его лица.
- Отлично! – удовлетворенно проговорил Жаргалов, подавая конец нити лейтенанту, предварительно оторвав от нее стрелу. – Привязывайте к ней веревку.
Игорь быстро завязал узел, стал осторожно тянуть нить. Когда свободный конец веревки повис в воздухе, Жаргалов поймал его и, сделав небольшую петлю, продел в нее нить.
- Тяните дальше, пока не захлестнется на дереве, - сказал он лейтенанту. Тот молча кивнул, продолжая натягивать нить. Скользя по ней, петля медленно поползла вверх. На половине пути в нее проскользнул конец веревки, и вскоре петля туго затянулась вокруг вершины дерева. Жаргалов подтянул веревку к себе, посмотрел на лейтенанта:
- Давайте повиснем на ней вместе, проверим нашу конструкцию.
- Давай! – согласился Игорь. Вдвоем они натянули веревку. Дерево вверху затрещало, подалось вниз, видимо, подломились ветки, потом замерло, прочно улегшись над обрывом.
- Ну, кто первый? – спросил Жаргалов, надевая на веревку жумар.
- Давай ты, Бато, твоя же идея.
Жаргалов согласно кивнул, затем продел ступню правой ноги в специальную петлю-опору, так называемую «ступеньку», ухватился за ручку жумара и стал довольно быстро подниматься. Пройдя метров десять, закрепился на небольшом выступе скалы, подтянул к себе конец веревки, обвязался ей в поясе чтобы застраховаться на случай падения, затем пошел дальше, вскоре достиг вершины и сбросил оснастку вниз. Настала очередь Игоря. Надев две кольцеобразные страховочные петли на бедра, он начал подъем. Карабкаясь вверх с неимоверными усилиями, часто отдыхая, он тем не менее довольно споро преодолел подъем. Теперь оба разведчика были на вершине скалы.
А еще через полчаса, пройдя форсированным маршем вниз по склону сопки, Жаргалов остановился и молча показал Игорю на едва приметный след в густой траве на затененной деревьями лужайке. Солдат мог этого не делать, лейтенант и сам отчетливо видел темную от сбитой росы полосу, по диагонали пересекающую поляну.
- Он впереди нас километра на три-четыре идет, подзадержался где-то… - сказал Жаргалов.
- Отдыхал, наверное, он же уверен, что разделался с нами, вот и не спешит. - Игорь снял затвор автомата с предохранителя. – А мы будем спешить. Вперед, Бато!
[1] Жума'р, он же зажим, специальное устройство в виде кольцевой рукоятки с тормозным рычагом для подъема по альпинистской веревке.
[2] Сурхарба'н – (от слова – сура', круглая мишень из кожи). Национальный бурятский праздник, в котором стрельба из лука считается одной из главных дисциплин в состязаниях сильнейших батыров.
Продолжение
