Глава 12
Февраль 2007 г.
Суд над Джереми Дугласом только что закончился, ему дали 3 пожизненных срока, без права на досрочное освобождение.
Накануне суда Еву вызывали на опознание, несмотря на то, что она была уверенна в том, что его не помнит, стоя за зеркалом и пытаясь угомонить свое сердце, разбушевавшееся от страха, она узнала его тут же, как только их вывели. Пять взрослых мужчин, примерно одинакового роста зашли в комнату и встали спиной к зеркальному окну, потом по команде повернулись. Дуглас был второй справа, высокий шкаф, с черными волосами и ярко-зелеными глазами, но главное, это были его руки, скованные в наручниках, две огромные лапы. Ева вспомнила, как эти лапы закрывали ей рот, услышала его дыхание рядом с лицом, ощутила всю тяжесть его тела на себе.
- Вот этот, второй справа, – ткнула она пальцем, без малейшего колебания.
- Ты уверена? – спросил полицейский. - Мы можем выключить свет или повернуть их..
- Уверенна, это он, – она еще раз ткнула в Дугласа.
- Так всегда бывает, – сказал Страйкер, – только кажется, что не помнишь. Ты можешь идти, Ева.
Ту ночь, она не спала, образ Дугласа нависал над ней, стоило глазам сомкнуться, и она тут же вскакивала. Рано утром мать и отец должны были везти ее в зал суда, но мама еле подняла Еву с кровати.
До суда они все-таки доехали и ее вызвали на дачу показаний, единственный раз, когда она встретилась с ним лицом к лицу. После долгого оглашения протокола, обязательных поправок, года ее рождения и места, прокурор все-таки обратился к ней, сидевшей к Дугласу вполоборота.
- Ева Роббинс, скажите, человек, напавший на вас в ту ночь, находится в этой комнате? – спросил прокурор.
- Да, - ответила она.
- Можете указать на него?
Она глубоко вздохнула и попыталась найти отца, в переполненном зале суда почти не было знакомых лиц. Глаза зажгло от подступивших слез, сейчас, она должна взглянуть на него, сейчас, все узнали, кто та самая выжившая после нападения.
Ева вздохнула и повернулась в сторону сидевшего за решёткой мучителя. Он смотрел на нее в упор и как будто ждал, хищный оскал, то ли сожаление, то ли жалость. На немом языке, понятный только ему и ей, он словно сказал «Ну привет! А, правда, веселое представление мы тут устроили? Я ждал тебя. А ты? Теперь мы навеки связаны, ты же понимаешь, ну давай ткни в меня пальцем, мы тут за этим собрались!»
- Он, – сказала девушка, смотря на человека за решеткой.
Все оставшееся время слушания, Дуглас продолжал улыбаться и смотреть на нее. Когда читали приговор, он даже бровью не повел.
- Вы хотите что-то сказать подсудимый? – обратилась к нему судья.
- Я рад, что ты выжила, хоть и хочешь больше всего сдохнуть сейчас! – это сказано только дня нее, после этих слов зал загалдел, в сторону Дугласа сыпались проклятия. Ева смотрела на него и в этот момент весь тот ужас, страх и боль вернулись, осознание, как сказал бы Смит и да, его не было рядом и никого не было, только она, Дуглас и страх.
Ева выскочила из зала суда, как только всех распустили, репортёры поджидали ее на крыльце, но отец успел вывести их через заднюю дверь. Она попросила родителей оставить ее и самим езжать домой.
Она брела по улице, и казалось, каждый оборачивался ей вслед, сегодня все про нее узнали, и это была не та слава, о которой мечтают.
Она дошла до кафе напротив кинотеатра, зашла туда, там оказалось пусто. В углу сидела девушка с книгой и странным беретом на голове. Ева села за самый дальний столик и попросила принести кофе, черный, без сахара и молока.
-Я знаю кто вы, – сказал бармен, ставя кофе ей на стол, – вы очень грустная девушка, - он улыбнулся. – Шучу, наверное, неудачно.
Бармен ушел к своему рабочему месту, она отвернулась к окну и утерла слезы. Ну, вот ты вернулась, подумала она, вот оно твое тело, все изуродованное шрамами, и вот она твоя жизнь, навеки пропитанная Джремеми Дугласом. Можно было пойти к Смиту, сказать, что он прав и если это осознание, то напало оно на нее совсем неожиданно, а можно было сидеть тут в кафе, просто сидеть, просто убить минуты своей жизни. Дуглас знал, что она хочет умереть, знал, что с ней сделал, полностью отдавал себе отчет, и она это поняла, более того, он единственный во всем том зале, понимал ее.
- До того как ты сюда зашла, вон тот телевизор был включен, – сказала девушка в странном берете, подсаживаясь за ее столик. – Мы все видели, из зала суда вели прямую трансляцию.
- Прекрасно, – ответила Ева, обеими руками вытирая лицо. – Весь город обо мне знает.
- Это да, – она не говорила с жалостью или любопытством. – Забудут через неделю другую. Я - Холли, кстати.
- Я хотела побыть одна, Холли.
- Я знаю, – она улыбнулась.
- И?
- Я тебя понимаю, – Холли отпила свой напиток, который принесла с собой, поморщилась и добавила. – Ты слышала историю нашего города, о девочке которую избили подростки и подожгли?
- Нет, - Ева правда не слышала эту историю, но звучало ужасно.
- А вот пять лет назад о ней все слышали и пересказывали друг другу, каждый добавлял свою выдуманную сплетню. Через месяц историю так раздули, у-у-у, такие подробности. Ты не представляешь! – она усмехнулась и снова отпила. – А потом Бам! И все! Все забыли. Так что, забудут.
- Зачем ты мне это говоришь? – спросила Ева.
- Я та девочка, так же как ты, пришла сюда однажды…
- Слушай, не пойми меня не правильно, но у меня сейчас не то настроение, – Ева встала, – я, пожалуй, пойду.
- Если что, я тут, каждый день, захочешь поговорить, подсаживайся, – все так же широко улыбаясь, сказала Холли.
- Почему? С чего мне с тобой говорить? Думаешь мне не с кем поговорить?
- Думаю, есть с кем. Но меня ты не знаешь, мне можно рассказать что угодно, а потом забыть.
Ева на это ничего не ответила.
Через несколько дней, бессонных ночей, не в силах вынести свои мысли, она пошла в кафе. Холли сидела на прежнем месте, за своим столом, на этот раз на ней была толстовка с капюшоном и очки в черной оправе. Народу в кафе много, все галдели, видимо недавно закончился сеанс в кинотеатре, и большая часть зрителей хлынула сюда.
Ева подошла к столику Холли, та читала книгу.
- Привет, – сказала Ева, нерешительно.
- О! Привет! – оглянулась Холли. – Садись, – предложила она, указывая на стул.
Ева села.
- Извини, я в прошлый раз нагрубила.
- Не страшно, – она улыбалась, - как дела?
- Ну, так себе. Я не знаю, зачем пришла, у меня психотерапия завтра, мама со мной носится больше чем с младшей сестрой, у меня есть близкие, есть с кем поговорить, – Ева пролепетала это так быстро, рассматривая ногти на руках, потом подняла взгляд на Холли.
- А ты говоришь? Наверняка у тебя и психотерапевт есть.
- Не говорю.
- Боишься расстроить?
- Маму особенно, не хочу волновать, она и так сама не своя. Папа вообще себя винит постоянно, - Ева зажмурилась. - Расскажи о себе?
- Обо мне? - Холли выпрямилась на стуле.- Ну хорошо. Где-то пять лет назад, меня поймала кучка одноклассников и как следует избила, а потом они стали жечь мои волосы, у меня раньше были длинные волосы, – Холли показывала руками, изображая копну волос. – И в какой-то момент вся моя голова вспыхнула, потом куртка, остальная одежда тоже загорелась, – она отодвинула капюшон кофты и показала свои ожоги. – Вот что осталось. Все они разбежались, а на мои крики примчался дворник, потушил все. Дальше не помню, очнулась в больнице. Потом суд, депрессия, психотерапия и вот, сижу тут в кафе, каждый день, читаю книги, или журналы, рисую иногда.
- Ужас.
- Твоя история похуже будет. Но, знаешь, все пройдет.
- Да-да, время лечит.
- Нет, время не лечит, – сказала Холли, упираясь локтями на стол. – Придет время, и ты поймешь, что все в твоей жизни было не зря, произойдет то, что перекроет твое плохое, хорошим, и ты будешь рада, что находишься там, где находишься.
- Холли, что настолько хорошее, что может перекрыть, то, что с нами произошло? У тебя было такое?
Холли засмеялась, тихо, оглядываясь по сторонам.
-Ты еще поймешь это, – ответила она. – Придешь к этим мыслям.
Ева начала злиться, по-серьезному, Холли видимо была из тех людей, которые считают, что все что с тобой происходит, ведет тебя по твоему истинному пути и ничего не приходит в твою жизнь просто так.
- Холли, меня изнасиловали и оставили лежать на холодной земле всю ночь, меня пытали несколько часов, порезал все мое тело, вышибли меня из моей жизни. Я желаю смерти с того момента как вспомнила это. Что такого может произойти, такого невероятно прекрасного, что все это перекроет?
- Ты свободна сейчас? Я хочу тебя кое с кем познакомить, – Холли доставала из сумки старенький телефон.
-Что? – Ева проследила за ее рукой. –Сейчас?
- Ну да, остаток дня, – Пояснила Холли, набирая номер. – До вечера.
- Свободна…
- Отлично, – Она поднесла трубку к уху. – Алло, Привет! Можно, я зайду к тебе сегодня? Отлично. Да, буду.
Холли убрала телефон и положила его снова в сумку.
- Знаешь Ева, то, что с тобой произошло нечто ужасное, является таковым, только пока ты сама для себя выбираешь, что это ужасно.
- Но, это - ужасно! – Ева была ошарашена. – Ты считаешь, что с тобой произошло что-то хорошее?
- Нет, не считаю, но и не считаю, что это то, от чего мне стоит страдать.
Ева хлопала глазами и смотрела на Холли, как на чокнутую. Весь мир считал это трагедией, в любой точке мира это считается ужасным.
- Ева, послушай. Я не считаю что то, что с тобой произошло, это хорошо, не подумай. Всего лишь говорю, что страдать или нет, выбираем мы сами. Сейчас, ты точно выбираешь страдать, и я такой была, поверь, – она взглянула на свои руки, потом посмотрел снова на Еву. – Унижение, является унижением, ровно до тех пор, пока человек считает себя униженным. Страдание, унижение, стыд, страх, это деструктивные чувства, не что иное, как наше порождение нормы или не нормы. Ребенок, родившийся в семье, где люди всю жизнь ходят голые и срут не вставая с постели, не будет испытывать стыд за наготу и отвращение к дерьму в кровати. Психологические рамки нашего общества и наши собственные, вот что приводит к страданиям.
- Ты говоришь, какой-то бред, – усмехнулась Ева, стараясь выбросить слова Холли из головы.
- Так ли?
- То есть, ты вот так живешь? Считаешь, что то, что с тобой произошло, это нормально?
- Этого я не говорила. Нет, не нормально, они за это понесли наказание, мне было тогда больно и их посадили в тюрьму, но вот тратить годы жизни и думать о том, почему меня? За что меня? Я не стала, и это был мой выбор, – Холли придвинулась к ней ближе,- Вот скажи мне, почему ты чувствуешь себя плохо? Почему страдаешь?
- Что? Я не страдаю! – возразила Ева.
- Хорошо, а почему не страдаешь?
- Ты меня путаешь, что за вопросы?
- Ладно, пойдем, кое-что посмотришь.
________________________________
Начало.
Продолжение следует......