РОЖДЕСТВЕНСКАЯ ИСТОРИЯ
– Боже мой! Ваше Высочество! Вы же девочка! – Мария Тереза, нянька маленькой Амис, уже в который раз обескураженно всплеснув руками, вынуждена была признать, что юная принцесса, несмотря на недавний «разговор на диване» с королевой, по-прежнему не очень-то желала следовать монаршему этикету, который в этом доме должны были выполнять все – и взрослые, и дети. Спокойный, как всегда, но твёрдый, разговор этот, похоже, в очередной раз ни к чему не привёл.
Как и прежде, Амис, минуя охрану, каким-то непостижимым образом пробралась на кухню и, облачившись в одежду кухаркиного сына Дрейка, увлечённо скакала по залу на импровизированной «лошади» – прихваченной в хозяйской метле, тем самым приводя Марию Терезу в неописуемый ужас. Сделав несколько кругов вокруг рождественской ёлки, которую привезли вчера в замок и установили в зале, Амис, неожиданно для няньки вытащив откуда-то самую настоящую (о боже!) рапиру и подскочив к огромной шестиметровой ёлке, сделала резкий выпад в висевший на ней яркий тряпичный мяч.
– Й-й! Й-й!
– Ваше Высочество! Ваше Высочество! – схватилась за голову нянька. – Это ужасно! Принцесса не может так себя вести!
Амис развернулась и сделала шутливый выпад в сторону няньки:
– Может! Возьми-ка лучше перчатки и бросай на пол. А я буду их прокалывать!
Видя, что Мария не решается ослушаться свою юную хозяйку, Амис пришла в настоящий восторг. «Так вас! Так! Так!» – то и дело раздавалось в зале. Перчатки, которые Мария опускала на пол, одна за другой нанизывались на рапиру – ловкость у маленькой фехтовальщицы была просто потрясающей!
В замке готовились к Рождеству. Повара (уже в который раз!) сверяли списки продуктов, что понадобятся им для приготовления всяческих яств: что-то у них уже было в наличии, что-то вот-вот должен был доставить продовольственный обоз, прибытия которого ждали со дня на день. Важно было всё предусмотреть: застолья ожидаются длительными и пышными – до конца января. Всего, что только может пожелать душа, потребуется в избытке: и постоянно поднимаемые под музыку менестрелей кубки должны быть полными, и жаркое из кабана, птицы или тушёного мяса, вынос которого всегда сопровождался звуками литавр и труб – в достатке, и горячие пироги с начинкой из рубленого мяса свинины, яиц, фруктов, специй и жира – красивыми и вкусными: тут уж каждый повар изощрялся в своём искусстве, как только мог! Как известно, рыцарские поединки между застольями только усиливали аппетит – пиршества перемежались ратной потехой: рыцари доблестно бились на ристалище. И вновь: день до заката – застолья, ночами – танцы, игры, музыка, маскарады.
Но вся эта суета происходила в парадной столовой, а здесь, в главной зале замка, наряжали ёлку. Из хранилища принесли множество коробок с ёлочными игрушками. Десятки людей сновали туда-сюда по высоким лестницам, которыми была окружена ель. Задача не из лёгких: 300 шаров с королевской монограммой, 600 свечей, короны, кареты – всё это яркое, играющее золотом очарование должно было превратить лесную красавицу в великолепное совершенство.
Мария Тереза специально привела Амис в эту залу: она, хоть и принцесса, но ёлку наряжать ей этикетом не возбраняется. Да и это же так увлекательно!
И вот теперь все, кто занимался ёлкой, обескураженно взирали на то, как маленькая принцесса скакала на метле вокруг ёлки, размахивала рапирой и дырявила рождественские шары. Кажется, они даже забыли, зачем находятся тут. Ну, вот надо же! У всех принцессы как принцессы, а у них – сущий мальчишка! Носится из залы в залу – Тереза совсем не успевает за ней. Боже! Играет мечами, рапирами и настоящими пистолями. Платья – презирает! Только посмотрите на неё: опять в одежде этого Дрейка! Сколько шаров уже испортила на ёлке! Светопреставление, а не принцесса!
– Бросай, Тереза! Бросай! – последовала команда. И, словно подтверждая смятение присутствующих, в высь резного потолка вновь устремилось звонкое: «Й-й!»
– О! Ваше Высочество! – дверь распахнулась, и стремительной походкой вошедший в залу король, как самый преданный паж, сделал поклон юной принцессе.
– О! Ваше Величество! – Амис, подхватив игривый тон отца, сделала реверанс на метле и, отбросив её вместе с рапирой в сторону, бросилась тому на шею. – А мы с Терезой ёлку наряжаем!
В головах придворных, как по команде склонённых при входе короля, только одно: конечно, она будет на метле по замку скакать! Король, ожидавший появления наследника, но ставший отцом очаровательной и очень подвижной Амис (энергия девочки с утра до вечера так и била ключом!), не только разрешал своей дочери вести себя по-мальчишески, но и всячески поощрял эти её забавы. В нормальных замках принцам и принцессам запрещают даже смеяться громко. О том, чтобы бегать, бурно эмоции выражать, вообще речь не идёт. А наша? Вон как к Его Величеству бросилась! Чуть с ног не сбила. В ладоши (ужас!) хлопает. Заливается от смеха. Бедная королева… Нет, ничего не поделать ей с этим! «Разговоры на диване» – и только? А толку? Сущий дьяволёнок растёт, а не принцесса!
… Два всадника стояли и смотрели на видневшийся вдали замок: высокие крепкие стены, заполненный водой ров вокруг них, смотровые башни. Самая высокая острым куполом венчала собой всё это мощное великолепие и уходила, казалось, в небо.
– Похож на наш. Видишь, на крепостной стене, около ворот, две башни? Там не только часовые. Лучшего места для лучников не придумать, – один из всадников, стройный, голубоглазый, с развевающимися на ветру длинными русыми волосами, показал рукой в сторону укрепления. – Да и по дну рва, скорее всего, частокол стоит…
– Сомневаешься, что справимся, Хедт? – оторвав взгляд от замка, его напарник, полноватый коротыш с круглым лицом, задумчиво посмотрел на него.
– Бранд, ты вспомни, как был укреплён наш замок. Сколько всяких хитростей отец придумывал, чтобы не сложить голову с такими, как мы. Думаю, в королевском замке тоже всё не так просто.
– Поведёшь отряд стороной? Мой брат струсил? Хочешь, чтобы все потихоньку шушукались меж собой, что Бродяга испугался напасть на замок: какая пожива, если он пасует? Пусть – перед королём. Но пасует же! – от волнения Бранд ударил лошадь и несколько кругов прокрутился на одном месте. – Не узнаю тебя, Хедт!
Хедт молчал. Он едва ли слышал, о чём, глядя на него, в этот момент так растревожился брат. Вид королевского замка разбудил в нём воспоминания о давних событиях, которые и привели его к подножию этого холма. Он смотрел на замок, а перед его глазами мелькали совсем другие картины.
Вот он, шустрый задиристый мальчишка, прячет под кустом меч, который потихоньку стащил в оружейной мастерской. Теперь-то он сможет сам поупражняться с оружием, а не только часами наблюдать, как тренируются воины в их замке. Брат, который был младше его всего на год, сейчас тоже пыхтит рядом. А вот уже завтра, когда спохватятся, что меч пропал, обо всём тут же расскажет отцу. Хедт будет наказан и закрыт в тёмной комнате. А Бранд потихоньку станет приносить ему сметану, которую брат очень любит, и печенье, которое он выпросит на кухне якобы для себя...
А вот он – паж. Жена сюзерена явно жалует его. Красивый мальчик с тонкими, как у девочки, чертами лица. Большие синие глаза. Выразительный взгляд. Приятный голос – мелодичный, сильный, с первых же нот улетающий ввысь. А смычок ребеки в его руках вытворяет что-то немыслимое!
Он часто ловит на себе её застывший задумчивый взгляд. Но сам тянется глазами за Джен – дочерью сюзерена. Та просто очаровательна! Живая, подвижная, она так неожиданно всегда появляется в обществе матери с сопровождением старших дам. Оливковая кожа, чёрные волосы, тёмные глаза – Джен потрясающа! И… И его сердце каждый раз стремительно падает в пропасть, едва он слышит голос и видит её приближение.
Он всё ёщё в пажах: изучает этикет, занимается сочинением стихов, играет уже не только на ребеке, но и блокфлейту освоил. До того, как станет оруженосцем, до того, как начнёт профессионально учиться владеть мечом, копьём и щитом, станет отличным наездником, познает премудрости охоты и военного дела, ещё целый год. А Джен давно уже носится по крепостным стенам и преуспела во многом: знает, как организовать оборону замка, как помочь раненым, как поддержать моральный дух воинов при длительной осаде.
Кто всё это ей разрешил, девчонке? Откуда ей вообще разбираться в таких вещах? Отец и разрешил. Слишком уж балует свою любимицу – ни в чём не может ей отказать!
Вот и Хедт однажды тоже не смог.
– У отца неважные оружейники, – Джен сокрушённо вздохнула. – Не то, что Сомилген у твоего отца. Говорят, он делает копья, которые пробивают насквозь. Это правда?
– Сомилген – настоящий мастер. Таких мало среди оружейников.
– Я про «насквозь» спрашиваю. Правда?
– Да. У него свои секреты.
– Ты знаешь их?
Знает. Не зря же столько времени проводил в мастерской. Кое-что видел. Кое-что слышал. Что-то запомнил… О чём-то Сомилген сам ему рассказал.
А потом… Потом на правах дочери владельца замка Джен распорядится закрыть все окна в своей оружейной мастерской. Хедт покажет местным мастерам, каким именно должен быть цвет раскалённого металла, из которого изготавливается оружие. «Самое важное – правильно выдержать температуру накала и не пережечь заготовку, – учил его когда-то Сомилген. – Смотри. Запоминай: она должна быть такой. Тогда и сталь соединится с железом, как нужно, и клинок будет прочным и острым!»
Посвящения в рыцари не будет. Никто не наденет на него белоснежную сорочку и алую тунику, не покроет голову белым чепцом, не прицепит к ногам шпоры – знак рыцаря, а нежные руки благородной дамы никогда не вручат ему обоюдосторонний меч. Всё это останется только в его мечтах. Узнав о том, что сын раскрыл секреты их лучшего оружейника, отец отзовёт его домой.
Никто не встречал Хедта с радостью. Разве, что брат – видно, что он соскучился и не прочь поболтать с Хедтом. Ещё бы! Ведь тот несколько лет жил в другом замке, с другими людьми, по другим правилам! Это, должно быть, так интересно! Ему такого не видать: отец велел готовиться в священники, когда вырастет. Тут не до чужих замков!
Да, Хедту повезло. Был суд. Но «огнём» и «водой», когда в руки провинившегося дают раскалённый металлический прут или связывают и бросают бедолагу в реку (выплывешь – живи, не выплывешь – значит, не выплывешь), его не судили.
– Хедт, сын Диофрика, приговаривается к пожизненному изгнанию!
Слова глашатая тонут в одобрительном крике толпы, собравшейся на площади. Община больше не хочет его видеть…
– Вон! Вон! Вон! – подняв руки вверх, неистовствуют люди.
Ему не страшно. Ему всё равно. Джен тут нет. Он больше никогда не увидит её! Оставаться же во владениях отца на краю этих торфяных болот без неё ему совсем не хочется…
Через пять дней он покинет королевство…
Потом… Потом будут сбитые с коней противники – какими бы сильными они ни были, он всегда сможет отправить их под ноги лошадям. Будут схватки и сражения, из которых он всегда выходит победителем: о его храбрости сложат не одну легенду и споют не одну песню. В чьих-то глазах он научится читать страх, в чьих-то – презрение, в чьих-то – восторг...
…Хедт тряхнул головой, отгоняя воспоминания.
– Мы должны перехитрить короля! Предлагаю напасть на обоз, который везёт в замок продукты к празднику. Король обязательно выведет воинов из замка, чтобы вернуть обоз. Какое празднество без продуктов!
Пришпорив коней, всадники поскакали в сторону видневшегося вдали леса…
– Ваше Величество! – несмотря на выбивающиеся из-под шляпы тёмно-красного бархата седые волосы, красноречиво указывающие на возраст, королевский вестник не вошёл, а стремительно влетел в залу. Королевский герб, вышитый на полах его накинутого на кафтан развевающегося парчового долматика, позволял герольду в минуту опасности появляться перед королём и таким непринуждённым образом. – Ваше Величество! Разбойники напали на обоз! В замке не хватит продуктов, чтобы приготовиться к Рождеству.
– Кто посмел? – король скривился, словно от зубной боли. – Опять этот Бродяга?
О похождениях «рыцарской шайки» в замке знали – последние три года, обосновавшись на болотах и закрыв все подступы к своему логову дозорными постами и различными ловушками, та была просто недоступна. Грабежи и убийства на дорогах стали обычным делом – разбойничья ватага под предводительством двух братьев пригрела у себя многих бандитов королевства. Творили, что хотели. Теперь вот – обоз!
– А ты прогони! Прогони их! – Амис в негодовании притопнула маленькой ножкой в атласной туфельке. – Там мне игрушечных лошадок везут! Как я буду в рыцарей без лошадей играть? Это мои игрушки!
Король задумчиво посмотрел на дочь. А ведь Амис права! Пока разбойники ещё не успели скрыться в своих болотах за лесом, нужно вернуть обоз. Заодно и с ними разобраться. Хватит наводить порядки на его землях!
– Готовьте мечи! Мы выступаем!
Король посмотрел на Амис, которая восторженно уставилась на отца. Он настоящий рыцарь! Он прогонит этих разбойников! Её отец – герой!
Едва уловимая улыбка промелькнула на его лице. Восторг Амис не спутать было ни с чем: он для неё – настоящий воин!
– Остаёшься за главную. Замок на тебе, – спрятав улыбку, король погладил девочку по голове.
В обычной ситуации она давно бы уже стряхнула его руку – подумаешь, нежности! Но сегодня всё было слишком серьёзно, и Амис притихла: отец поручает ей охрану замка!
– Отец, не волнуйся. Я справлюсь!
… Со второй половиной своего разбойничьего войска Хедт и Бранд уже около часа стоят близ замка. На подкоп времени нет. Осада тоже не подходит. Времени совсем мало – король вот-вот отобьёт обоз, вернётся, и тогда им несдобровать! Это не какой-нибудь обычный феодальный замок – королевский! Все на кол сядут! Поэтому выход один – штурм! Стремительный, суровый, беспощадный.
– Тем более что и защищаться там некому, – словно прочитав мысли Хедта, продолжил Бранд, – все рванулись к обозу. Командуй, Бродяга!
Ещё раз мельком бросив взгляд на замок, Хедт развернул коня к войску. Бранд на своём гнедом встал рядом с ним.
Да. К штурму всё готово. Штурмовые лестницы под руками. Метательные машины на линии боя. Натянуты верёвки катапульт, которые тоже притащили из-за болот и даже поставили для устойчивости на деревянные распорки – очень велико желание взять замок: уж там есть, чем поживиться. Огромные камни – в гнёздах. Десятки глаз, в которых горит азарт предстоящей схватки…
Хедт медленно поднимает вверх правую руку. На какое-то мгновение она застывает в воздухе, словно останавливая всё предстоящее действо. Но, резко рассекая воздух, Хедт бросает её вниз.
Крики, шум, грохот, суета – под стенами. Густые облака пыли – на стенах: там, где камни все-таки достигли своей цели, раздробив кладку. Ещё удар! Ещё один! Ещё!
Хедт вновь поднимает вверх руку. Остаётся только лишь пробить брешь. Удача улыбается им сегодня!
Но что это? Взгляд выхватывает яркое пятно, неожиданно появившееся на стенах замка. Несмотря на плотную завесу пыли, словно туманом окутавшую все вокруг, очевидно, что это нечто ярко-красное движется к центральной башне. Сделав своим воинам предупредительный знак, Хедт разворачивается к крепостной стене.
– Фу! Как же они здесь напылили! – раздался сверху звонкий девчоночий голос.
Дым понемногу рассеивался, и на стенах крепости штурмовавшие увидели нарядную процессию – девочку в ярко-красном дорогом сюрко и такой же яркой меховой шапочке и следовавшую за ней женщину в синем. Обе махали перед собой руками, пытаясь разогнать пыль.
Казалось, их совсем не интересует то, что творится под стенами замка.
– Фу! Фу! ФУ! – снова зазвенел детский голос. – Тереза, смотри, как они намусорили у нас! А ведь ты мне рассказывала, что это благородные разбойники. Ты ошиблась, Тереза! Благородные разбойники так себя не ведут!
Девочка открыла сумочку, достала из неё белоснежный носовой платок и, ничуть не обращая внимания на тех, что внизу, начала протирать им стены крепости.
– Рождество на носу, а они тут грязь развели!
Хедт чувствовал, что воины просто застыли за его спиной. Они привыкли, что их боятся, проклинают, от них пытаются спрятаться, откупиться… Но чтобы – вот так? А девочка демонстративно протирала платком каменные стены, напевая при этом:
«Скоро, скоро Рождество –
Скоро праздник!
Им и нам бы волшебства,
А не грязи!»
Хедт заворожено смотрел на крепостную стену. Девочка в красном вдруг словно куда-то исчезла, а вместо неё, глядя ему прямо в глаза с высоты крепостной стены, уже другая девочка, темноволосая Джен из его детства, показывала свой испачканный носовой платок и укоризненно говорила:
– Видите, сколько от вас пыли здесь? Да вы просто разбойники какие-то!
И вновь, как когда-то в детстве, его сердце неожиданно вдруг провалилось в пустоту.
Хедт стегнул лошадь, высоко поднял её на дыбы перед отрядом, так и продолжавшим стоять, опешивши от всего происходящего.
– Уходим!
И пока они, по-прежнему ничего не понимая, ещё разворачивали лошадей, толкаясь и мешая друг другу, Хедт был уже далеко.
По полю стремительно мчался всадник. Длинные русые волосы развевались по ветру. Он знал теперь, куда будет лежать его путь. Его путь будет лежать навстречу судьбе по имени Джен. Он найдёт её! Найдёт!
Эпилог
Она зашла на кухню и устало присела на стул. Кажется, всё готово к встрече Рождества. В комнате красавица-ёлка, которую они наряжали сегодня с детьми. Мальчики всегда радуются такому событию. Праздничное настроение, мишура, гирлянды… Музыка наполняет дом… Кульминационный момент дня – это, конечно, когда с антресолей извлекается коробка с новогодними игрушками, и все, по очереди, достают из неё сверкающее сказочное волшебство. «Ой, смотрите! Три поросенка! Дюймовочка! А у меня шарик! А у меня…» – смех, веселье, восторженные лица мальчишек. Что-нибудь нужно еще для счастья? Ей – нет. Она счастлива этими минутами.
Кстати, у неё тоже есть своя любимая игрушка в этой коробке. Правда, не такая нарядная, как современные. Но почему-то именно к ней её тянет с поразительной силой. Тряпичный шар. Кто-то, видимо, не раз уже дырявил его, кто-то штопал не раз. Кажется, выбросить давно бы пора. Но каждый раз, когда она берёт его в руки, чувствует теплоту, исходящую от этого маленького новогоднего шарика. Кто-то ведь когда-то сделал его и впервые повесил на ёлку! Кто, интересно? Конечно, теперь уже об этом не узнать. Сколько она себя помнит, этот шар всегда висел у них дома на рождественских ёлках: и когда она была совсем маленькой, и потом, когда выросла. Вот и сегодня, задержав его немного в руках, она вновь аккуратно вешает её на пушистую еловую ветвь. Он такой родной! Без него и ёлку трудно представить. Кажется, будто чего-то не будет хватать…
Тишина. Дети спят. Подарки ждут их под ёлкой – вот завтра будет гама и шума с утра!
Она подходит к окну. С высоты девятого этажа город в новогодней иллюминации просто прекрасен! Нарядный. Сверкающий огнями. Манящий своей загадочностью. Сказочный...
Волшебный вечер! Тысячи и тысячи детей сейчас в других домах, так же, как и её мальчишки, сопят на подушках в предвкушении завтрашнего рождественского утра. И соседский Антошка, и Серёжкины одноклассники, и в полном составе Алешина детсадовская группа… Вся остальная ребятня.
И… И вот та девочка, что сейчас мелькнула в её сознании. Вот она скачет на «лошадке» вокруг ёлки, вот делает выпад острой рапирой: «И-й!»… Кто она? Забавная девчонка! Сразу видно: непослушная! Вот, наверное, родителям достаётся от её забав!
Пора ложиться. Завтра Рождество. Она встаёт, выключает свет и выходит из кухни. Проходя мимо ёлки, задерживает взгляд на тряпичном шарике…