1977 год, центр Москвы. К машине резидента ЦРУ Роберта Фултона на бензоколонке подошел неприметный человек и попытался заговорить с американцем. Разведчик от беседы уклонился, тогда незнакомец бросил в окно записку и поспешно удалился.
15 секунд. Встреча на заправке длилась 15 секунд. Но именно с нее началась самая драматичная, нанесшая наибольший вред Советскому Союзу, шпионская история 1980-х.
С этой историей были связаны военные действия на ближнем Востоке, тайная война двух самых могущественных разведок мира, глобальное противостояние двух сверхдержав. А еще семейная трагедия, которая стала расплатой за предательство.
Проще было найти иголку в стоге сена, чем обнаружить «инициативника», который поставлял секретную информацию в ЦРУ. Сотрудникам КГБ предстояла долгая работа с бумагами, но в один момент по линиям внешней разведки пришла неожиданная помощь, которая способствовала сокращению времени поисков.
Это вторая часть истории о войне двух мировых разведок. Советуем начать с первой, чтобы быть в курсе всех подробностей этого запутанного дела: *ссылка на первую часть*
Долгожданная зацепка для КГБ
Подполковнику Дедюхину и Силаеву передали информацию, полученную от бывшего сотрудника ЦРУ Эдварда Ли Говарда, предложившего свои услуги советской разведке. Из его сообщения следовало, что где-то в системе Министерства радиопромышленности работает агент американской разведки.
«Вместе с ним работает на предприятии его жена, и у них есть больной сын. Больше никакой информации не было», – говорил Александр Литвинов, ветеран контрразведки КГБ СССР.
Адольф Толкачев действительно работал на «Фазотроне» вместе с супругой Натальей.
Наталья Ивановна Кузьмина, родилась в 1935-ом году в Москве. Мать Софья была расстреляна в 1937-ом за связь с троцкистами. Отец, Иван Кузьмин, главный редактор журнала «Легкая индустрия» получил 10 лет лагерей. Сама Наталья в двухлетнем возрасте оказалась в детдоме. С дочерью отец встретился только в 1953-ем. Когда Наталья вспоминала родителей, всегда плакала.
В 1955-ом году выпускница Московского Энергетического Института Наташа Кузьмина попала по распределению на «Фазотрон». С ведущим инженером Адольфом Толкачевым она познакомилась еще на преддипломной практике. Через два года пара поженилась, а еще через 8 лет появился долгожданный сын Олег. Радость родителей омрачало только тяжелое заболевание мальчика – бронхиальная астма.
План по поиску предателя
Наводка Говарда была для Силаева серьезной зацепкой. Дело по поиску неизвестного шпиона получило название «Радист». В качестве конспиративного прикрытия для проверки кадров предприятия решили использовать систему моральных поощрений.
Фотографии на досках почета, путевки в санатории для ударников социалистического труда были неотъемлемой частью жизни советских людей. Материальные поощрения в виде премий ценили, конечно, больше, но и своей фотографией на почетном месте работники заводов и фабрик тоже гордились.
С подачи Силаева министр радиопромышленности издал приказ, который обязывал руководителей всех предприятий подготовить списки кандидатов на поощрение. Особо предлагалось отметить семейные пары. Так оперативная группа получила доступ к необходимым анкетным данным.
Как «инициативник» сблизился с резидентурой ЦРУ
Прорыв в отношениях резидентуры ЦРУ и агента «Сфера» произошел 1-го марта 1978-го года. В тот день Гансу Хэтэуэю удалось лично проконтактировать с загадочным «инициативником». Это произошло недалеко от американского посольства. Встреча была короткая. Незнакомец явно опасался, что будет замеченным и, передав очередное послание, быстро исчез.
В нем он, наконец, назвал свое имя – Адольф Толкачев. И даже сообщил свои краткие биографические данные. Но самое главное для американцев было другое: «В настоящее время работаю в должности ведущего конструктора в закрытом НИИ». Дальше шел номер почтового ящика – А-1427. За этим номером скрывалось тщательно засекреченное НИИ МинРадиоПрома «Фазотрон».
Такой источник информации в ЦРУ даже не надеялись получить. Оставалось только установить систему связи с этим агентом, а вот это для американских разведчиков было весьма рискованным мероприятием.
В ЦРУ даже дали особое название перечню жестких правил, которые необходимо было соблюдать на территории СССР во избежание провала. Так называемые «Московские правила».
«”Московские правила” – это прежде всего четкое осознание, что мы все время находимся под наблюдением противника», – сказал Майкл Селлерс, бывший сотрудник ЦРУ США.
Конспирация агентов ЦРУ от слежки
Первым делом при выходе в город американские разведчики пытались обнаружить контроль со стороны «наружки» – службы наружного наблюдения КГБ.
«Нужно было сначала получить ответ на вопрос: преследует ли тебя кто-нибудь сегодня. КГБ обладал значительными ресурсами. Если бы они захотели, то могли использовать для слежения десятки машин и 30-40 человек», – Джин Койл, бывший сотрудник ЦРУ США.
Чтобы уйти от неусыпного ока наружного наблюдения КГБ, сотрудники посольской резидентуры ЦРУ шли на всевозможные ухищрения: плутали по городу, пересаживались с одного автобуса на другой, меняли внешний облик, используя грим и переодевания, скрытно выезжали из посольства, спрятавшись между кресел машины, и быстро покидали ее в тот момент, когда оказывались вне поля зрения оперативников КГБ. Использовали даже манекенов.
«Сотрудник выходит из машины в момент бреши, а вместо него надувается манекен», – Майкл Селлерс, бывший сотрудник ЦРУ США.
Но даже если и получалось оторваться от «наружки», то надо было еще смешаться с толпой, стать незаметным среди обычных советских граждан. Чтобы одеться по-советски, приходилось преодолевать преграды дефицита, отстаивать очереди за спортивными костюмами и обувью фабрики «Скороход». Этим в резидентуре занимался отдельный человек.
«Одна из вещей, которую я использовал, это шапка, в задней части которой были прикреплены волосы. Это создавало эффект, что у меня длинные волосы», – Майкл Селлерс, бывший сотрудник ЦРУ США.
И все равно избежать провалов американским разведчикам не удавалось. Кстати, Майклу Селлерсу, работавшему в резидентуре под прикрытием посольской должности, любовь к театральным трюкам не помогла.
Личная встреча американского разведчика с Толкачевым
Непосредственным куратором «Сферы» стал опытный сотрудник резидентуры Джон Гилшер, который прекрасно говорил по-русски.
Личное знакомство Джона Гилшера с агентом «Сфера» произошло в сквере у метро Краснопресненская. Внешне это напоминало встречу двух приятелей, которые мирно о чем-то беседовали. На деле американец вел допрос Толкачева по тщательно продуманной сфере. Кроме технических вопросов руководство ЦРУ интересовала мотивация этого человека. Почему он пошел на предательство? Толкачев уверял, что он был диссидент в душе. Но можно ли было этому верить?
Американцы допускали, что это могла быть ловушка, подстроенная контрразведкой Комитета государственной безопасности. Поэтому в ЦРУ серьезное внимание уделили составлению психологического портрета Толкачева. Специалисты проанализировали каждый жест агента во время встречи и даже его почерк. Заключение: психотип Толкачева – интроверт.
«Он был замкнутым человеком. Только деловой разговор, касающийся непосредственно техники», – со слов Юрия Гуськова, генерального конструктора «Фазотрона».
Но эти свойства характера никак не объясняли то остервенелое упорство, с которым Толкачев искал контакта. На начальном этапе психологи из ЦРУ даже всерьез задумались о его адекватности.
В ЦРУ также пытались понять, какими же мотивами руководствовался Толкачев: месть советскому строю, желание эмигрировать или все-таки банальная жадность?
Толкачев оказался весьма меркантильным диссидентом. За свои услуги он запросил сначала 10, потом 40 тысяч рублей. На этом в ЦРУ успокоились: если агентом руководит не идея, а жажда наживы, значит, им будет легко управлять.
«Он был хорошим конструктором. У него широкий кругозор. Адольф ухитрялся выносить материалы по самой разнообразной тематики», – сообщал Николай Долгополов, историк разведки.
Толкачев предложил американцам детальный план работы, рассчитанный на 12 лет – несколько листков бумаги, исписанных аккуратным почерком. В конце предатель обозначил свою главную цель – нанести Советскому Союзу как можно более серьезный ущерб.
Успешный поиск предателя
1985 год. На какое-то время оперативная группа подполковника Силаева вынуждена была закопаться в бумажной работе. В министерство стали поступать списки и анкеты кандидатов на поощрение. С каждого предприятия 200-300 анкет.
«Многие, конечно, уходили в корзину. Либо очень молодые супружеские пары, которые работали в институте или на предприятии, либо очень пожилые», – Александр Литвинов, ветеран контрразведки КГБ СССР.
Но более всего, по мнению Силаева, на роль шпиона подходил ведущий конструктор НИИ «Фазотрон» Адольф Толкачев.
Его жена Наталья работала на этом же предприятии в соседнем отделе. Был у них, согласно анкете, и сын. Правда, никаких данных о нем не было. Опять возникали сомнения: а та ли это семья? Обратились в ЖЭК. Сведения, полученные из домовой книги полной ясности тоже не внесли. Пришлось посетить районную детскую поликлинику, где сообщили, что у сына Толкачевых есть хроническое заболевание. Теперь все признаки совпали.
А окончательно стало понятно, что предатель именно Толкачев, когда изучили и перечень документов, которые за последние годы он получал в секретной библиотеке «Фазотрона». Наконец-то радист был найден.
Силаев запросил ордер на арест Адольфа, но было поздно. ЦРУ разработало скрытный метод связи, с помощью которого Толкачев все же смог передать множество ценной информации. Но в один момент грандиозный план американцев пошатнулся.