Глава четвертая. Конец легенды о «неуязвимом бомбардировщике».
Начало января 1940-го года вновь было отмечено плохой погодой. Активность 4-го свелась к минимуму, например, 4 января дислоцировавшийся в районе Каяни «Бленхейм» 44-й эскадрильи смог выполнить полет на разведку дороги, идущей на восток от Суомуссалми, где финская 9-я дивизия перешла в контрнаступление против советской 44-й стрелковой дивизии. Лишь 5 января погода более-менее наладилась и финское командование в преддверии начала очередного контрнаступления IV армейского корпуса решило не только доразведать район обороны советских 18-й и 168-й дивизий в Приладожье, но и обратить свое внимание на Кировскую железную дорогу.
В 9 утра 5 января из Йоройнена на разведку советских войск стартовал «Бленхейм» BL-118 под управлением прапорщика резерва Виндквиста. Подойдя к линии фронта в 9.49 на высоте 700 метров, финские пилоты заметили сотней метров выше шестерку истребителей, но стрелок уверенно опознал их как D.XXI, поэтому пилот продолжил свой полет. Спустя три минуты бомбардировщик уже шел над дорогой к Уома, но тут его неожиданно атаковала пара И-16 с убранными шасси. Советские истребители попытались зажать противника в клещи, один из них зашел в атаку справа-сверху, а второй сзади на той же высоте. Но Виндквист был не так прост и резко бросил свой самолет вправо-вниз. Одновременно стрелок открыл огонь.
Любопытно в этой истории то, что, согласно боевому донесению 49-го ИАП, «Бленхейм» подошел снизу к сопровождаемой шестеркой И-16 группе СБ и открыл по ней огонь! Именно после этого пара истребителей в составе помощника командира 2-й эскадрильи лейтенанта Борисова и младшего лейтенанта Горюнова бросились в атаку на противника. Если это было так, то финские летчики продемонстрировали высшую степень дерзости, но, справедливости ради нужно отметить, что про атаку строя СБ не упоминают не только донесения самого Виндквиста и 4-го авиаполка, но и журнал боевых действий ВВС 8-й армии. Как бы там ни было, финскому пилоту своим маневром удалось ввести в заблуждение советских летчиков. Посчитав, что «Бленхейм» падает, они оставили свою потенциальную жертву в покое, а Виндквист смог вывести свой бомбардировщик из пикирования на небольшой высоте и направился к аэродрому. О продолжении выполнения задания не могло быть и речи: в левом крыльевом баке зияло несколько пробоин, серьезно поврежден был и правый стабилизатор. Тем не менее, «Бленхейм» благополучно долетел до Йоройнена, где выяснилось, что обнаруженные в полете повреждения были не единственными. Уже на пробеге правая стойка шасси сложилась и бомбардировщик развернулся на 1800. Самый ужас был в том, что «Бленхейм» садился с бомбами, но лишь одна из них при столь жесткой посадке сорвалась с крепления и улетела за пределы взлетной полосы, где и взорвалась. Уже при осмотре выяснилось, что пробиты были также оба маслобака и оба воздушных винта.
Всего в этот день экипажи LeR-4 выполнили шесть вылетов на разведку и бомбардировку, в том числе два для ударов по Кировской железной дороге на участке, идущем вдоль южного берега Ладоги. Эти полеты выполняли бомбардировщики из сидевшего в Йоройнене звена LLv 46, нагруженные 100-кг бомбами. Первым в 9.35 стартовал BL-108 лейтенанта Песолы (командиром экипажа в этом случае был штурман). Согласно его донесению, в 10.55 он с высоты 200 метров сбросил две «сотки» где-то в районе перегона у станции Телжево. В 11.05 к летящему в поисках очередной цели бомбардировщику в хвост с севера зашла четверка И-16, три из которых ринулись в атаку. Финны поспешно сбросили бомбы в районе некой «Gorka» и бросились удирать на полном газу. Истребители постепенно отстали, но успели изрядно нашпиговать свинцом финский бомбардировщик. Снова пострадали оба маслобака, в результате на обратном пути левый мотор встал Стрелок экипажа сержант Лумиала (однофамилец командира 1-го звена LLv 44) в бою получил ранения в ноги. «Бленхейм» смог дотянуть до Йоройнена, но уже там выяснилось, что шасси не выпускаются и бомбардировщику пришлось садиться на «брюхо». Повреждения были настолько сильными, что самолет пришлось отправить ремонтироваться на завод.
Советская версия от финской отличается не сильно, за исключением одного момента. Четверка И-16 4-й эскадрильи 49-го ИАП под командованием капитана Егорова после сопровождения бомбардировщиков встретила одиночный «Бленхейм», который смог оторваться от преследования. Однако произошло это в семи километрах северо-западнее Салми, т.е. примерно в полутора сотнях километров от того места, которое десятью минутами ранее якобы бомбил Песола! Даже на полном газу самолет BL-108 никоим образом не мог преодолеть это расстояние за такое время. Таким образом, факт бомбардировки Песолой Кировской железной дороги вызывает серьезные сомнения.
Зато вылетевший во второй половине дня с той же задачей лейтенант Ахтиайнен на BL-112 смог отбомбиться по перегону между станцией Шамокша и полустанком Шоткуса, а также по поезду на станции Сясьстрой, после чего благополучно вернулся обратно. Противодействовать финским бомбардировщикам здесь было попросту некому. Сидевшие в начале войны в Бессовце под Петрозаводском, Лодейном Поле и Новой Ладоге три эскадрильи И-15бис перебрались на Суоярви и Карккунлампи и на этих аэродромах или вообще никого не было, или там базировались бомбардировщики. Разворачиваемая в Лодейном Поле 12-я отдельная истребительная эскадрилья еще не была боеготова. Впрочем, советское командование «намек» поняло и на следующий день в Бессовец для ПВО Петрозаводска было переброшено звено И-16, к 12 января его сменила эскадрилья И-15бис, а к концу месяца еще и эскадрилья «Чаек», которую затем перебросили в Лодейное поле.