«Смерть не является врагом, хотя и кажется им. Смерть не разрушает нас, хотя мы и думаем, что это так» (Карлос Кастанеда)
В древности люди жили, смотрели на жизнь и думали иначе. Не так, как я или ты. И не так, как показывают в голливудских пеплумах.
Пирамиду Хеопса строили два десятка лет. Считается, что в этой стройке приняло участие от 20 до 40 тыс. чел. Прикиньте: много людей (и не обязательно рабов) четыре ударных пятилетки возводили элитную гробницу для своего владыки. Зачем? Потому что никто не сомневался, что пирамида пригодится.
Некоторые древние греки через Платона уже преисполнились до понимания Anima Mundi – высшей неделимой божественной сущности или Мировой Души. Философы не сомневались: мир – единое целое, смерть является частью жизни и каждый включен в круговорот веществ в природе.
«По какой бы дороге ты ни шел, не найдешь границ души…» (Гераклит)
Но среднестатистическому обывателю все еще был нужен райский сад. Слишком страшно, чтобы думать.
Средневековые знатоки дополнительно навязали человеческой душе нелегкую судьбу и придумали мытарства на пути в Рай, чтобы подороже продавать индульгенции (свидетельство об отпущении грехов, без которого не получится пересечь райские границы и все такое).
Через единый объект-ориентир удобно управлять субъективной массой. В том или ином виде, но воздухообразный двойник человека всегда вертелся где-то рядом. Когда в галлюцинацию верит большая часть населения – галлюцинация диктует, как правильно жить. Галлюцинация становится реальностью. Обретает плоть и кровь.
Все изменилось, когда появилось практическое безбожие.
В XVI-XVII столетиях слово «атеист» уже использовалось в спорах как оскорбительное. В веке XVIII ругательство превратилось в профессиональный термин, а еще через три поколения – атеисты изменили мир.
( безусловно, единичные атеистки типа Гипатии Александрийской встречались и ранее, но с таких безбожников (-иц) экстренно сдирали кожу ради всеобщего блага )
«Народ без религии — это как человек без дыхания» (Йозеф Геббельс)
Человеческий разум, освобожденный от необходимости каждый свой маневр соотносить с невидимой сущностью, сидящей где-то на облаке, расширил границы вообще всего. Наступила эпоха Просвещения. Вылупилась естественная личность со своим естественным правом.
Но атеизм, как «отсутствие веры в божественные сущности», не только способствовал развитию науки и техники: тренд подстегнул страх. Святые отцы не сдавались, рекламируя научных атеистов, как отсроченных самоубийц, которые вечно будут гореть в геенне огненной. Сами научные атеисты, как правило, были достаточно сообразительны, дабы понять, что не церковникам решать, где кому гореть, но их чувства были задеты. Страшно бывает каждому.
Что противопоставить иррациональному страху? Рациональное спасение жизни.
С этого момента формируется та самая современная медицина. В XIX веке атеисты научились объединяться в сообщества и совершили революцию не только в промышленности, но и в сознании. Раньше было: Бог дитя дал, бог и взял. Но вот венгерский врач-акушер Земмельвейс предлагает мыть руки перед операцией и становится «спасителем матерей». Смертность снижается на 60-70-80% А если не Бог решает, то значит нам и презерватив не грех использовать?..
( Земмельвейса все равно высмеяли и сгноили в психушке, но начало было положено )
Атеисты бросили вызов Смерти. Осознали конечность человека на новом витке спирали и решили жить как можно дольше и лучше.
В этом осознании есть свои плюсы и минусы. Но факт – это факт: без религиозных представлений (и благодаря заново изведанному страху смерти) – медицина за 200 лет смогла больше, чем за предыдущие 2000 лет с этими самыми представлениями.
«Все дети атеисты; у них нет никаких представлений о боге» (Поль Анри Гольбах)
В итоге атеисты тоже попали в ловушку собственных убеждений, но черт с ним. Новый шаг, вероятно, за игностиками: это когда, как ребенок – в бога вроде еще не веришь, но от волшебства уже не отказываешься…