Слово «благотворительность», в общем-то, давно и прочно вошло в нашу жизнь. Разного рода фонды - от фондов призрения брошенных кошек до фондов помощи онкобольным (не сочтите это ёрничаньем: я всего лишь хочу проиллюстрировать диапазон) — привлекают средства бизнеса и простых граждан, чтобы вести эту самую благотворительную деятельность.
И общество, кстати, довольно наличием этой палочки-выручалочки — фондов, которые не просто ведут довольно сложную работу в интересах тех, кто нуждается в помощи, но и избавляют нас, частных лиц, от необходимости вплотную сталкиваться с чужими горестями и бедами. Которые, прямо скажем, не всегда выглядят, скажем так, гламурно. А порой даже причиняют боль, ранят наши частные взгляды и наши не менее частные сердца.
Нет уж, думаем мы, лучше пусть этим всем занимаются специально отряженные (или самомобилизовавшиеся) люди. А мы... Сколько там, говорите, денег надо? А, кто сколько может... Ну, вот вам, извольте — сколько могу...
Но осознаём ли мы, что такое отстранение от непосредственных контактов с чужими горестями и бедами — нам же во вред? Что эти самые «непосредственные контакты» - это своеобразное лекарство. Ибо если фонду ты просто отдаёшь деньги, то прямое столкновение с чужой нуждой, горем и болью — врачует наши собственные души.
А я уже настолько стар,
что помню, как в село моё
слепцы входили и, устав,
садились прямо в будыльё.
И словно ждали их в селе,
и люди, выходя из хат,
несли кто молоко, кто хлеб,
кто яйца… Каждый - чем богат.
Точней - чем каждый небогат,
а всё ж несли слепцам в сумы,
и со дворов, из-за оград,
вослед крестили горемык.
А я уже настолько стар,
что помню… Словно там рубцы -
на теле, сердце и душе.
Но это выцветший сюжет -
для не видавших, как слепцы,
снимали с грешных душ нагар.
(с)
P.S. Увы, фотографии того события у меня нет. Поэтому в качестве иллюстрации — картина Аркадия Пластова «Слепцы». Конечно, запечатленные на ней побирушки — они, как говорится, «из проклятого царского прошлого». Увы, и в советское время такое, что называется, имело место быть. Даже в начале 60-х... Помню, детвора в украинском селе, в котором я тогда жил, бежала по улице, оповещая село: «Слiпаки прийшли!»...