Ничем не примечательный магазин часовщика. Молодой человек по имени Вуди Беркинс осматривал представленный товар. Ему были нужны часы. Он верил, что с их помощью сможет контролировать своё время и оптимизировать свою жизнь. И он пришёл сюда, очарованный духом старого города и мистическими рассказами о попытках оседлать время. И дух старины его не разочаровал. В лавке были представлены всевозможные виды часов. Настенные, напольные, ручные, карманные. Некоторые из них выглядят неброско, но очаровательно. Другие модели поражают роскошной отделкой и причудливым узором циферблата. Беркинс так залюбовался искусной отделкой одних старинных часов, что не сразу услышал тактичное покашливание позади себя. Он обернулся и увидел перед собой седого мужчину лет 45-50 с добродушным лицом.
– Извините, что напугал. – мягко сказал он.
– Ничего, я залюбовался часами и не услышал вас. – ответил Беркинс.
– Неудивительно, эти часы являются произведением искусства итальянских мастеров Флоренции. Когда-то ими владели правители Флоренции. Их путь до нашей лавки был долог и тернист.
– А как они у вас оказались?
– Весьма интересным образом. Один бродяга продал их нам, утверждая, что это наследство его прабабки. Он просил за них тысячу долларов. Сперва мы думали, что он над нами издевается. Но наш оценщик, мой двоюродный брат, пришёл в неописуемый восторг. И на радостях выдал бродяге десять тысяч. За то, что они достались нам почти в первозданном виде. Мы узнали его имя и выгравировали его на самих часах.
Беркинс пригляделся и увидел над циферблатом искусно выполненную надпись. Но из-за многих завитушек имя было сложно разобрать.
– А чьё имя там выгравировано? – спросил Беркинс.
– Сейчас посмотрю, вы извините, глаза уже не те что в молодости. Ага, это Карл Густав Шлойсберг.
– Никогда не слышал. А скажите, почему эти часы не идут?
– Не знаю. Механизм в них настолько причудливый, что мы с братом не решаемся его разбирать. Умели раньше делать. Поэтому они только как декорация для нашего магазина.
Беркинс зачарованно покивал головой и ушёл немного дальше, изучая ассортимент, его увлекла другая модель настенных часов. Именно поэтому он не увидел, как мужчина печально взглянул на часы и что-то прошептал. Покупателю казалось, что он слышит чей-то голос, который доносится из рассматриваемых часов.
– Вы слышите это?
– Что именно, молодой человек? – спросил часовщик.
– Этот голос. Он как будто убаюкивает и зовёт одновременно.
– И как вам этот голос?
– Он прекрасен.
Беркинс начал тянуться к этим часам, словно надеялся приоткрыть завесу величайшей тайны всего мира. Но часовщик его перехватил.
– Извините, эти часы тоже являются только декорацией. Они не продаются.
– Почему? – удивился молодой человек.
– Неисправность механизмов. Мы чиним их. Но каждый раз возникают новые проблемы. Сейчас мы ждём новых деталей из-за границы. Может они помогут решить эти проблемы. Но они внешне хорошо выглядят и помогают продажам, так что…
– Понятно. Извините, а как вас зовут?
– Меня зовут Мортимер. А это мой брат – Этерн.
И тут Беркинс осознал, что к ним подошёл второй мужчина. Этерн выглядел моложе Мортимера, но что-то в его глазах подсказывало, что это не так.
– Этерн, ты что-то хотел?
– Да. Молодой человек, как вас зовут?
– Ох, простите. Меня зовут Беркинс. Вуди Беркинс.
– Как я понимаю, вы предпочитаете, чтобы вас звали Беркинс? – спросил Этерн.
– Верно. В моих родных краях Вуди очень популярное имя. Поэтому и привык не называть своё имя.
– Что ж, хорошо. Мортимер, можно тебя на секундочку?
– Конечно. Извините нас, Вуди.
Оба мужчины отошли к стойке и начали приглушённо о чём-то говорить. Но Беркинс уже сконцентрировал своё внимание на часах с соловьём, который издавал трель в различных тональностях и крутился как живой. Завораживающее зрелище. И опять он пропустил тактичное покашливание за своей спиной.
– Извините нас, Вуди. Нам приятно ваше общество, к нам редко заходят те, кто не определился с выбором. Обычно к нам приходят те, кто уже знают зачем они пришли.
– Извините. – смутился молодой человек. – У вас всё так необычно и красиво.
– Ничего, это нормальное состояние всех, кто пришёл к нам. Так всё-таки, может вы доверитесь нам?
– В смысле?
Мортимер переглянулся с Этерном и достал карманные часы с причудливой вязью узоров на крышке. И на них было выгравировано его имя.
– Что? Как? Откуда? – только и смог вымолвить Беркинс.
– Не волнуйтесь так, молодой человек. – успокаивающим тоном сказал Мортимер – Мы не знали ваше имя. Просто у нас уже готовые часы как раз для таких как вы. Часть из них предназначалась клиентам ещё наших дедушек. Эти часы из давних заказов, которые не забрали. Нам с братом показалось, что эти часы вам подойдут. Вот и всё.
– Хорошо.
Вуди рассматривал часы, и они казались ему чем-то тёплым и родным. Словно свет заполнил его душу и отогнал печаль прошедших дней. Беркинс понял, что это именно его часы.
– Сколько с меня?
– С вас 15 долларов.
– Так мало? Почему?
– Как я уже сказал, это давние заказы. И оплачены они уже сполна.
– Спасибо вам.
– Что вы, что вы. – замахал руками Мортимер – Это вам спасибо. Мы уже не надеялись, что эти часы кому-то подойдут. Обычно услышав о том, что это из старых заказов, которые не забрали, люди думают, что это плохие часы и не берут их. А выкидывать труд предков и свой нам крайне сложно, будто отрываешь частицу самого себя.
Расплатившись, Беркинс покинул лавку часовщиков, сияя внутренним светом человека, решившего все свои проблемы.
А два часовщика переглянулись и пошли инспектировать свой ассортимент. Они шли между рядами различных часовых механизмов. Каждый из этих механизмов имел имя и судьбу. Человеческую судьбу. А они шли и сверялись со своей тетрадкой, словно проверяя сколько времени осталось у данного имени. Основную массу своих механизмов они не трогали. Какие-то из них подкручивали, что-то ободряюще шепча им. Какие-то останавливали с горечью на лице, будто переживая трагедию утраты. Но всё равно они продолжали проверять часы.
–Как думаешь, мы ещё увидим его? – спросил Мортимер у Этерна.
– Конечно, Морти. В тот день, когда мы будем останавливать его часы.
Задумчиво вздохнув, два брата продолжили свою работу.
Спасибо за прочтение!))