Наверное, многих введу в абстракцию: утром радостная статья об успехе сына после операции на открытом сердце, а вечером негатив из всех щелей.
8:47 вечера- лежу на кровати в своём доме и тупо роясь в своих чувствах пишу новую статью.
В своей последней статье, которая, кстати написана сегодняшним утром, я радостно описывала успехи сына Артемия.
Операция на открытом сердце 5-го января, буквально накануне Православного Рождества прошла удачно, чему я безмерно благодарна. Работа докторов, ассистентов, медицинских сестёр и братьев на высшем уровне.
Я молилась неустанно все часы во время операции и после, стоя рядом с кроватью Артемия или сидя на стульчике, и даже скрючившись в кресле ночью. Не выпускала из рук молитвенник и при каждом «подозрительном» звуке из аппаратов, подключённых к телу сына, судорожно перелистывала маленькую синюю свящённую книжечку читая все молитвы подряд.
Прошло всего несколько часов и моя эйфория «Ура! Мы победили!» сошла на нет. Желание делиться позитивными эмоциями испарилось.
Я разбита, подавлена, унижена, уничтожена морально, втоптана в грязь, в помои, в выделения из пищеварительного тракта.
В понедельник срочно сделаю апоинтмент к моему психотерапевту-надо выговориться, иначе крышка.
3 часа в таком подавленном состоянии, захлебываясь в слизи из носоглотки и утирая прозрачную жидкость из под очков, я плелась на Мицубисичке до дома.
Еду и думаю: «вот как закрою глаза и выпущу руль, чтобы одним махом со всей скоростью об дерево или с возвышенности». Увы, в пятницу надо обладать особенной возможностью набрать высокую скорость. Это просто невозможно из-за тысяч больших и маленьких машинок, вплотную плетущихся друг за другом.
Пятница в Калифорнии-это «долгая дорога в дюнах» с дорожными пробками на ровном месте без какого либо намёка на аварию.
Наверное в России легче в плане передвижения: автобусы, трамваи, электрички, такси и пешком, в конце концов, по дорожным тротуарам. В штате Калифорния все эти необходимые атрибуты отсутствуют. Нет, они есть, конечно, но строго в черте среднего по величине города.
В Калифорнии штате надо жить в центре города или не дальше 20-30 минут от центра города во избежание часами торчать в машине на дороге.
Когда наступает пятница, то это стопроцентная гарантия провести третью часть из 24-х часов в машине, томясь в длиннющих автомобильных линиях по дороге на работу и домой.
Ещё утром я взахлёб рассказывала ночному медбрату, который стойко переносил требования моего сына подать воду, сделать удобнее положение в кровати про Православное Рождество и что мой сын родился второй раз, потому что сложная операция по aorta root replacement закончилась удачно как раз накануне этого великого Праздника.
И через несколько часов я в депрессии, отчаянии, ненависти к себе, к нему, в злости на своего непутевого 25-летнего балбеса.
Знаю, грех такое не только говорить, но и думать в Сочельник, но что я могу сделать со своими эмоциями?
Я писала в нескольких из своих предыдущих статей, как я боролась с наркотической зависимостью сына.
Напомню, когда мы приехали в Америку, Артемию было 14 лет. Сложный переходный возраст осложнялся переездом и попаданием в непривычную среду англоязычных одноклассников.
Первым делом мой сын нашёл компанию, которая с радостью приняла его в свои объятия для распространения наркотиков.
А куда мамаша смотрела, спросите вы? А я не оправдываюсь. Знаю, что виновата.
Первые годы иммиграции даются сложно не только детям, но и родителям, особенно, когда в чужой до переезда стране нет ни дальнего, ни близкого родственника. Нет хорошего друга, который подскажет адресок на оформление социального номера или где найти недорогой детский сад и какая школа хорошая, а какую надо обходить стороной. Как оформить медицинскую страховку, оформление банковской карточки и так далее. Ответы на все вопросы мне пришлось выгрызать, решать самой.
В язык?!? Это трагедия для всей семьи иммигрантов. Американский английский-это вообще не английский. Тут в каждой иммигрантской коммьюнити свои языковые нюансы.
У каждой расы, нации произношение английского языка отличается.
Если недавно прибывший иммигрант понимает что-то в мурлыкающих звуках, издающихся белым человеком, то шоколадного цвета американца новоприбывший иммигрант понимает с большим трудом.
Пока я обустраивала семейство, решала организационные вопросы, определяла в школы, детские сады, ездила по поликлиникам с огромным кол-вом различных прививок для детей и между всем пыталась продолжать свой бизнес, который был до переезда удачным и процветающим, мой старшой 14-летний вышел на «тропу наркодилера».
«Устаканивая» иммиграционные задачи, я упустила своё дитя.
В одно доброе-недоброе утро мне позвонили из школы. Потребовали срочно приехать к директору.
Вхожу в кабинет, а там два учителя, секьюрити, директор и мой сын. На столе какие-то завёрнутые в фантики кругляшки. В общем, моего новоприбывшего иммигранта сына поймали с поличным в школе на продаже наркотиков. Сказать, что я была в школе, значит ничего не сказать.
Запретили на две недели появляться в школе. Ну а моему балбесу только это и надо. Каникулы! Балдел дома, чатил с дружками, брейк-данс во дворе-во «наказание»!
Писать про походы с сыном к психологам, наркологам, собрания в различных школах-счёту нет. Моему отроку приключения пришлись по вкусу и чем дальше, тем наглее становились его поступки.
В один день я поняла, что надо переезжать в другой штат. Таким образом я мечтала прекратить все отношения с его дружками.
Мало того, что сына я возила-привозила impatient-outpatient (амбулаторное лечение или госпитализация), так ещё по врачам с проблемами Марфан синдрома моталась. Мой календарь был заполнен на 90% апоинтментами к различным врачам, нарко-инстанциям для моего старшего сына.
Младших детей поставила в очередь «на потом». В приоритете был старший-спасала от наркомании всем, чем могла.
Много раз уже думала, что совершила ошибку изначально. В самом начале надо было отправить моего начинающего наркошу в Россию на перевоспитание к моему отцу. Тот бы выбил из башки не только наркотики, но и мозги, если они там были. Но я решила бороться своими силами, веря, что материнская любовь может свернуть горы.
Пять лет моей жизни и моих младших детей были перечёркнуты. Меня отрезвило однажды высказывание моего среднего сына: «мама, ты о нас двоих младших вообще не думаешь. Ты нас любишь меньше, чем Артемия?» Всё. Эта фраза меня отрезвила.
Продажа дома, переезд в другой штат, новые школы, новые условия и требования к медицинским страховкам, поиск помощи-ужас! В Америке каждый штат со своим устоем.
Наконец переезд в Калифорнию состоялся. Помотались по этому солнечному штату изрядно. Из-за непрекращающихся приключений старшего сына, приходилось менять апартаменты, школы как для него, так и для младших детей.
В конце концов его выгнали из старшей школы и определить пришлось в альтернативную.
Я меняла места проживания и школы, а проблема с наркотиками стояла на месте прочно.
После того, как до меня наконец дошло, что переезды, болтовня на группах, угрозы не работают, я приняла решение, которое многие родители не поймут. Я выгнала сына из дома.
«Выгнала»-это несерьёзно. Я в то время арендовала очередные апартаменты на первом этаже с небольшим балкончиком. Положила бродяге сыну матрас, одеяльце.
Каждый вечер я заливалась слезами, смотря на своего наркомана, перелезающего через оградку на балкончике.
Отвлекалась тем, что долбила учебники по медицине для медсестринской школы, вкалывала в больнице, брала часы подработки на вызовах, металась с младшими детьми на тренировки и соревнования Кекусинкай карате, музыкальные и голосовые занятия для младших детей.
Загружала себя на 24 часа до изнеможения. Окончательная цель-приехать в апартаменты, послушать о чём сын беседует на балкончике с уличными тараканами и забыться в глубоком сне.
Годы летели, я старела, младшие росли не по дням, а по часам. Старший сын не менялся.
Дошло однажды до того, что как-то я посмотрела на балкончик через стеклянную дверь и увидела сына, сидящего на четвереньках и громко разговаривающего с луной.
На тему «борьба с наркотической зависимостью сына» может быть написана толстая книга, а не онлайн статья.
После всех приключений с наркоманией, сын наконец взялся за ум. У него две работы (всвязи с операцией на временной инвалидности), арендует комнату в хорошем районе. Удачно провели операцию на сердце и,надеюсь,следующей операции удастся избежать. Многое зависит от его образа жизни после операции.
Я хочу поскорее закончить и забыть грустную часть дня.
Сегодня он совершил то, что я не могу простить.
Когда его переводили из реанимации в палату на 9-ом этаже, медсестра проверяла его личные вещи для секьюрити. В кошельке она обнаружила вейп с маслом, скорее всего марихуаны. Не стала нюхать и перепроверять.
Сын стал орать, что ему 25 лет и чтобы я ушла вон, исчезла, что он сам вправе решать что ему делать и как жить. Оры были слышны по всему этажу. Медсестры смотрели на меня как на прокаженную.
Я шла сама не своя к лифту. Разбита, уничтожена, унижена. Мы провели отличные дни вместе до операции и несколько часов после. Это было самое лучшее время за все 25 лет жизни сына.
Он звонил и писал мне несколько текстингов. Я не отвечала. Не хочу слышать очередную ложь. Устала.
Не хочу думать, что там в больнице у него. Не хочу думать о том, что ему больно после операции и как он справится с переездом из госпиталя в свою комнату, где он арендует. Не хочу накручивать себя, а вдруг ему станет плохо с сердцем и кто вызовет скорую?
На субботу и воскресенье взяла выходные в спа, чтобы быть с сыном в больнице, но выходит зря. В больницу к нему не поеду ни завтра, ни послезавтра, никогда.
Займусь своей учёбой. Я и так запустила с начавшимся семестром в колледже. Завтра делать первый экзамен по онлайн.