24 сентября — день рождения Бахадыра Мусаева, учёного-социолога.
Ему исполнилось 78 лет.
С днем рождения вас, Бахадыр-ака!!!
«Да неужто, Бах, — СЕМЬДЕСЯТ ВОСЕМЬ!!!
Хотя, то, что Тебя — сурового прокурора нашего несовершенного мира — потянуло на лирику, выступает сигналом. Но это не старость, Бах. Это — время жатвы для думающего человека, каковым Ты, к Твоему несчастью, если измерять индивидуальное состояние уровнем адаптации ко всякого рода мерзостям, приговорен. Да вознаградит Тебя судьба достойно Твоему храброму и доброму сердцу!»
Профессор, доктор философских наук Rustem Zhangozha (Киев).
Бахадыр МУСАЕВ
1. Ферганец.
2. Учился в Москве.
3. Собачатник.
4. Каратист.
5. Любит живопись и поэзию.
6. Максималист.
7. Никак не взрослеет.
8. Живет в Ташкенте.
9. Когда мне звонит – дома меня спрашивают – Кто звонил?
10. Я отвечаю – отец певицы Шахзоды…
Вместо предисловия
Nigina:
— Точнее не скажешь! Правда дорогого стоит: попробуйте один день говорить правду, и уже к вечеру вы будете безработный, бессемейный, одинокий, всеми проклятый и покинутый, а может быть, и лежащий в реанимации травматологии…
Farida:
— Вот поэтому люди крепко сжимают зубы и молчат. Чтобы сыр не уронить. Но с сыром особо не полетаешь. А внизу будет постоянно лиса сидеть и ловить момент…
(Из разговора двух подруг).
САГА О СТАРИКЕ И ЕГО СОБАКЕ или ЧУЖОЙ СРЕДИ СВОИХ…
(фрагменты из перехваченных телефонных разговоров между мистером R и социологом Б.М.)
1.Такова сила воздействия искусства…
Созванивался с Бахадыром Мусаевым.
Я принес ему соболезнования в связи со скоропостижной смертью его двоюродного брата.
Он поблагодарил и обронил лишь фразу, что хорошую статью в память о нем написал его друг, журналист Сид Янышев «Веселая» жизнь узбекского кинорежиссера Алишера Хамдамова, или «Дырявая крышка».
И добавил: вот только могу свидетельствовать, что по жизни с самого детства, он был очень веселый человек. Думаю, что если допустить, что есть иной мир (тот свет) с раем и адом, то Алишер, уверен я, после Судного дня, когда Аллах вызовет и его для принятия решения, то он будет определен в рай, ибо Алишер вызовет благорасположение Всевышнего, мастерски, рассказав ему очень смешной анекдот…
…а нам должно идти дальше, но не хотелось бы углубляться в тему о жизни нашей, например, пускаться в пространные рассуждения о том, в какую эпоху нам повезло жить и продолжать жить…
Поистине наступили времена, почти один к одному, когда, как писал Чапек: «общество теснит человека, один народ наваливается на другой».
Далее, будучи земляками, было нам еще в разговоре кое — что вспомнить, конечно, избегая грустных тем, включая политику.
Оказалось, что он заглядывает на Антологию UZ – www.uzlit.net. Поблагодарил меня за Рустама Базарова.
Он был удивлен и восхищен его картинами:
— Давно я не смеялся здоровым смехом, когда увидел «Медляк», «В переходе», «Усто», «Хашар» и другие его картины…
Персонажи его картин написаны сочными и яркими красками. И веришь, что каждый из них существует реально…
Веришь, как и в то, художник открыл и гротескно с изрядной долей доброты изобразил смешные до анекдотичности жанровые сценки живой жизни, после которых на время забываешь о неприглядных сторонах жизни, уходит усталость…
Смотришь на смешных человечков Рустама Базарова…
Здесь такое извержение юмора, иронии, что думаешь…
Нет, нет — общество наше вовсе не в летаргическом сне…
Ведь живут же люди, веселятся…
И они, наши маленькие человечки, вовсе не забитые, не ничтожные…
Глядел я на картины художника Базарова Рустама и проникался и сочувствием и добротой, ловил себя на мысли, что это наши люди во плоти, и я их люблю…
Я спросил, а кого из художников, обитавших на старом Бродвее (у театра Горького) он знал.
Слово за слово и мы открыли, что у нас был лет 25 назад общий знакомый художник – Владимир Фазлеев, у которого каждый из нас был у него на Чиланзаре дома, в гостях.
И оба помним его гениальную картину «Замерзший трамвай».
– Могу похвастаться, что я тогда приобрел две картины Владимира Фазлеева, датированные 1990 годом («Тоска», «Слезы»)…
Если помнишь, у него не работала правая кисть, так он привязывал кисть к руке и рисовал…
Я эти картины сохранил, нет, нет, да посмотрю на них сегодня, и к прежним моим впечатлениям добавляются новые…
Они эти лица, глядят на меня живыми глазами и говорят…
Силы идут на убыль, а я переношусь в то далекое – далече…
И чувствую, ощущаю воочию, что в душе не только горечь, а и свет появляется,«освежающая дух тоска» …
Как – то, будучи у меня в гостях, Вячеслав Ахунов, сразу обратил внимание на эти две работы «безрукого» художника, назвав их настоящими произведениями искусства.
Впрочем, у меня есть еще несколько картин наших «беньковских» художников…
Среди них работы Маргариты Шуваловой. Одна называется «Осенний портрет». Он, кстати, демонстрировался на ее персональной выставке в ноябре 2014 года.
Вторая, третья… Они изображают мою дочь в 15-ти и 30 –летнем возрасте, внука (Салиха). Ее же картины «О, мама, мама!…», «8-я нота» («Вдохновение»).
И еще 7-8 картин художника Геннадия Киселева.
Это портреты моих покойных родителей — «Весна 1953 г.», портрет покойной сестренки Рано (1947-1968) на фоне гор и цветущих абрикосовых деревьев (исполнен в 1990 г.), мой портрет (от 1991 г.) и следующие четыре пейзажа — «Лунная ночь под Душанбе. 1990.», «В горах перед грозой. 1991», «В горах Таджикистана. 1990», «Весна. 1990».
Портрет сестренки и свой портрет в исполнении Киселева я подарил матери, а после ее кончины в 1997 г. передал дочери Зилоле (Шахзоде), тем более они (сестренка и дочь моя)оба фантастически похожи друг на друга не только внешне, а и голосами, движениями…
Портрет сестренки Рано. Художник Геннадий Киселев. 1990 г. Рядом — афиша дочери Зилолы.
Интересная история произошла, когда я привез картину в Фергану в 1992 году.
Мамы не было дома. Я находился на кухне и не заметил, что пришла мама, а услышал шум в зале, будто что – то упало тяжелое. Забежав туда, я обнаружил мать, лежащей без сознания на полу. Оказывается, она вошла в зал и, увидев…
Такова была сила воздействия портрета ее дочери в исполнении художника Геннадия Киселева.
2. Шахзода
На меня смотрит с рисунка художника Сергея со старого Бродвея (лето 1991) маленькая девочка с широко раскрытыми на мир глазами.
Это моя дочь Зилола (Шахзода — псевдоним
певицы Зилолы Мусаевой), которую художник своим карандашом «слепил» буквально за минут 20-30. Наверное, он и был первым, кто подметил ее трогательную независимость, скрытую (рождающуюся) силу характера…
Здесь моей девочке 11 лет. Такой она была и есть, если иметь в виду основные составляющие ее нынешнего (настоящего) психологического портрета…
Сейчас вспоминаю, как появился со своими детьми на Бродвее, который мой сын, будучи в 14-летнем возрасте, называл Пловной улицей…
Так вот, когда мы появились там впервые, так первым, кто к нам подошел, был Сергей, а следом художник Муса. Они, будто сговорившись, одновременно стали просить меня разрешить нарисовать мою дочь, что им интересно это лицо девочки, что, если захотим, подарят нам ее рисунки. Это они и сделали…
А выбрали мы работу Сергея…
Словно неизведанная земля и тайна была в облике гордой девочки …
Невольно в голову шли строки поэта Николая Заболоцкого:
Ни тени зависти, ни умысла худого
Еще не знает это существо
Ей все на свете так безмерно ново,
Так живо все, что для иных мертво!
…….
Младенческая грация души
Уже сквозит в любом ее движенье…
Вглядываешься в портрет 1991 года и представляется, что она, эта девочка, напоминает рождающуюся песню. Теперь же она действительно поет, и скажем так, стала успешной.(Например, на Муз ТВ в 2010, 2009 она попадала в десятку хит парадов, а в Нью–Йорке получила приз (премию) лучшей певицы Кавказа и Средней Азии).
И она скромна, голос ее будто не громкий, а проникает, впечатляет…
Сегодня смотрю на этот портрет, сделанный карандашом, и вижу, что сердцем не изменилась моя дочка. Она осталась такой же трогательно чистой и независимой, мягкой внешне и, по сути, несгибаемой, сильной и пленительно-нежной …
Судьба подарила мне дочь, которая, когда вдруг на меня ниоткуда наступает хандра, то выручает она, и поет мне, и только для меня про мою маму, и будто сию минуту встречаюсь — глаза в глаза — с мамой …. Смотрит мама…
И на душе становится не так душно…
Нет слов таких, чтобы выразить глубокую признательность родному человечку, разве что мысленно обнять нежно и сказать тихо (шепотом):
— Пой, доченька, ласточка, пой, моя родная, и спасибо, что ты есть такая у меня…
3. Пара слов, свидетельствующих, что искусство в действительности является одновременно и силой и средством утешения
— Бахадыр, извини, что лезу в душу. Какие испытываешь чувства, когда смотришь на картины Киселева и Шуваловой, где изображены твои родители?
— Добрые, светлые, помноженные…
Вот « Весна 1953 г.» Гляжу на нее (картину), как на потерянный рай, где мама и папа вместе, а за их спиной сад, такой ослепительно красивый и нежный, будто и их души созвучные выводят одну мелодию…
Они, скажем так, составляют единое целое …
В начале же лета — 02. 06. 1953 — скоропостижно ушел из жизни отец. Мама умерла, спустя 44 года, в апреле 1997 года.
Гляжу и — ностальгия в душе…
Портрет в исполнении Маргариты Шуваловой. Ничего не могу сказать насчет портретного сходства, например, с мамой. Но дух ее присутствует. Потому я себе позволил написать своими руками прямо на портрете эти слова «О, мама, мама!..»
Они сами за себя говорят.
Да, и еще…
Нет, нет, да взгляну на своих покойных родителей, изображенных художниками Киселевым и Шуваловой. Они там далеко – далеко и здесь они в моем сердце. Они там и здесь, всегда в моем сердце.
Чаще про маму думаю. Она и в моих снах появляется. Я не слышу, что она говорит, но понимаю и ощущаю, будто утешает меня мама, благословляет и дает силы…
Всех сердец теплей и мягче надмогильный камень твой
Самой сладостной и горькой омочу слезой…
Габдулла Тукай (перевод Анны Ахматовой).
Слова эти переворачивают душу. Но по жизни, реально…
Не люблю я бывать в Фергане, т.к. мне пусто там и невыносима мысль, что …
Здесь же вдали мне представляется, что они живы и воочию ощущаю их присутствие.
Они со мной.
Все же бывает, почти по Тукаю, я, словно на кладбище в Фергане, где покоятся сестренка и мама…
Сладостной и горькой омочу слезой. Но тогда там мне пусто и чувствую усталость от жизни, кажется, что желаннее всего тогда становится стремление обрести покой в земле…
4. И еще, Рифат, скажу…
Искусство является и силой и средством утешения, а главное, оно приносит свет, уносит прочь всякий мусор, которого столько у каждого человека накапливается внутри … да, и старость наступает.
Да, мы уже старики. Ведь на самом деле, точно говорят, про такой период жизни, что это осень.
Ах, осень, осень!
Должно признать, Рифат, мы на самом деле вошли в эту фазу своей жизни, когда за нашей спиной остались весна и лето — не для нас они теперь.
И потом, надо смириться (без страха и отчаяния) с таковым фактом, а значит с тем, чтобы не верить, точнее, не доверять своим чувствам и силам, но вместе с тем должно признать, и то немало, что нам остается, если можем наблюдать рождение и цветение жизни…
Волноваться, ощущать остро и ценить красоту, словом, обладать способностью переживать катарсис…
Между прочим, этот род переживания, «освежающая дух тоска», хорошо выражен узбекским поэтом Фуркатом в стихотворении «Рояль»:
И чувствами был переполнен я,
Как водами весной Аму–Дарья
Признаюсь: я собой не совладал —
Слезам восторга вдруг я волю дал.
Так собственной души я не постиг,
Как душу композитора в тот миг —
И стала мне его душа близка:
Та освежающая дух тоска, и грусть его,
И радость, и мечты —
Что в нотные он перелил листы…
О чем я и зачем говорю тебе? Взглянем лучше, хотя бы еще раз на мои картины, на лица и цветущие сады, поглядим туда, где потрясающая игра красок земли …
И, кажется, что я смотрю вперед с надеждой, что каждый грядущий день, лично меня, будет приближать к моим мечтам.
Что-то я зарапортовался, видимо, это сентиментальность начинает одолевать, верный признак приближения старости.
Вот сие мгновение перед моими глазами — картина М. Шуваловой « Вдохновение».
Смотрю на лицо юной девы (Музы), забываю, что мне уже натурально 70 лет и в голову почему–то лезут строчки поэта Йетса:
Владей я шалями небес-
Багряной, черной, голубой, —
Я б эти шали снял с небес
И разостлал бы пред тобой.
Но беден я — лишь сны свои
Тебе я под ноги кладу,
Ах, помни: это сны мои
И не топчи их на ходу…
5. Нежность и романтическая приподнятость
Этими двумя словами я бы охарактеризовал мирочувствование художника Киселева, точнее сказать, свое ощущение от его работ, где природа…
Всюду свет, чистый воздух, трава в росе…
Я смотрю на них…
И словно обновляются каждый раз мои чувства. За что и благодарю сейчас и говорил сколько раз от всего сердца спасибо художнику.
И они вызывают у меня помимо восторга и ощущение радости, а временами, будто свежий ветер дует мне в лицо ….
И я вдыхаю полной грудью озон.
Вот сейчас только стоял перед картиной, где горы, над ними небо …
Высоко плывут белые вечные облака…
Просторно там, на небе, всматриваешься туда и забываешь рутины жизни, всякие ее малые и великие глупости, мерзости.
Я думаю, что, быть может, в природе кроется не только угроза, но и спасение наше, если будем следовать заветам древним, для которых она (природа) и была богом.
Итак, Человек и Природа. Передо мной «Весна»…
Перехожу к другой…
Вот путник в горах…
Здесь он неторопливо проходит через кишлак. Далее продолжает путь по горной тропе. Через некоторое время слышатся грозные раскаты мощной грозы, он спешит укрыться под деревом от надвигающегося ливня…
О чем я?
Смотрите сами на эту картину «В горах. Перед грозой». Какая сила у природы, каким маленьким всамделишно выглядит человек. Принято считать (есть такой штамп, негативный стереотип в голове человека), что он царь природы.
Да, никакой он не царь, если помнить, что он натворил, творит и натворить может в своем глупом утверждении, что он не должен ждать милостей, а покорять, словом, стоять над природой.
Так и во всем, — человек суетится, забывая о вечном, остается в плену тщеты, суеты…
Быть может, и не такая великая вещь, вовсе не шедевр представляет картина Киселева. Но, глядя в нее, я часто забываюсь и такое ощущение, как написано в одном тексте дзен-буддизма:
Когда ты сидишь тихо и ничего не делаешь,
приходит весна, и трава начинает расти сама
по себе…
Я говорю о душевном состоянии, в которое приводит меня эта вещь. Я думаю и чувствую совсем по-другому, нежели как веду себя в реальности. На самом же деле, трудно вообразить себя «робинзоном», немыслимо быть таковым в этой нашей жизни, хотя бы потому, что, например, лично я, всегда чувствовал принадлежность к своему сообществу людей, моему народу, его истории …
Однако вот я перед картинами, перехожу от одной к другой.
Здесь горы, небо, облака, там портреты, где глаза …
Эти картины учат меня, «заставляют» приходить в равновесие, возвращают независимость, беззаботность и созерцательность, главное, напоминают о вечном, что и моя жизнь преходяща…
Как там о жизни и смерти написано у современного классика (философа, логика и писателя А. Зиновьева):
«…ты живешь непонятый другими и умрешь непонятым. Это общий закон. Только тот, кто не претендует на некое объективное понимание своего поведения другими, живет достойно человека. Смерть и забвение исправляют все «несправедливости» в этом отношении. Добавь ко всему прочему умышленную ложь и клевету, а также стремление людей идеализировать избранные личности…».
6. Рифат, браво!
Это первое слово восхищения, которое приходит мне на ум после знакомства с содержанием очередной твоей задумки.
Прошелся я, по этой земле, именуемой «Улица имени меня -20».
Хорошо, что был здесь.
Прежде всего, осмотрелся и увидел, представленные картины художника Альфрида Шаймарданова.
Ощущения яркие.
В моем восприятии и понимании, если попытаться перевести их, эти ощущения, на язык слов, то они получаются у меня неуклюжими, бедными в том смысле, что не могут адекватно передать полноту переживаемых мной чувств, возникающих мыслей.
Наверное, не станет откровением мое утверждение, что это искусство, именуемое наивным, если судить по творчеству этого художника, не является фактически наивным.
Во всяком случае, первоначально, кажется, что стоишь перед картиной, нарисованной ребенком, у которого чистый взгляд на мир, который разнообразен и волшебно прекрасен, обладая даром взрываться (в душе) всеми цветами радуги…
Но это только, на первый взгляд, это искусство наивное. Быть может, я ошибаюсь.
Тем не менее. Смотрел «Я родился зимой».
Альфрид Шаймарданов. Я родился зимой
И вот, что увидел, чувствовал, думал.
На картине изображение молодой беременной женщины. За окошком ее дома на улице бегает резво и лает маленькая собачонка. В небе ночном луна и звезды.
Мне передается чувство умиротворения, ожидаемого счастья будущей матери…
Это искусство, если судить на примере названной картины, отнюдь не наивное в фактическом смысле слова.
Повторю, быть может, я и ошибаюсь.
На самом же деле, раз посмотрел «Я родился зимой», снова и, помимо, ощущаемой ауры светлой, доброты и нежности, которая веет от картины… во мне, внутри меня включается еще нечто.
Это мысли о мире, в котором не все так, как хотелось бы человеку…
Вот собачонка бежит за окошком и заливается звонко, а я услышал (слышу) вслед, подумал, вспомнил «Песнь о Собаке» Есенина, слова которой, между прочим, послужили гимном итальянских партизан, воевавших против фашистов..
Ну, Аллах с ним, Альфридом Шаймардановым, лично я, всех благ и успехов желаю этому художнику со светлой душой. Пусть он еще долго будет творить, сеять то самое, вечное, доброе в душах людей, например, пробуждая там у них, что сидит в глубине у каждого, самое человеческое, чистое из детства, где мама поет колыбельную…
И еще. Признаюсь, Рифат, ты для меня открылся тоже неожиданно…
Не ведал, что можешь быть способен… имеешь взгляд на природу вещей, позицию, которая понятна и близка мне.
Вчера и сегодня перечитал, считай, отпраздновал Новый год по еврейскому календарю.
Итак. Читаю —
30 октября.
Новый год по еврейскому календарю.
5.769 год от сотворения мира.
R словно один ощущал потерю…
R чуть ли не насильно зазвали на этот приём.
Типа приём – это праздник и только как повод. А тебе, мистер R – как личное знакомство со знаменитыми людьми.
Поверь, мистер R, это надо, надо! Немного водки. Немножко лести.
Все они – такие же нормальные человечишки, как все мы, вот разве что по иерархии повыше будут. Но для лести их уши ещё вполне приоткрыты и свежи…
Он окинул взглядом собравшихся: многие – его сверстники, его возраста, на год-другой моложе или старше. Какие благополучные, какие влиятельные, как расцвели при правительстве, которое презирали. Втихомолку прибегающие к помощи отставленных от службы толковых старых кадров, только тем и виноватых перед родиной, что они жили-служили, а теперь вот – состарились…
Они сделали себе состояние на политическом рынке с весьма заурядным товаром карательных идей и ксенофобий. Высокие посты лишили их способности на равных разговаривать с незнакомыми людьми. Рядом с ними супруги – высокие и полные дамы кариатидного типа. Красивые, величественные.
R давно не сталкивался с политиками вплотную и уже успел забыть эти движения глаз, этот неустанный поиск слушателей, или дезертиров, или же фигуры более высокого ранга поблизости, или иного какого-то шанса, чтобы, не дай Бог, не упустить…
Говоря о поколении R…
Такая энергия, такая удачливость.
Вспоенные молоком и соком империи, а затем подкармливаемые связями и благосостоянием родителей, взрослыми вступили в мир полной занятости, университетов, книг в ярких обложках, американских джинсов и обеспеченных доходами идеалов.
Когда лестница позади них затрещала, когда государство отняло титьку и стало сварливой бабой, они уже были в безопасности, они объединились и принялись обзаводиться иными вкусами, мнениями, состояниями…
Имевшие возможность стильно одеваться, им нравилось, чтобы их европейский лоск и их достаток били в глаза. Особенно здесь, в пыльной, знойной, даже Богом забытой Срединной Азии, эти изысканно одетые женщины и мужчины казались не людьми, а внезапным десантом с неба.
Не птицы ещё, но уже и не люди…»
Эти слова твои, один абзац, другой, дорогого стоят, нежели обстоятельно-наукообразные около-академические статьи наших доморощенных публицистов, политологов и журналистов на предмет…
Все, все, замолкаю. Предупреждая твое нежелание, продолжать разговор на сей сюжет, осознаю, что настало время в самый раз остановиться…
P.S. А где же собака? — спросит читатель.
А вот и собака Бахадыра — знаменитый Барон, чисто немецкая овчарка.
Как и положено узбекскому философу, социологу…
А вот и собака Бахадыра — знаменитый Барон, чисто немецкая овчарка.
P.P.S. Алло, привет!
Вижу сегодня … улица -22. Ну, ты даешь, Рифат!
Какое совпадение.
Завтра я родился…
Однако, пойду дальше по улице твоей…
Да, кстати, если будет в досуг, приходи завтра к часам 11(12) дня…
Посидим — поговорим о жизни…
Будут? — помидоры, виноград, яблоки, огурцы, чай зеленый — черный и, разумеется, плов…
Ташкент. Чиланзар -Тузель. 2015-2022.