Лена села возле окна, глядя на покрытые снегом дороги, и размышляла. Она думала о том, что в этот новый год у нее нет денег, а дети хотят не только подарков, но и елку. Можно, конечно, купить им еловую лапу, размышляла Лена, водя пальцем по стеклу, только вот это все равно не то. Какой же Новый год без гирлянды, без елочных игрушек и подарков? Детям ведь не все объяснишь, к сожалению.
Поднявшись со вздохом, Лена потащила табуретку к шкафу. Она взобралась на табурет, оглядывая коробки. Все они были забиты разными вещами, собранными на всякий случай. И никакой гирлянды, никакой мишуры, дождика разных расцветок. Одна пустая серая рухлядь.
Вздохнув, Лена начала спускаться, когда одна из коробок покачнулась, и оттуда выпало что-то блестящее. Лена подхватила это, и с удивлением увидела синий стеклянный шарик. На нем была нарисована Снегурочка, почти не выделявшаяся на фоне синего, и белые снежинки. Шарик, когда-то казавшийся простым и невзрачным, остался единственным, кто пережил остальные игрушки.
– Вот что значит советское качество, – проворчала Лена, спускаясь с табуретки.
Шарик мерцал в сиянии лампы и, казалось, требовал, чтобы его повесили на зеленую колючую ветку. Лена задумчиво ходила по комнате, вытянув руку и разглядывая шарик то так, то этак. Старый и неказистый, насквозь искусственный, он почему-то стал для Лены большой драгоценностью. Тихо вздохнув, Лена положила шарик на стол и села в кресло, поджав ноги. Дети будут смеяться, они привыкли к другому, но Лена могла предложить только это.
Вскоре из школы вернулась дочь. Увидев шарик на столе, она застыла, глядя на него со сложным выражением на лице. Лена даже испугалась, что дочь сейчас возьмет и выкинет шарик. Но та ушла, вскоре вернулась с зеленым бархатным куском ткани, и осторожно положила на него шарик. Что-то в нем изменилось, хотя это и не была лапа сосны или ели, но все же им понравилось.
– Почти Новый год, – Лена улыбнулась дочери, и та с серьезным видом пошла переодеваться.
Лена немного расслабилась, шарик лежал, отражая искусственный свет лампы и казался чужим, словно его призвали из сказки о новогодних чудесах, и осталось лишь найти там три орешка, исполняющих желания. Глупая мысль, но Лена ненадолго поверила в нее.
Потом вернулся сын. Он как раз снимал зимние ботинки, когда увидел игрушку на зеленом бархате. Лена поднялась было, чтобы защитить игрушку, но сын достал из рюкзака мандарин и положил рядом.
– Какой Новый год без мандаринов? – поинтересовался он и стянул куртку.
Лена согласилась, без мандаринов картина была неполной. Точнее, без того невероятного сочетания запаха хвои, сочных кисло-сладких мандаринов и ожидания.
Тот самый волшебный миг, когда новый год еще не начался, новогодние хлопоты пока лишь предстоят, а его дыхание уже ощущается в ожидании людей, их предвкушении и приподнятого настроения.
– Ничего, в следующем году у нас будет настоящая елка, – пообещала Лена, улыбнувшись детям.
Те кивнули, как завороженные глядя на елочный шарик.
Возможно, им это показалось, но он засиял как-то по-особенному, словно услышал их пожелание.