Его детство пришлось на военное лихолетье. Уже в первый год войны он потерял отца и мать, а затем был отправлен в концлагерь. Много лет спустя правительство Германии выплатила денежную компенсацию малолетнему узнику. Но ему хотелось, чтобы и родной Казахстан признал в нем человека пострадавшего во время войны, то бишь, получить статус. Но местные чиновники, требуют невозможного – справку подтверждающую, что он с 1942 по 1945 годы находился в немецком плену. И тогда он написал автобиографическую книгу о своих мытарствах, которая вышла в США.
А вначале было письмо…
Письмо в нашу редакцию пришло накануне 70-летнего юбилея победы советского народа над фашистской Германией («ГН» за 6 мая 2015 года №17 (№664) от жителя города Аксу Степана Ивановича Лукьянчикова. Из письма мы узнали, что наш респондент пережил немецкую оккупацию и три года провел в концентрационном лагере.
«Родился я в маленькой белорусской деревне Витебской области, примерно в 37– 38 –ом году. – писал он в своем письме. – С началом войны все мужчины, в числе которых был и мой отец, ушли на фронт. Эшелон попал под бомбежку и почти все погибли. Мать пошла в соседнее село в церковь поставить свечку за упокой души и уже не вернулась. Остался я с бабушкой. Жили тяжело: днем приходили полицаи, ночью – партизаны за продуктами. Вначале исчезла живность, потом картошка, а к весне мы с бабушкой уже пекли пирожки из клевера. Ходили по окрестным деревням просили подать Христа ради, что-нибудь из съестного. В одной деревне попали в облаву, полицаи и немецкие солдаты, одних расстреливали, а других грузили в эшелон и отправляли в Германию. Так летом, 42-го года я оказался в концлагере Бреслау (ныне польский город Вроцлав). Жили в бараках, без печей, взрослых гоняли на работы, дети оставались в лагере. На завтрак давали ведро воды с таблеткой сахарина на десять человек, вечером ведро вареной брюквы и кусочек эрзац-хлеба. В 1944 году меня с несколькими такими же узниками отвезли в селение Брокау на работу к бауэру, зажиточному фермеру.
В мае следующего года пришло долгожданное освобождение. Замполит одной из воинских частей гвардии подполковник Иван Георгиевич Лукьянчиков, узнав, что я круглый сирота оставил меня, как сына полка, а когда кончилась война, усыновил меня. Окончил школу, техникум, отслужил в армии, а в 1960 году приехал в Казахстан на целину. Работал механиком, преподавателем в СПТУ, принимал участие в строительстве Экибастузской ГРЭС-1, а в 2001 ушел на пенсию.
Дайте справку из концлагеря!
На заслуженном отдыхе у большинства наших пенсионеров набор развлечений стандартный: летом – дача и рыбалка, зимой – телевизор и газета. Степан Иванович, не выбиваясь из этого общего ряда, все-таки отличался тем, что детские годы, проведенные в неволе, всплывали и будоражили память. И тогда он решил засесть за письменный стол, чтобы поведать своим детям и внукам о том суровом и беспощадном времени, украшением которого стала победа над нацистами. Рукопись первой книги воспоминаний отправил своей дочке в Минск. Вскоре из Белоруссии пришло уведомление о том, что С.И. Лукьянчиков признан малолетним узником концлагеря и просят в Народном Банке РК получить денежный перевод от правительства Германии, как компенсация за использование его рабского труда в годы войны. Получается, что две страны Белоруссия, где он родился, и Германия, куда был угнан на работы, признали его узником концлагеря.
«Я сразу же, - говорит Степан Иванович, - отправил этот документ в Администрацию президента Казахстана с просьбой, чтобы статус узника концентрационного лагеря предоставили мне и здесь…».
Увы, сотрудники Администрации, не мудрствуя лукаво, а то, как бы чего не вышло, переслало обращение Лукьянчикова в областной акимат Павлодара, где тоже сидели осторожные чиновники, которые от греха подальше зафутболили просьбу по месту жительства просителя. Социальному отделу горакимата Аксу. Тем деваться было некуда, круг замкнулся и они выдали гениальный ответ: «Признать узником концлагеря Лукьянчикова С.И. нет никакой возможности. Для этого акимату нужны прямые документы, подтверждающие ваше пребывание в концентрационном лагере. Или живые свидетели…».
Степан Иванович сдержанно отреагировал: «Но это же абсурд!»
И продолжил переписку с местными клерками надеясь добиться такой маленькой ничего не стоящей просьбы, как получения статуса. Ведь он не улицу просил назвать своим именем и не город переименовать в честь себя любимого, а всего лишь получить разрешение официально называться тем, кем он когда-то и был. Но чем дальше заходила переписка, тем абсурднее и нелепее были требования клерков. Они даже приходили к нему домой, сочувственно выслушивали рассказ престарелого человека, вежливо кивали головами и, разводя руками, упорно стояли на своем: «Дайте нам справку, что вы были в концлагере…».
«А откуда я её возьму? – возмущался Степан Иванович. – Свидетели, которые могли бы подтвердить мои слова, уже давно умерли, а документов с печатями из концлагеря у меня нет… . Мне с одной стороны смешно слышать требования наших чиновников, и я в шутку говорю, что если бы знал, какие с меня будут требовать бумажки спустя столько лет после войны, то наверное бы, попросил справку от начальника лагеря. А с другой стороны мне очень грустно…. Нас с женой не волнует материальное обеспечение. Слава богу, мы нормально живем, честно работали, вырастили детей, за свой труд получали награды и грамоты, квартира есть, дача. Я просто хочу, чтобы признали мой статус, как человека пережившего войну и пострадавшего от неё…».
Американский внук
Совсем недавно мы узнали, что у Степана Ивановича вышла автобиографическая книга, в которой он подробно рассказывает о своем детстве в фашистской неволе. Но самое интересное, её издали за тридевять земель от Казахстана, в США! Кто эти заокеанские благодетели: правозащитная организация, частное лицо или живущий в Америке родственник…?
За ответом ваш корреспондент поехал в Аксу, чтобы из первых уст узнать историю появления на свет книги человека прошедшего через все круги ада.
Типичная старая пятиэтажка дверь квартиры открывает ее хозяин 84-летний Степан Иванович и его жена Валентина Ивановна. Они показывают единственный экземпляр книги «Дневники», все остальные подарили детям, которые живут в Минске, Новосибирске и Аксу. Когда речь зашла о том, кто помог издать книгу и почему именно в Америке, инициативу в разговоре берет хозяйка гостеприимной квартиры.
- Мой внук Егор Сергеевич Селютин, еще будучи студентом индустриального института пошел работать к известному павлодарскому фотографу Альберту Шару – рассказывает Валентина Ивановна. – Затем он открыл интернет-магазин, а потом решил уехать в Америку. Будучи человеком целеустремленным, добился получения грин-карты, он за несколько лет смог на конкурсной основе, среди которых были представители из Пакистана, Англии, Франции, Индии и других стран получить приглашение работать во всемирно известной корпорации «Амазон». Сейчас он работает менеджером в их головном офисе в Сиэтле штат Вашингтон. В 2019 году Егор со своей женой Дарьей приезжали в Аксу и Павлодар в отпуск. Все знали, что Степан малолетний узник концлагеря, а он как раз писал второй вариант книги воспоминаний и Егор ему говорит, как закончите, по электронной почте вышлите мне в Сиэтл и я ее напечатаю. Нам, конечно, помогли с интернетом, с набором текста, мы отправили рукопись в Америку и, Дарья по образованию преподаватель английского языка отредактировала текст и перевела его на английский. Нам прислали пять книг и себе они оставили. А сколько он заплатил, мы знать не знаем.
- Писать книжку, - вступает в беседу Степан Иванович, - я начал, когда вышел на пенсию. От тех детских воспоминаний никуда не мог деться. Даже на рыбалку уйдешь, кажется, на природе, отрешился от всех мыслей, отвлекся, а память-то не обманешь. Жена говорит, пиши без подробностей, коротко. Если бы этого концлагеря в моей жизни не было, зачем бы я заморачивался с этой книжкой, писал бы письма и в Германию, и в Белоруссию, и местным писал. Оттуда мигом отвечали, а у нас - люди приходили из соцобеспечения, присядут, послушают и говорят, мы ничего не можем сделать, дайте справку, что вы там были. И выдали такой длинный список, какие бумаги я должен им предоставить, что я сразу бросил добиваться права присвоение статуса узника. Где я их возьму…!? Там и свидетелей надо, а где я их найду !? Отца нет, соседей нет – все уже на том свете. Я попал в концлагерь, когда мне было около семи лет, и я помнил свою настоящую фамилию – Рудов Степан Яковлевич. Между прочим, один экземпляр книги я отослал президенту России Владимиру Путину в подарок. Из Москвы пришел ответ, что благодарим, вашу книгу передали в библиотеку Путина… .
P.S.
Я бы на месте автора книги «Дневники», отправил экземпляр не Путину, а в администрацию президента РК, интересно пустили бы книгу по «этапу» или все-таки проявили здравомыслие и вслед за Беларусью и Германий умеющий ценить безвинных жертв репрессий Казахстан, признал Лукьянчикова С.И. малолетним узником концлагеря…? Ведь «Дневники» - это его память, те дни, что он запомнил и никаким каленым железом ее не выжечь. Вот вам, господа клерки книга, где живые свидетели, события, факты и чем она не справка из лагеря…!?
Наша справка
Во время ВОВ в окрестностях Бреслау была создана сеть лагерей концентрационных и принудительного труда, или Arbeitslager, для обслуживания растущих промышленных концернов города, в том числе «FAMO», «Junkers» и «Krupp». Общее число заключенных, содержавшихся в таких лагерях, превышало многие десятки тысяч. По официальным нацистским оценкам, в 1943 году было 43 950 подневольных рабочих, а в 1944 году – 51.548, людей разных национальностей – поляков, русских, итальянцев, евреев, французов, украинцев, чехов, бельгийцев, югославов и китайцев.
фото Олега Градского