Одно из ведущих мест в гитлеровской военной машине Вильгельм Кейтель занял почти с самого её запуска. На вопрос Руденко «Когда началось ваше сотрудничество с Гитлером?» генерал-фельдмаршал ответил: «С 4 февраля 1938 года, когда я был назначен на должность начальника Верховного командования Вермахта.
По выражению адвоката Кейтеля, Отто Нельте, «это была громадная, чудовищная, неблагодарная работа, мизерным вознаграждением за которую было блестящее положение в непосредственной близости от главы государства».
«Не делал ничего, кроме оформления письменных распоряжений Гитлера»
Ещё до назначения на эту высокую должность Кейтель многое сделал для создания Вермахта, настойчиво изыскивая и находя пути для обхода или прямого нарушения Версальского договора.
Кейтель давал директиву двинуть войска на Чехию, в то время когда её президент был вероломно приглашён в Берлин «для продолжения переговоров». Директива о вторжении в Польшу была известна всем, как «директива Гитлера и Кейтеля». На директивах о вторжении в остальные европейские страны тоже стоит его подпись. План «Барбаросса» также стал продуктом творчества ведомства Кейтеля, и на нём его подпись тоже стоит.
На суде Кейтель пытался доказать, что он «не сделал ничего, кроме оформления письменных распоряжений Гитлера, и препровождения их в инстанции, которых это касалось. Я не мог оказать ни личного, ни политического влияния на решение вопросов».
Признав, что с лета 1940 года он знал о плане «Барбаросса», и сентября того же года этот план детально прорабатывался в его ведомстве, Кейтель тем не менее заявил, что он был противником войны с Советским Союзом, и:
«предлагал Гитлеру не только изменить этот план, но вообще отказаться от этого плана и не вести войны против Советского Союза».
Но бывший генерал-фельдмаршал тут же заявил, что «столкновение между национал-социалистической империей и коммунистической империей было неизбежным».
Обвинения Руденко в разграблении германскими войсками материальных ценностей Советского Союза и имущества его граждан Кейтель отверг, заявив, что «использование лишних продуктов, сырья, запасов, обнаруженных во время военных действий» и «грабёж» – это не равнозначные понятия, и смешивать их не стоит.
В качестве доказательств о его причастности к военным преступлениям, Руденко предъявил Кейтелю «Распоряжение о применении военной подсудности в районе «Барбаросса» и об особых мероприятиях войск» от 13 мая 1941 г. Там указывалось, что всех подозрительных лиц на вражеской территории нужно доставлять к офицеру, который самолично определит их участь, вплоть до расстрела.
Этот документ устранял необходимость разбирательств и предоставлял право расстреливать просто заподозренных в чём-то лиц любому офицеру германской армии. Кейтель ответил:
«Это был приказ, который был дан мне Гитлером. Гитлер отдал этот приказ мне, и я поставил свою подпись».
Документ от 12 мая 1941 г. «По вопросу обращения с пленными русскими политическими и военными работниками» предписывал политруков Красной Армии не признавать военнопленными, а уничтожать на месте. Кейтель не отрицал, что видел этот документ. Но то был не приказ, а докладная записка, имеющая лишь рекомендательное значение. И её Кейтель не подписывал.
Зато он подписал приказ от 16 сентября 1941 г., о наведении порядка на оккупированных территориях, в котором были слова «человеческая жизнь в странах, которых это касается, абсолютно ничего не стоит и, устрашающее воздействие возможно лишь путем применения необычайной жестокости». А также – рекомендации казнить 50-100 человек за каждого убитого партизанами немецкого солдата.
Тут Кейтель мог парировать только тем, что человеческая жизнь в условиях войны и вправду ничего не стоит. А цифры «50-100 человек» – это личное добавление Гитлера. Изначально было «5-10 человек».
Директивой Кейтеля от 16 декабря 1942 г. «Борьба с бандами» подсудимый требовал от войск применения жесточайших мер без ограничения против партизан и поддерживающих их лиц, в том числе против женщин и детей.
Кейтель во время допроса всё сваливал на Гитлера, а себя выставлял просто солдатом, не имевшим возможностей уклониться от выполнения приказов. Заявил, что он сознавал преступный характер этих приказов, но думал, что он не может не подчиниться своему верховному главнокомандующему и главе государства.
«Последняя и во многих случаях обоснованная надежда Кейтеля состояла в том, что командующие и подчинённые им командиры войсковых частей на практике, в пределах своего усмотрения и ответственности, вообще не будут применять суровых, даже бесчеловечных приказов, или будут выполнять их умеренно», –вторил подсудимому его адвокат.
Интересен и ещё один момент: Кейтелю был задан вопрос, что бы он сделал, если бы оказался вновь в аналогичной ситуации? Вот его ответ:
«Я бы не позволил втянуть себя в грязную и преступную игру и, скорее всего, избрал бы смерть»... Печально сознавать, что солдатские добродетели — исполнительность и преданность — были использованы в столь низменных целях. Печально и то, что мне так и не удалось определить ту границу, за которой выполнение солдатского долга превращается в свою противоположность...
Как известно, оправдаться Вильгельму Кейтелю не удалось: по приговору Международного трибунала в Нюрнберге он был повешен вторым, вслед за Риббентропом. На удивление всех, этот жестокий нацист обратился к Богу:
«Я прошу всемогущего Господа быть милосердным к народу Германии. Более двух миллионов немецких солдат погибли за отчизну до меня. Я иду за моими сыновьями — во имя Германии.»
Едва ли он отвернулся от своих идей, ведь за секунды до казни он прокричал:
«Германия превыше всего»
С Вами был Владимир, канал «Две Войны». У меня есть 👉 сайт , 👉 Одноклассники, 📍YouTube, Телеграм. Пишите своё мнение!
Как Вы считаете, врал ли Кейтель?