Что говорил Последний император о расставании с первыми тренерами по ММА.
В начале 2020 года в «СЭ» вышел большой материал о начале карьеры Федора Емельяненко в ММА. Боец делал первые шаги в мире смешанных единоборств с командой Russian Top Team, к которой переехал из Старого Оскола в Тулу. Экс-тренер Андрей Былдин в деталях рассказал свою версию расставания с восходящей звездой и будущей легендой в 2003 году, материалы об этом выходили на нашем канале ранее (можете ознакомиться с ними здесь).
В октябре 2021-го Федор Емельяненко в большом и, наверное, самом откровенном за многие годы интервью детально ответил в том числе на слова Былдина и других представителей Russian Top Team. Предлагаем вспомнить, что говорил Последний император о своей работе в Туле, разрыве с первой ММА-командой и переходе к менеджеру Вадиму Финкельштейну в Санкт-Петербург.
— Расскажите, как вы ушли из Russian Top Team. Ваши бывшие одноклубники неоднократно высказывались на этот счет, а вот вы подробных комментариев еще не давали.
— (Вздыхает.) Не вижу смысла рассказывать в подробностях, потому что совесть у них не заработает, как я понимаю. То ли за давностью лет люди начали говорить неправду, то ли... Не могу сказать. Говорят про какие-то дружеские отношения, про какие-то еще взаимоотношения, про помощь. На самом деле их финансовая помощь продолжалась до моего первого боя в Японии.
1 мая я в первый раз приехал на сбор в Тулу, а первый бой в Японии прошел в первых числах сентября. Конечно, помогали мне не такими суммами, которые озвучивались. Разошлись мы вовсе не с дружбой, хотя я со своей стороны проявлял максимум уважения и дружбы. Я считал, что мы действительно друзья. И мне всегда говорили: «Мы — земляки, мы — друзья, деньги между нами никогда не встанут». В итоге вопрос встал как раз о деньгах. Нигде это не озвучивали ни Николай Питьков, ни Андрей Былдин. Люди захотели просто ошкуривать, скажем так, в одностороннем порядке. Полудружеское общение перешло в хамовато-требовательное. Закончилось все тем, что с меня уже требовали. Я сказал: «Ребята, не вопрос, я отдам свой процент, но давайте хотя бы делить не на вас троих, а еще и на тренеров, которые меня тренируют». Мичков Александр Васильевич, Воронов Владимир Михайлович на тот момент со мной работали. На это мне сказали: «Дай им по сто долларов — и хватит с них, а мы будем иметь то, что имеем». Тогда Саша [Емельяненко] уже вышел из тюрьмы, начал выступать в Pride и Сергей Харитонов, а я уже был чемпионом Pride. Я продвигал ребят в интервью. Японцы спрашивали: «Вы чемпион Rings, чемпион Pride, а есть ли у вас еще такие ребята?» Я отвечал: «Конечно, есть. Есть двое ребят, они гораздо сильнее меня». То есть ребята там еще не выступили, но их в Японии уже знали. И вот мы поехали вместе на турнир (Pride FC: Bushido 1, 5 октября 2003 года. - Прим. «СЭ») — Сергей и Александр там победили, слава Богу.
И когда Александр начал выступать, мне сказали, что, хочу я этого или нет, Александр тоже будет платить. Я спросил: «Почему? Вы его видеть не видели, слышать не слышали, не готовили его, он в Туле ни разу не был». На это мне сказали: «Ты же в бои попал через нас, поэтому будешь платить. Александр попал в бои через тебя, а значит, тоже как бы через нас, он тоже будет платить». Я сказал: «Извините, ребята, вы ошиблись адресом, до свидания».
— «Платить» — имеется в виду какой-то процент от гонорара?
— Да, процент от гонорара. Я просмотрел все эти интервью неприятные, там ложь (имеются в виду интервью Николая Питькова и Андрея Былдина. — Прим. «СЭ»). Один лжет и второй лжет. Что-то недорассказал, что-то недоговорил, что-то сказал лишнее, что-то перевернул, выдал чужие слова за мои, чужие действия за мои или наоборот. Неприятно это все. Не понимаю, почему люди долгие годы молчали, а тут вдруг заговорили — и так, что это не соответствует действительности.
Былдин призывает меня в храм сходить. Я в храм хожу, слава Богу, у меня совесть чиста. Мне, чтобы сказать правду, не нужно идти в храм. Я мог бы разложить их интервью по полочкам, каждое слово. Они, особенно Питьков, путаются в датах. Но зачем? Я и так в принципе отошел от Russian Top Team. Еще был менеджер такой, Погодин Владимир Евгеньевич. Он погиб в авиакатастрофе, не хочется о нем плохо говорить. Но от профессиональной менеджерской деятельности он был далек.
— Имеете в виду заключение контрактов со спонсорами?
— Заключение контрактов с лигами. Так сложилось, что в Rings и Pride наши бойцы попадали через него. Из Russian Top Team практически каждый провел там [в Pride] хотя бы один бой.
Андрей Былдин меня удивляет... Он прекрасно помнит, сколько я получил за первый бой, а потом взял, отделил часть и дал лично в руки — когда мой гонорар еще не делился на несколько человек. Он прекрасно помнит, сколько я получил и за первый бой в Японии. Тогда мой гонорар тоже еще никто не делил, но я дал ему деньги, так как видел, что он был самый нуждающийся. Хотя я и сам нуждался. Все жили в домах, у всех машины-квартиры, бизнес, а Андрей жил в общаге. Я тогда останавливался у него.
Андрей почему-то путается в том, сколько я зарабатывал, когда стал чемпионом. Увеличивает сумму на несколько десятков тысяч. Он озвучил, что я заработал то ли 80 тысяч долларов, то ли 100 тысяч. Удивительно, как человек не помнит, хотя он получал определенный процент и жил на этот процент, машину купил на этот процент.
— Вадим Финкельштейн рассказывал про некие два контракта: якобы один контракт был на руках у вас, а другой — на руках у Погодина, и цифры в них различались.
— Как выяснилось, да. Мы встретились с руководством Pride и оказалось, что есть два контракта. Тот, который я подписал, не соответствовал тому, который Pride предоставил для подписания. Мы тогда общались с руководством через менеджера. Андрей [Былдин] правильно говорит — мы с ним ездили в Петербург послушать Вадима, посмотреть соревнования. Вадим дал полный расклад: «Ты зарабатываешь столько-то, а люди из первой десятки — столько-то. Тебя просто обманывают». Тогда еще по дружбе, хотя там дружбы уже давно никакой не было, я Андрея и позвал. Предложил: «Давай пойдем вместе, будем вместе двигаться». Андрей не поверил, подумал, что я останусь в Russian Top Team, выбрал лучшую для себя финансовую сторону, а не дружбу. Хотя тех, кто был рядом со мной, я никогда не обижал.
— Во сколько раз вырос контракт с Pride, когда вы перешли под крыло Финкельштейна?
— Я сначала выступил не в Pride, а в Inoki Bom-Ba-Ye. Не хочется финансовой стороны касаться, но, скажем так, Вадим решил этот вопрос. Спасибо ему.
— Вам было тяжело уходить из Russian Top Team?
— У нас действительно были определенные отношения. Не беру остальных, потому что они жили параллельной жизнью. Питьков рассказывал, что он меня тренировал — но он вообще меня не тренировал, никогда. Максимум играл в баскетбол с друзьями, а мы с Андреем в уголочке пытались по боксу толкаться. Андрей тоже далеко не тренер, никого не тренировал, сам ничего не добился, но для меня как для борца, который начинал изучать бокс, он на тот момент мог дать какие-то азы.
— Вы добрыми словами отзывались о Волк-Хане (Магомедхан Гамзатханов, первый российский боец в Rings. — Прим. «СЭ»).
— С Волк-Ханом у нас были тренировки по борьбе, плюс он некоторые тренировки по боксу организовывал, приглашал ребят. Мы проработали вместе около года. Ребят-дагестанцев было человек пятнадцать, Миша Илюхин приходил на тренировки, плюс я и Роман Костенников. Поначалу и Андрей [Былдин] приезжал, ему было интересно, он даже чуть-чуть боролся, но потом его запал закончился, он перестал тренироваться.
— А как вы вообще оказались в Туле?
— Я был на сборе в Москве, это было в начале января [2000 года]. Обратился к нескольким друзьям, потому что, хоть и состоял в сборной России по самбо и дзюдо, средств на содержание семьи не хватало. Спрашивал у знакомых, есть ли где-то бои, был согласен подраться за деньги. Один знакомый сказал: «Да, есть такие бои, есть ребята, даже ездят в Японию. Готовы посмотреть тебя». Это было начало 2000 года. Я приехал в Тулу на тренировку. Как раз Миша Илюхин тогда готовился, если не ошибаюсь, к бою с Ренато Бабалу Собралом (бой состоялся 26 февраля 2000 года на турнире Rings. — Прим. «СЭ»). Хан был там. Я приехал, поборолся чуть с Мишей, с Ханом. Ребята поддержали меня. Туляки, тот же Питьков, посмотрели, как я поработал с Мишей и Ханом, и сказали: «Приезжай, поддержим. Жить будешь в общаге с Андрюхой, денежкой поможем, все будет хорошо». После этого я отборолся еще на нескольких турнирах по дзюдо, а на майские праздники попал на первый сбор. У Хана как раз подобрался состав ребят, которые только начинали выступать в боях, — Ахмед Лабазанов, Ахмедхан Саидгусейнов, еще ребята были. Чуть позже появился Бозигит Атаев. Так собралась у нас команда. Пятнадцать ребят из Дагестана, еще приезжали Миша Илюхин, Витя Ерохин.
— А ведь первый бой у вас был с Леваном Лагвилавой, а не с Мартином Лазаровым, так?
— Да, первый был с Лагвилавой. Второй бой был в Японии, третий — с Лазаровым.
— Почему не хотели изменить свою статистику на Sherdog, чтобы все было четко?
— Да какое это имеет значение? Ну поставили и поставили. Вот в «Википедии» много ошибок есть, а насчет Sherdog я даже не задумывался.
— Ошибки именно в рекорде?
— В выступлениях по самбо и дзюдо. Если не ошибаюсь, там написано, что я выиграл чемпионат России по самбо — по МВД. А я тогда не боролся по самбо, я выиграл чемпионат по дзюдо. Стал чемпионом в весе до 100 кг и вторым в абсолютной весовой категории.
Больше историй от Федора Емельяненко и материалов о ММА — в нашем разделе.