Солнце заходит
Иду по улице детства, знакомой и незнакомой. Где-то дома состарились, где-то стали совсем другими, чем сорок лет назад. Да и лица кругом малознакомые. Вот встретил пожилого человека, можно сказать, соседа, ведь в те времена, каждый, кто жил в радиусе двухсот метров – близкий сосед. Говорим о погоде, о политике, мать её, об ушедших знакомых. И я ловлю себя на мысли, что, скорее всего, я этого человека больше не увижу никогда. В силу разных причин. Странное чувство – вроде, и есть человек, а, вроде, уже и нет.
А ведь так бывает не только с людьми. Достал из закромов Вильяма нашего Шекспира, фильм Сергея Колосова «Укрощение строптивой» (1961), там, где строптивую Катарину его жена играет, куда более известная Людмила Касаткина. Перед телефильмом вставлена сценка с создателями – сидят радостные, что их творение на голубых экранах увидело куда больше зрителей, чем за двадцать лет посмотрело театральную версию, вместе взятые. И опять грустно, даже не потому что уже никого из группы живым-здоровым нет. Потому что, по сути, уже нет самого фильма. Хотя он в свободном доступе, интернет все-таки не только конгломерат тиктокерских помоек. Но тем не менее.
«Укрощение» не будут крутить даже на тематических каналах. Оно черно-белый, наглухо старомодное, Смоктуновский не мечется в решении вечных вопросов, диКаприо не самоубивается в гробнице у ног малолетней возлюбленной. Касаткина, конечно, не стерлась из памяти, как её коллеги по произведению Андрей Попов или Владимир Благообразов – но большинство закрывают этот вопрос пересмотром вечнозеленой «Большой перемены» с директрисой, которой завтра снова в бой и «Укротительницей тигров», предтечей «Полосатого рейса». Вечное творение вечного классика? Этот довод бьётся козырем Дзеффирелли или даже задорным Челентано, твистующим на пару с Орнеллой Мути. Согласитесь, из многих десятков версий «Укрощения» работа Колосова не фаворит.
Конечно, кто ищет – тот найдёт. А кто ищет? Коллекционер фильмографий? Палеонтолог-киноэрудит? Случайным образом натолкнуться на картину с каждым годом все меньше шансов. Плюс ещё один нюанс. Мораль ленты, которая противоречит современным демократическим ценностям потомков Шекспира. Вздорная бабёнка становится дивом дивным, как только начинает во всём подчиняться мужу, даже в очевидных капризах последнего. Красивая, богатая найдёт счастье в покорности. Да за такой тезис вас не только феминистки тухлыми авокадо закидают, но даже гетеросексуальные критики будут вилять в оценке парадигмы, как маркитанские лодки. Я уж молчу про размножающих почкованием трансгендеров. Пока наше всё Шекспир работает громоотводом, но перспектива не радует.
А советское «Укрощение строптивой» было когда-то отдушиной для миллионов граждан, закаленных коммунальными дрязгами и покорением очередных коммунистических высот. Беззаботный водевиль в далёкой Италии, не надо думать об угнетении пролетариата и битвам за всё что угодно – посмеивайся над причудами средневековой аристократии и фиги в кармане не ищи. Да и артистам явно в радость камзолы примерять да фланировать конными да пешими. Особых государственных премий не заработаешь, но и набивших оскомину социалистических показателей выполнять не нужно.
А в городок детства все-таки нужно приехать ещё. И не раз.