- Зачем, зачем ты это сделал? – теперь я видел взгляд уже не подстреленной, а умирающей лани: ранения были несовместимы с жизнью, но поделать уже ничего было нельзя.
А ведь многое я бы отдал, чтобы предыдущая минута не наступала! Как часто, после разрушающих событий в жизни мы хотим вернуть все назад, ведь было все так хорошо еще совсем недавно!
Видимо Оля совсем отчаялась и думала, что колесо несчастий так и будет крутиться не останавливаясь, а языки очищающего пламени будут и дальше жалить ее нежную душу, которая никому не хотела причинить зла.
- Гоу полиция! – как гром среди ясного неба прозвучало требование. Турок видимо уже совсем терял голову, самолюбие его было уязвлено до крайней степени. О был готов к самым радикальным действиям и окажись в руках его ятаган – не сносить мне головы. Я как будто проваливался в пропасть, и ничто не могло меня удержать.
- Но полиция! Ай эм фото ис мемори, фото делейт – я пытался погасить конфликт, я пытался спасти себя, видит бог я не стоял как вкопанный ожидая казни! Но сухой турецкий ветер раздувал пламя и его уже нельзя было остановить. Я открыл телефон перед пышущим злостью турком и стал удалять фотографии, показывая ему каждое свое действие как маленькому ребенку, который должен был увидеть, что я его не обманываю.
- Аирпорт но фото, гоу полиция! – мне ничего не оставалось и я подчинился. Мы говорили на разных языках не только употребляя разные звукобуквенные конструкции, но и на уровне внутреннем: не было силы способной рассудить нас. Да, мне и раньше приходилось слышать, что мои поступки и юмор бывают совершенно несовместимы с тем понятием «юмора», которое в него вкладывают. Я думал, что это надуманно, несправедливо, но теперь... А ведь добрые люди были правы!
Ведь в самом деле: не все люди любят, когда их фотографируют. На что я рассчитывал? Что щеголь покажет мне очередное па и будет позировать, пока я неспешно вожу камерой в его направлении? В идиотское положение я попал по своей наивности и невозможности предположить следующий шаг. А ведь еще Омар Хайям рисуя свои четверостишия не забывал напомнить об ответственности за свои поступки на тяжелом земном пути "будь ответственен за то, что буднично творишь, ведь и змея, и суслик помнят - от судьбы камнЯ не утаишь..." - или что-то в этом роде.
Мы вновь шли по просторным коридорам, которые для обычных людей были местом радостным, полным надежд на счастливое путешествие или долгожданное возвращение. Но не для нас.
Я старался продумать свою линию защиты и обнаружил состояние ранее мне почти недоступное (да и когда бы мог испытать подобное?): с каждым разом продумывать эту самую линию становилось все проще. Как и многие люди прошедшие советские лагеря постепенно привыкали к постоянным допросам, пересылкам и прочим неудобствам уголовно-исполнительной системы. Любая тактика следователя была для них уже известна и понятна.
Фотографий на моем телефоне уже не было, а значит не было и состава преступления. Было видно, что вертопрах и сам понял всю глупость своей затеи, но отступить назад не мог. Как часто мы бываем заложниками своего характера и необузданных эмоций?
Турок резко охладел и к Оле – не исключено, что он думал о сговоре лиц. Пара странных россиян хотят скомпрометировать его и передать фото разведслужбам. В моей голове рождались версии одна страннее другой, а ведь я даже не мог предположить степень ответственности за шпионаж в пользу другой страны. Участвовать в играх спецслужб совсем не входило в мои планы на эту поездку.