Хорошего вам дня, друзья мои!
Наконец-то морозы пришли в московский регион! Зима должна быть морозной, а то оттепели и лужи, плавно превращающиеся в лед, за декабрь основательно надоели!
И с наступающим Рождеством вас!
Сегодня мы дочитаем вторую историю о Лерке и завтра вернемся к финалу "Ангела", чтобы поставить уже точку в этой повести и довести до ума навигатор)
Поехали!!!!
Два дня в Кишиневе промелькнули мгновенно. Лерка с мамой с удовольствием гуляли по городу, нашли интересный магазин, где купили конфеты для всех московских родственников, съездили на местный рынок, где Лерка буквально потеряла дар речи от обилия фруктов и овощей, чья цветовая гамма плавно переходила от зеленоватых до фиолетовых тонов.
На вокзал, как и обещали, приехали Таня-старшая и Таня-младшая. И вот здесь прощание вышло по-настоящему трогательным. Девчонки никак не могли наговориться, и в вагон Лерка вскочила буквально за минуту до отправления поезда.
Папа решил, что его девочки должны ехать домой с комфортом и перед вылетом в Москву чудом обменял их места в купейном вагоне на спальный. И Лерка, и ее мама наслаждались двухместным купе и почти сутки с удовольствием поглощали вкуснейшие фрукты и купленные в столице Молдавии сладости. Девочки есть девочки!
Москва встретила туристок августовским теплом и почти рябинами, сплошь покрытыми алыми ягодами.
- Совсем скоро осень, - не сдержалась мама, чем повергла в уныние дочь, для которой осень ассоциировалась со школой.
То, что учеба неминуемо приближалась, можно было отнести к минусам этой жизни, но то, что ее наверняка ждало и приятно бередило душу – к несомненным плюсам, придававшим будням яркий красочный оттенок. Однако почтовый ящик не оправдал Леркиных ожиданий и был пуст. Поначалу она еще на что-то надеялась, бегала к нему дважды в день, но письма приходили исключительно от подружек, при этом каждая писала, что на Валерку стало страшно смотреть: он осунулся, похудел и, по словам Тани-старшей, замкнулся в себе окончательно.
В последние августовские дни в почтовом ящике вдруг обнаружилось внеплановое письмо. От подружек, вроде рано: всего два дня Лерка отправила послания обеим Таням. Девчонка с замиранием сердца вытащила конверт, подписанный явно мужской рукой, но кроме разочарования, ничего не почувствовала – письмо было от Вадима. Откровенно говоря, она ничего не понимала. Парень писал какую-то ерунду: Лера ему очень понравилась, у них оказались общие знакомые, которые и дали ее адрес. Короче, детективная история, не меньше, только ни заморачиваться не хотелось, ни переписываться. О чем можно писать незнакомому парню? И вообще сей детектив ее не заинтересовал.
Нескончаемые летние каникулы подходили к своему логическому завершению, и Лерка пребывала в состоянии взвинченного ожидания. Старшая школа – это другая жизнь, в которой все должно быть иначе. К тому же Лерка сделала еще один шажочек навстречу своей мечте – поступила на курсы иностранного языка. Ее записали во взрослую группу, и теперь два раза в неделю ее вечера будут проходить в обществе любимого английского.
В сентябре девочка попала в новый класс, точнее изменившийся, как это бывает в старшей школе, когда кто-то уходит, кто-то переходит в другое место. Новые одноклассники понравились девочке, к тому же летом она приобрела некоторый опыт дружбы, и отношения с одноклассниками заметно потеплели, а еще Лерка нашла себе подругу. О Валерке старалась не вспоминать, да и некогда было. Учеба, курсы, иногда прогулки и походы в кино с ребятами, но на развлечения времени снова перестало хватать. От Вадима, как ни странно, письма приходили с завидным постоянством, и на третье она неожиданно для себя отозвалась. Завязалась ничего не значащая, по крайней мере для нее, переписка. Вадим писал о Суворовском училище, в котором учился вместе со Славкой, своим другом и братом Тани-младшей. «Так вот откуда он взял адрес! Кишинев — город маленький. Как же все просто, даже примитивно! А Танька не раскололась, хотя, может, и не знает о проделках своего родственника, - думала Лерка, немного расстроенная тем, что детективная история разрешилась так просто. – Не вышло интриги, о которой в книгах пишут… Примитивно как-то, даже обидно»!
Прошла осень, и к декабрю образ Валерки – таинственного графа Монте-Кристо - несколько померк. С изрядной долей юмора девчонка сравнила себя с Мерседес и решила, что ждать уже бесполезно. Она по инерции продолжала переписываться с Вадимом, хотя смысла в том не видела. В себе Лерка не находила даже капли симпатии к юному суворовцу, променявшему уютный дом на казарму.
А в зимние каникулы вдруг пришло то самое письмо из Кишинева. Валерка писал что-то невнятное о том, почему испугался продолжения общения, пытался держаться, но вот не вышло. Ответила Лерка сдержанно, но зато сразу, в тот же день. Потом пришло еще несколько писем с интервалом почти в месяц; в последнем он намекнул, что хочет сказать ей что-то важное, и пропал окончательно. Девчонка честно ждала , но в какой-то момент устала, и никакие его признания уже не были нужны. «Печорин из него все равно не получится, да и я не потяну на княгиню Веру, - решила она, вспомнив еще одного любимого героя, - а быть княжной Мэри, простите, не хочу!».
Подумав и решив поставить точку в непонятных отношениях, весной она написала ему последнее письмо, в котором открыто назвала парня трусом. Ответа не последовало, да она и не рассчитывала его получить.... Но этому категоричному решению предшествовала встреча с Вадимом. Да, накануне весенних каникул, возвращаясь из школы, она встретила у собственного подъезда двух суворовцев, в которых, присмотревшись, узнала друга по переписке и младшего брата близкой подруги. «Вот это да! Приволоклись те, о ком я и не думала! Будет мне наука!» - думала она, силясь улыбнуться, но не получалось. Разыгрывая доброжелательную хозяйку, Лерка пригласила нежданных гостей домой, ее даже хватило на два часа вполне доброжелательной светской беседы, а когда терпение приблизилось к точке кипения, интеллигентно отправила парней восвояси, втайне надеясь, что больше с ними не встретится. Но ни тут-то было. Вадим снова приехал в субботу утром, когда Лерка завтракала. Его появление сразу же испортило аппетит, и даже любимые оладушки с брусничным вареньем не смогли улучшить разом упавшее настроение.
Он проводил ее на курсы английского языка, где Лерка училась с сентября, и в метро девчонка в красках расписывала ему роман с Валеркой и большую взаимную любовь. Вадим, правда, не понял и снова приехал к ней в воскресенье, но Лера, устроив скандал, запретила родителям открывать ему дверь. Мама потом весь вечер твердила, что ее дочь повела себя, как последняя эгоистка, и вообще могла бы показать мальчику Москву на правах близкой подруги.
- Мама, меня тошнит от него, - чуть не со слезами в глазах заорала девчонка и ушла к себе, со всей силы хлопнув дверью.
«Никто меня не понимает! Я писала ему просто так, не давала никаких намеков, а он приволокся сюда. Зачем? И Славик тоже хорош! И ведь не стыдно им???» - со злостью думала она, периодически швыряя любимого медвежонка в стену. Часа через два отпустило, и реабилитированная игрушка вернулась в объятия хозяйки.
Следующим вечером в Кишинев ушли два письма: одно — Валерке, второе — Вадиму. Разными словами девчонка писала одно и то же. Равнобедренный любовный треугольник Кишинев — Москва — Кишинев прекратил свое существование.
Шестнадцатое лето Лерка провела в Москве. Первый раз за свою еще маленькую жизнь она оставалась дома все три месяца. Родители затеяли ремонт, и домой девчонка старалась только приходить ночевать.
Полтора месяца она добросовестно отработала помощником воспитателя в детском саду. УПК у советских школьников входило в обязательную программу обучения в старших классах. Лерка немного завидовала одноклассницам, попавшим на машинопись, но выбирать не приходилось. И девчонка добросовестно мыла полы в группе, посуду после завтраков-обедов-полдников и застилала постели. Больше всего ей нравилось, когда дети уходили гулять или ложились спать. Это время она могла посвятить книгам, с которыми по-прежнему не расставалась.
А после работы гуляли с Лялькой, школьной подругой и мечтали о взрослой жизни, которая начнется у них через год. Об эпистолярных романах Лерка не вспоминала. Она переписывалась только с подружками.
*************************************************************************
В семнадцатое лето Лерка закончила школу. Вернувшись домой с последнего экзамена, она с удовольствием сняла смертельно надоевшую синюю форму, порвала ее на мелкие кусочки, сложила в пакетик, перевязала розовой ленточкой, сделав красивый бантик, и вынесла «драгоценную ношу» на помойку. «А с музыкой три года назад было значительно проще. Тогда я просто закрыла крышку пианино и пообещала, что два раза в неделю буду вытирать пыль, чтобы монстр всегда стоял блестящим», - вдруг подумала она.
В июле Лерка легко поступила в университет; вступительных экзаменов абитуриентка не боялась. Теперь ничто не будет отвлекать ее от любимого английского языка и англоязычной литературы. Мечта детства сбывалась. «Yes! From now on, English and I are together forever», - улыбаясь во весь рот, подумала девчонка, увидев собственную фамилию в списке поступивших.
Оставалась только собака....
Таня-старшая к этому времени перешла на второй курс истфака педагогического института, и ей Лерка уже год писала в Киев, а Таня-младшая поступила в училище, мечтая о профессии модельера. Она не захотела уезжать из родного Кишинева.