Большая часть современников даже в начале 1917 года вряд ли могла подозревать, что к власти ближе к концу сего знаменательного года придут большевики. Нет, об опасности победы «крайне левых» в случае «системного кризиса» говорили ещё многие царские сановники, до начала Первой мировой.
Тем не менее, следует заметить, что у большевиков даже на «крайне левом фланге» были соперники в лице анархистов и будущих левых эсеров (этот вопрос большевики решат в 1918 году). Весной же 1917 года многим казалось, что Февральская революция привела к «народному консенсусу»: великие князья с красными бантами, одобрение церкви, социалистические Советы и либеральное Временное правительство... а в будущем все оставшиеся проблемы как-нибудь разрешит Учредительное собрание.
Но эта благостная комбинация обвалилась за несколько месяцев, а следующими «хозяевами власти» на много десятилетий стали большевики. На мой взгляд, во многом дорогу В. И. Ленину открыли сами условные «временные». После неудачного Корниловского выступления и взаимного потока обвинений от «левых и правых» Октябрьская революция мне представляется фактом практически неизбежным.
Немало было и «глубоких» исторических предпосылок: традиционно негативное отношение большей части населения к «рынку», «капитализму», например. Это отношение было связано и с православной верой, которая не одобряла корысть. И с многовековой крестьянской общиной тоже («земля не может быть в собственности»).
«Некоторые исследователи полагают, что русское общество имеет сильное предубеждение против предпринимательской деятельности в силу сложившихся культурно-религиозных традиций. Данное мнение имеет под собой основания. Одним из семи смертных грехов в православии принято считать сребролюбие.
В это понятие вкладывается не только стремление заработать деньги нечестным путем, но и желание человека обладать деньгами, размышления о средствах обогащения, скупость и даже боязнь нищеты...» (с) М. Ю. Черниченко. «Спекуляция празднует свою вакханалию»: образы спекуляции и спекулянта в периодической печати Белого юга России (1919 год).
Падение самодержавной системы рисовало «невиданные перспективы» массам податного населения и не понимавшим целей «бесконечной войны» солдатам-крестьянам. Вопрос о собственности, о «восстановлении справедливости» перебил идею борьбы с внешним врагом.
Эти вещи редко обсуждаются сейчас в публичном пространстве, но, на мой взгляд, без понимания таких особенностей эпохи понять победу большевиков нельзя.
А. Ф. Керенский в свое время, уже находясь в эмиграции, просто обозначил победу большевиков: сторонники В. И. Ленина говорили с основной массой населения на понятном ей языке (А. Ф. Керенский. Россия на историческом переломе.). Народ требовал «земли и мира» — большевики обещали «землю и мир». Проблема в том, что Россия в тот период уже находилась в таком тяжелом положении, что любая политика принесла бы с собой определенный раскол общества.
«В стратегическом плане реформы, конечно, более созидательны, чем революция. Но есть моменты, когда исторический процесс проскакивает критическую черту, «исторический Рубикон», и никакие полумеры уже не спасают.
Машина идет вразнос, и политик должен уметь возглавить стихийный процесс, чтобы попытаться подчинить его своей воле, направить стихию народной воли в определенное русло. Ленин оценил глубину социально-культурного раскола России...» (с) В. С. Измозик. В. И. Ленин и большевики в 1917 году.
Здесь, разумеется, фактор личности сыграл на все 100%. «Февральские» политические силы, несмотря на то, что «свалили царя», были по своей риторике весьма «робкими». Опасались брать на себя ответственность, не желали принимать «преждевременных решений».
Это кстати и в период Гражданской войны проявилось, с белым «непредрешенчеством». Мол, кто мы такие, решать за всю Россию. Правда, пока что поставим Верховного правителя и будем решать вопросы военной диктатурой, но ведь это же типа «временно». А там решим, на каком-нибудь собрании (белые так и не определились, что это будет — Национальное собрание, Учредительное собрание или даже Земский собор).
С большевиками, включая их лидера В. И. Ленина, ситуация обстояла иначе: они фанатично верили в свою итоговую победу. Да, не все (ведь даже накануне Октября, как известно, влиятельные большевистские деятели выступали против немедленного захвата власти), но заметная часть, действовавшая решительно.
Но мало взять власть в «нужный исторический момент», обладая харизматическим лидером и красивыми лозунгами. Надо эту власть ещё и удержать. Здесь большевики себя показали реалистами и прагматиками, способными на отказ от многих своих «дореволюционных положений» (или хотя бы на их некоторое изменение).
Это касается организации армии, надежд на «Мировую Революцию», оплаты труда, отношений с другими державами, сотрудничества с «бывшими» и многого другого...
С вами вел беседу Темный историк, подписывайтесь на канал, ставьте лайки, смотрите старые публикации (это очень важно для меня, правда) и вступайте в мое сообщество в соцсети Вконтакте, смотрите видео на моем You Tube канале. Читайте также другие мои каналы на Дзене:
О фильмах, мультиках и книгах: Темный критик.
О политоте, новостях, общественных проблемах: Темный политик.