– Знаю ли я, как чувствует себя маленькая девочка… влюблённая? Ни с кем не танцевала до тебя и не влюблялась до Матвея… - улыбнулась Лиза.
– А раньше?…
– Макс, я была совсем не романтична, и у меня не было такого сводного брата, как у Машки. … А первое предложение «хорошо провести время» напугало так, что я боялась из дома выходить одна целый год. Какой-то мужик на дорогой машине у салона красоты поджидал… Я бежала от него быстрее ветра.
И ты меня очень напугал, когда в номер с матерью заходил. Вы меня одну в таком возрасте оставляли, когда еще не понимаешь, что взрослые делают… Снились всякие ужасы, пистолеты, убийцы… А ты тогда … курил?
←Начало истории Кто эта девчонка / Следующая часть →
– Да, хотелось казаться старше.
– И как же танцы, дыхание? Ну ты даёшь! Так вот – до сих пор страшно увидеть в темноте красный огонёк сигареты…
Всё, Диана сейчас пойдет к папе, будить. Нет? Не пойдёт? Смотри какая она красивая!
Так что думает моя сестрёнка делать? Она же понимает, что сейчас безнадежно влюбляться нехорошо… Да, Макс?
– Я тебе не скажу, она просила сохранить тайну, но ничего страшного. Так, пару раз поцеловала его спящего и сбежала… Проявила свою нежность.
– Ничего себе! Это надо остановить! Ты же ей сказал, что нельзя?
– Я ей сказал, что если он проснется и увидит её мордашку над собой, вообще не будет оставаться у вас. И доверять ей перестанет.
– Ну… хорошо.
– А еще сказал, что приставучих малолеток никто не любит, и ей надо вести себя с достоинством леди, чтобы наоборот, за ней все бегали.
– А ты такой умный, оказывается… в этом смысле.
– А ты такая красивая.
– А ты сейчас получишь!
– За что?
Лиза выглядела по-детски. Две растрепанные шишки вместо прически, белое джинсовое платье-сарафан на розовый купальник, маленькие пальчики на ногах с ярким лаком, без косметики.
– За что? За то, что не ведешь себя с достоинством, чтобы за тобой все бегали. Я тебе еще кое-что хотела сказать, — она закрыла глаза и закусила губу.
– Что, … детка?
– Осторожно, Макс. Когда ты слушаешь демона – не верь, она лжет. Моя мать почти всегда лжет, что бы она про меня не сказала.
– Можешь посмотреть на меня, неумытый поросенок?
Лиза повернулась к нему и стала оправдываться:
– Диана проснулась, и я умылась с ней на улице, чтобы своих мальчиков не будить.
Макс с любовью посмотрел в её глаза.
– Чувствую себя с тобой так прекрасно. Ты самая родная и близкая. Родная душа. А ещё я доверяю тебе, как никому, потому что знаю, что ты не обманешь меня.
– Я не демон.
– Я люблю тебя очень сильно.
Он улыбнулся, а Лиза почувствовала ледяной холод.
Решилась. Подумала - сейчас или никогда.
– Ты записал, то, что она тебе сказала? Эля просила... Ты записал? ...Дай мне послушать.
– Нет.
– Макс, ты изменился, дай мне послушать.
– Я удалил.
– Зачем ты меня обманываешь?
– Не надо ничего слушать, я удалю! Прямо сейчас.
– А я обижусь прямо сейчас. Почему ты такой стал… смелый? Что изменилось? Корона появилась?
– Я люблю тебя.
– Ты смотри, при моем муже так не скажи, ведешь себя, как бессмертный.
– Я и есть бессмертный.
– Это моя мать… и ты должен дать мне понять, что она тебе сказала… Ты мне больше не друг, если не позволишь.
Жизнь разделилась на «до» и «после» предательства за считанные секунды.
– Как это возможно? Она и сейчас тебе всё переврала. Мало того, что в детстве сделала меня виноватой…. Значит, твоей матери она сказала, что ты влюбился в малолетнюю девчонку, а я влюбилась во взрослого парня. Нам уже столько лет, а она всё вспоминает!
Рассказать тебе о моем жутком детстве? Мой отец считал, что у меня с этим взрослым парнем что-то было, настаивал на осмотре, так долго меня пытал, сам страдал. Хотел узнать, что случилось, он потратил столько сил, денег на моё исцеление от любви к тебе! От любви, которой не было! Столько я натерпелась, чуть в психушке не побывала …
– Лиз, я не хотел. Не надо было тебе давать слушать!
– Нет, не надо было ей верить. Ты изменился после этого разговора! Макс, она всё время меня выставляет каким-то другим человеком. Хотела, чтобы и мой отец разочаровался во мне, чтобы я для него стала неидеальная дочь, невеста... Но у нее ничего не вышло, настоящая любовь моего отца всю жизнь со мной! И Матвею тоже она все время говорила, что я неидеальная, ветреная притворщица.
– Отец и сейчас тебя защищает, от всех, от меня тоже...
Макс подошел и присел на пол рядом с Дианой, стал помогать раскладывать детскую посуду, налил ей воды в маленькие чашечки.
– Все это её фантазии! - снова сказала Лиза, - Отец стал мне в детстве говорить: «придет время, всему своё время, еще рано, нельзя…», но я и не делала ничего, что рано.
Я её … не люблю больше. Ну как так можно! За что?...
А Матвей это слышал?
– Нет, конечно нет. - Макс снова подошел и забрал у неё из рук свой телефон. - Я удаляю, видишь? Всё. Нет ничего, никто больше ничего не узнает, обещаю.
– Не прощу. Она все делает, чтобы мне стало плохо и обидно. Называла безвольной куклой, демоном, который всем лжет. Не прощу. И это не пылкие обещания. Я не смогу простить женщину, которая готова продавать меня, и выбирала мне мужа для своей выгоды.
Она меня отдаёт, как собственность, куклу. Она обещала меня тебе отдать, Макс, когда я об этом и не знала... Отдать вот так незнакомому человеку... Своему любов нику... Мама ... хотела изменить свою жизнь... Изменила мою!
– Нашу. Она сказала, что всегда хотела только счастья. Для тебя и для меня.
– И ты поверил?!
– Нет … Не совсем. Ты просто смотрела на меня, когда пела. В детстве. Я так чувствовал, что ты влюбилась.
– Макс, я сейчас тебе еще раз повторю! Я боюсь петь в толпе. Мне нужно на кого-то смотреть … на одного человека, так меня учили, чтобы не волноваться. Я выбирала сама… ты стоял там, в центре, высокий. Стоял, понимаешь, а остальные сидели, ... дети, их родители. Тебя было хорошо видно со сцены. Ты снимал видео а потом перестал. Я просто уперлась в тебя взглядом! Ну меня так учили, правда.
Как тебе это объяснить? Мама с кем-то болтала и не смотрела мне в глаза, а ты не отвлекался. Если бы ты в сторону посмотрел или с кем-то начал разговаривать, я бы нашла кого-то другого…
Макс, ты всю песню смотрел только мне в глаза, в лицо. Я клянусь тебе, это не было влюблённостью. Я до сих пор могу только так. Сейчас смотрю на Матвея, или еще на кого-нибудь…
Я помню, как ты подошел знакомиться. Помню, как узнал, сколько мне лет, но я тебя не любила.
Молчи, а? Никому не говори, умоляю тебя. Мой папа всё время думал, что меня кто-то развратил тогда, представляешь, каково ему было? У тебя тоже дочки растут. А мне было ужасно, стыдно перед ним. Я же не могла еще хуже ему сделать… Про любовь своей мамочки рассказать... Ты мне веришь?
– Да, конечно. Но можно я буду думать по-другому? Я всё удалил, никому не скажу. Я всё понял, Лизка.
– Не надо думать по-другому. Мы с мамой любили друг друга раньше, и я ей доверяла… А потом… ну вот такая у меня жизнь началась. Не верь ей, пожалуйста.
У меня инфантильная, незрелая мать. Она чувствует себя девочкой, девушкой. Была готова любить парней, мужчин, а не детей. Я знаю, как тяжело в семье именно "папиной дочке"! ты даже не представляешь, как часто встречаются такие отношения между мамой и дочерью!...
У тебя была настоящая любящая мамочка, а у меня даже не подруга, а соперница.
Я – Лисёнок, которую она считала хитрой, лживой, изворотливой, ... я такой и стала. Потому, что мне надо было защищаться. Я как будто отнимала у неё все внимание и любовь.
Мама - нарцисс, любовалась собой всегда, она была счастлива, что папа ей тоже любуется, и не только папа. Она была уверена, что все мужчины вокруг восхищаются её красотой. А появилась я, папина дочка, он влюбился в меня, как только увидел, и его родители тоже. Всё внимание и любовь я от неё забрала. У тебя может быть ... так с Лилькой? Поэтому Рита чувствовала себя лишенной любви, лишней? И тебе придется всю жизнь защищать дочерей, если не научишься давать жене больше ласки и восхищения...
Мама умела обзываться, а потом так целовать и обнимать, что я не успевала заплакать и глотала слёзы, я поняла что она это скрывает, и тоже стала учиться быть такой… Врать, не показывать свои настоящие эмоции. Только с отцом мне было свободно и легко, так с ним было здорово… Я знала, что он мой лучший друг. И не могла открыть рот, сказать, что мама из менила ему… Теперь прошло время, все уже знают правду, а она опять...
– Она так похожа на тебя сейчас, я ... не ожидал, что все настолько ... далеко зайдёт.
– Мне не была нужна эта красота, я бы не хотела стать красивее матери. А она, как специально, наряжала меня и потом злилась. Шила мне прекрасные наряды, лучше, чем себе, и потом… ненавидела меня за свои ночи бессонные, особенно, если я не побеждала или как-то не так хорошо пела. Такой человек, которого я ... люблю.
– Возьми мою руку, Лиз.
– Макс, я не плачу. Не хочу трогать тебя.
– У меня тёплая рука друга. Тебе станет лучше.
– Мне станет еще хуже, потому, что я не хочу сейчас тебя трогать. У меня дыхание перехватывает.
– Почему?
– Не знаю. Так всегда было... Напугали в детстве. Я так со своими детьми никогда в жизни не сделаю... Все дети плачут и жалуются иногда, вот и у меня случилась обычная истерика из-за мягкой игрушки, которую мама подарила кому-то… мою. Любимую, как я считала. И она сказала, что если отец увидит меня такую зареванную, и я пожалуюсь, ему будет плохо с сердцем, и он … не сможет дышать. Мне кажется она показала мне, как это - не дышать, но не помню точно.
Ты представляешь, я так переживала, что когда пугаюсь, мне тоже трудно вдохнуть. С тобой вот так, поэтому ... не надо трогать. Я волнуюсь.
Зачем я тебе все это рассказала? — её голос уже звучал безжизненно… - Потому, что я очень долго не могла на тебя даже смотреть. Не хотела слышать. А прикасаться было омерзительной пыткой. Я не хотела тебя видеть из-за того, что могла начать задыхаться и плакать. Конечно, ты не был в этом виноват, но какая разница…
– Я думал, что ты меня любишь. И сейчас она так рассказывала, что я еще раз это счастье почувствовал. Как тогда, с тобой.
Лиза зашептала:
– Именно мама сказала, чтобы я себя берегла, потому, что женятся по любви только на чистых девушках, невинных, а потом она тебе позволила всё, быть моим первым мужчиной... Ты не можешь верить такой матери.
Когда я поняла, что это случилось, чуть не полетела, как птичка. В этом, конечно, не ты виноват, а я сама. А самое ужасное - мне неприятно, когда ты меня трогаешь, потому, что люблю другого человека.
– Женятся по любви на любых девушках, даже на тех, у кого есть дети. ... Я не могу поверить, что ты любила его всегда... И это не привязанность, а любовь с первого взгляда.
– Он - совершенство для меня. Я поняла, что люблю, не сразу, а когда он меня отпустил. Больше всего на свете я хотела увидеть его снова, обнять и уйти с ним ...домой.
Вот моя правда, верь мне, ты же моя родная душа…
Прости, не трогай меня больше, не надо целовать и желать спокойной ночи, я не хочу чувствовать твои руки, Макс.
Лиза подошла к дочери и взяла её на ручки поцеловала, почувствовала её тепло и улыбнулась. Диана тоже хитро улыбнулась и прижалась к груди.
– Папа спит! Дениска спит! И Катя спит! А Дианочка не хочет вернуться в кроватку?
– Пусти, мама! Я играю.
Лизе хотелось уйти в комнату, или, чтобы Макс ушел, оставил её одну. Она отпустила дочку к её игрушкам, уже собиралась сказать ему об этом, повернулась, увидела нахмуренные брови и пристальный взгляд взрослого мужчины, взгляд, который ей был очень знаком.
– Лиз, если твоя мать не может быть хорошей к тебе, ....перестань этой любви добиваться! Если ты не можешь быть со мной, как с мужчиной ... я постараюсь принять твой выбор.
Но ты ... демон-искуситель.
Обманщица! Ты меня тоже любишь!
– Неправда.
– Правда. Ты меня любишь. И привязана ко мне. А привязанности без любви не бывает! Почему, когда молод, так глуп? Я хочу заниматься с тобой и только с тобой жизнью, семьёй, ... любовью.
Она посмотрела с безмолвным ужасом:
– Что ты сказал?
– Не хочу я никого другого. Я так отчаянно желал, чтобы ты со мной хотя бы заговорила! Пусть хоть несколько слов, пусть хоть… по имени меня назовешь. И с другой бы у меня ничего не вышло!
– Зачем ты это внушаешь себе?
– Много раз мне женщины говорили, что любят меня. А я не чувствовал, что они меня любят. Ни разу. Только с тобой.
Жизнь длинная... Может, еще хоть раз ты дашь мне ощутить, какой должна быть настоящая любовь?
Он не шелохнулась. Не дрогнули ни губы, ни ресницы на прекрасном лице.
– Лиз, ты не знаешь, какое это ужасное чувство - быть отвергнутым.
Ветер подул и волосы закрыли её неподвижное лицо. Он подошел ближе, поправил прядь за ухо привычным жестом и легко коснулся, чтобы осторожно погладить ее щеку.
Глаза её широко раскрылись, она повела плечами и сказала тихо:
– Ты хочешь, чтобы я узнала, что это за чувство? Будешь так со мной ...играть? Мальчику куклу снова подарили? Матвей меня бросит, и я узнаю, что значит быть ... отвергнутой!
Лиза слушала, как бешено бьется её сердце, как дождь, который стучит по его машине, ливень, быстро-быстро. Она слышала, как Диана разговаривает с куклой и звенит маленькими фарфоровыми чашечками. Макс перевел взгляд за её спину и лицо его посветлело, в темноте зрачков появился мягкий свет, а не искры желания. А потом биение её сердца замедлилось, она задышала спокойно, положила ему руку на грудь и легонько толкнула от себя.
– Хватит шутить и пугать меня!
Я тебя люблю, как человека, и не отвергаю, …отпускаю.
Доверяю.
Я знаю, что ты не хочешь сделать меня несчастной.
– Иди к своим... мальчикам, посмотрю за Дианкой. Ну иди, вижу, что ты хочешь... Обещай, если ты поймёшь, что любишь....
– Да люблю конечно! Ты хороший друг! Только корону сними и не подходи, как будто я твоя собственность!
Лиза кивнула и пошла в комнату, услышала детский смех. На груди Матвея сидел Дениска и хохотал, а рядом Катя и Максим собирали сумку на пляж, игрушки.
– Мама, мы с Максимом сами пойдём купаться, а вы потом приходите!
Лиза думала, что сейчас просто разревется от счастья, но удержалась, ни одна слезинка не скатилась. Драмы не будет, все свободны!
– Лиз, не пускай их одних. А кто с Дианой?
– Макс.
– Вот идите с ним на пляж! Возьмите Дениску, а мы с мамой … придем. Скоро.
Лизе казалось, будто ее душа кристально чистая, она чувствовала себя обновленной, готовой к чему-то тёплому и хорошему, улыбнулась, расслабилась.
Максимка поцеловал её в щеку и сунул в руку конфету.
– Ой, это мне? За что?
– Это мама передала привет.
– Я ей фантик передам в ответ, у нас конфеток нет, – засмеялась Лиза и обняла мальчишку за плечи. Он прижался головой и наигранно печально вздохнул. Катя возмущенно крикнула: - Ему вредно есть конфеты, будет толстым, как бегемот! И вообще конфеты наши, женские. Они почти закончились.
Лиза обнималась с Матвеем, пока все дети не вышли.
Они обнимались и когда услышали вдали голос Макса, Эльзы и Никиты, Матвей закрыл дверь изнутри, заправил за ухо прядь её мягких волос и спросил:
– Ты взволнована? Разговаривали с ним?
– Да, не очень приятный разговор. – настороженность зазвенела в её голосе.
В моменты стресса Лизе не хотелось рассказывать правду, делиться неприятностями, было только желание помочь другому человеку, чтобы он не испытал того же чувства. Она не хотела портить мужу настроение и безмятежно улыбнулась.
Матвей всматривался в лицо жены, искал ниточки доверия, но потом всё-таки не удержался и сказал:
– Я знаю, что ревность - разрушающее чувство. Тем, кто ревнует, всегда и всего будет мало... любви, внимания, заботы, ласки…
– Мы же всё решили. Ты мне доверяешь, а я тебе.
– Вместо того, чтобы доверять, любить тебя, я его ненавижу, ищу недостатки, думаю, как бы высказать и не ударить. – он попытался улыбнуться. – Не хочу при всех показывать слабость. Принимала душ? Не хочешь...
– Ты слышал, как мы разговаривали? Слишком громко? Я очень взволнована.
– Вышел с Денькой… Уже почти вышел, а вы там люблю, люблю… Если бы не сын на руках… Я свихнулся, не иначе. – Он неожиданно быстро поднял на руки. Прижавшись к её груди лбом, тихо рассмеялся: – Спасибо, что пришла ко мне, хоть сейчас. К своему истеричному мужу. Надеюсь, Макс удовлетворился …беседой.
Лиза медленно отвернулась, кусая губы. Посмотрела на закрытую дверь и спросила:
– Матвей… Ты… хочешь?
Тело его превратилось в камень, он сильно сжал руки за её спиной и снова уткнулся лбом. Лиза положила на его голову подбородок, мягкие волосы защекотали её. Через секунду горячие губы прикоснулись к нежной коже и дыхание опалило. Он глубоко вдохнул.
– Я сейчас, – проговорил Матвей хрипло. Снова глубоко вдохнул, – Так что эта тварь придумала? Что он тебе сказал?
Лиза не решалась рассказать только погладила его волосы.
– Он сказал, что любит. Ты хочешь его или меня? – Губы мужа спрашивали то, что он думал, а через секунду он произнес уже другим тоном: – Боже, что я такое? Что со мной… Я слышал, как ты сказала нет.
– У неё получилось! Да, у моей матери опять получилось!… Пусти меня, Матвей. – сказала Лиза.
– Нет. Никогда. Я не отпущу тебя никогда, даже если ты будешь драться со мной, кошка.
– Значит, буду драться! – Лиза прильнула к его губам, завладела ими. До сих пор неумело, по-женски и одновременно по-детски.
Он ничего больше не говорил, ничего не просил и не требовал сказать. Давал то, что она сама хотела и целовал до темноты в глазах, торопливо, с тоской в душе, так, как будто не целовались целую вечность.
Хотелось закричать от на с лаж дения, и оно было таким острым, что глаза застилали пульсирующие звезды и облака тьмы.
После этой временной потери сознания, он очнулся от яркого утреннего света, понимая, что Лиза приглушенно рыдает рядом. Она даже успела маленькой ладонью ударить подушку два раза, прежде чем Матвей вспомнил, что произошло "до".
Он понес её в ванную и умыл прохладной водой. Лиза задышала легко от его легких поцелуев и произнесла только одно слово:
– Тебя.
***
Лиза осознавала, что для него она не кукла. Даже являясь мужем, он все еще спрашивает, что и кого она хочет. И всегда будет спрашивать, любит она его или нет.
Она не знала, сколько времени потребуется, чтобы снова оградить свою жизнь от этих двух родных людей - мамы и Полины, сестренки, с которой Матвей так долго разговаривал, гуляя по пляжу, пряча сигарету. Он ничего хорошего ей не рассказал, значит не хотел расстраивать.
А пока приходила в себя, Лиза повторяла в мыслях свои желания: я хочу, чтобы Матвей всегда был рядом, так близко, как никто другой. Каждый день, каждое утро и ночь. Чтобы с его дыханием рядом я засыпала и от его голоса просыпалась. И никто другой никогда не зашёл так далеко, откуда нет возврата.
Лиза знала, что возврата не будет, если её тронет другой человек.
Даже сейчас ей не было обидно - любовь гарантировали его искренние синие глаза с расширенными зрачками, и не имели значения его слова и вопросы, никакой власти они не имели.
Матвей завернул её в полотенце и мягко потерся щекой. Потом он плеснул себе в лицо водой... На лбу и ресницах остались капли.
– Знаешь, Лиз, я иногда так схожу с ума, ты прости. Всегда буду защищать тебя, каждую минуту готов жизнь отдать за вас. Могу такое сказать...
Но я всегда услышу, что ты хочешь. Всегда.
Он отвернулся к окну.
Лиза выпуталась из его объятий и поцеловала куда получилось, куда дотянулась – в колючий подбородок.
– Хочу есть. И на пляж… С тобой. Моя мать это опять начала, приставать к нам, сводить меня и Макса... Она будет наказана когда-нибудь. За все, что сделала.
Матвей не смог сдержать горьких слов:
- Кажется, с того момента, как мы встретились, не её действия, а твои ласковые слова в его сторону причиняют мне боль. Это не изменить.
Лиза прошептала:
– А я забываю об этом. Для меня не имеет значения, кто передо мной, Матвей, я так со всеми.
– Да, наверное, да. Невозможно избавиться от этого чувства, когда ты ласковая… Но можно избавиться от Макса, Иванцова и этого... твоего...
И за него обидно, и за себя. Я же понимаю… его понимаю.
Так ты любишь Макса? Скажи мне «нет». – Он улыбнулся.
– Нет. Я убеждала его всё утро, но он не верит. Поэтому сказала люблю, как человека, друга. – обнимая Матвея, тихо призналась Лиза, – Это было ужасно и неправильно, я выложила ему всё.
Он казался таким безопасным… как хороший женский психолог. Машку успокоил и так правильно ей сказал… Но видел бы ты его взгляд, как будто корону надел и бессмертие получил.
Я рассказала ему про своих родителей, а у него с женой так похоже всё. Только две дочки. Получается... папа хороший, мама плохая. Папа любит, мама детей не замечает и ревнует к нему, к его вниманию. Наверно это какое-то ... искаженное восприятие, и детям в будущем почти невозможно увидеть в отце плохого, а в матери хорошего, да ещё и при таком её поведении...
Милый я так люблю тебя, что даже не подумала… Какой мне теперь купальник надеть? Закрытый?
– Водолазный костюм! Лиз, я так ревную, что ты будешь купаться в одежде. О, боже… Вот в следующий раз точно поедем на дикий пляж вдвоём. Нет, с детьми. Я еще после вечеринки отойти не могу, ты танцевала, и на тебя все слишком сильно... смотрели. Я такой дурак, да? Ты меня любишь, кошка? Скажи.
Лиза улыбнулась, в ее глазах расцвели фиалки.
– Почему ты такая хорошая? Ты красивая, Лиза. Очень …чуткая, нежная, чувств ен ная. Поедешь на пляж на моей шее, поняла?
– А завтрак?
– С собой возьмём!
– У нас такой вид… несчастный.
– А что ты хотела, я весь исстрадался. Сейчас выберу тебе купальник…
– Ладно, сейчас выберу тебе плавки. – Лиза с серьёзным видом открыла шкаф купе и принялась искать на его полке.
– Лиз…
– Что? Ты уже в них? Как жаль…. Я бы тебе выбрала… Ай, щекотно… А давай, правда, поплаваем под водой, займемся дайвингом в костюмах? Сын уже плавал… Красиво там… А я ни разу.
– Не жалуйся, ты – мать, а это опасно. Вдруг на глубине что-то случится?
– А Матвейка?! Запрети ему, если это опасно!!! Где он, я сама скажу…
***
Лиза приехала на пляж верхом на шее мужа, она была в закрытом бирюзовом купальнике в цвет его плавательных шортов. Никаких следов ненастья на их лицах не было, никто ничего не спросил и не заметил. Эльза стала ворчать, что они не принесли булочки, а только фрукты и отправила за ними Машку.
Как только девочка ушла она быстро сказала:
– Кажется отпустило! Манька сегодня на завтраке вела себя, как пава, такая гордая и неприступная. Мы даже удивились.
«Матвей, налей мне чай, только без сахара, я с печеньем…» - передразнила Эльза. – Так хорошо сказала… А то смотрит, как несчастный щеночек. … Как ты, Лизка, когда проспишь до обеда...
***
Остаток дня прошел отлично, Матвей и Лиза уложили детей, оставили на дежурных и уехали с Сашенькой и Ксюшей потанцевать, отдохнуть в небольшой ресторанчик с танцполом под открытым небом.
А на следующий вечер перед ужином Лиза и Макс встретились глазами, и он, подчинившись внезапному порыву, прихватил её за руку. Сжал, как ребенку, когда его надо перевести через опасную дорогу. Вздыхая, он проговорил, что все будет хорошо, надо только держаться.
Первой рассмеялась Нелли Николаевна, за ней Сашенька, а потом Эльза крикнула:
– Я тебе сейчас подержусь! А ну отпусти!
– Я обязательно отпущу, – пообещал Макс. – Только скажу: мне жаль, что с тобой ничего не светит, Лизка! Но зато вместо жены я получил друга.
– И нажил врагов, – Усмехнулся Матвей. – Лиз иди ко мне.
Лиза с усилием пыталась вытащить руку, помогая себе второй, и зашипела:
– Сначала причешись, а потом хватайся! Ты похож на ежа в предынфарктном состоянии.
Макс схватился за голову и стал прилизывать кудри, а Лиза сбежала к Матвею с довольным видом.
– Обманула. Всё у меня нормально.
– Да, только пустота в голове, дома нет никого! …
– У меня вообще нет дома... Там теперь Ритка живет, обои выбирала, завалила фотографиями. Я выбирал, а не она.
– Ну и что выбрал, серые в полоску?
– Нет... золотые вензеля. Пусть чувствует себя царицей... шамаханской. Сказочница... Написала мне письмо с кучей ошибок, и знаете, как смешно было читать? Я лежу, девчонки спят, вздыхают иногда, а я плачу от смеха.
– Макс! Нам прочитай! Интересно же...
– Нет, не надо, это личное. - возмутилась Лиза, - Ритка узнает, что мы смеемся и вообще ... еще девочку родит, точно не от Макса.
– Она при всех его рогатым чмом выставила, а письмо неприлично? Лиза, я сгорю от любопытства! Макс, отдай телефон!
– Ладно, я сам, упущу некоторые моменты, где она описывает мои особенные моменты. Хотя так смешно, я чуть не умер.
Эльза, которая вызвалась прочитать, не смогла, потому, что она закатывалась с первых слов и повторяла их бесконечно. Читали по очереди, дольше всех выдержал Матвей, но и он ушел в слезах с сигаретой.
Лиза закрывала глаза и спрашивала: «Это шутка, прикол???»
Макс качал головой повторив предисловие, которое он получил за час до этой серии сообщений:
- Максим, не удивляйся - это техника признания в любви, писать нужно очень быстро, всё, что придет на ум. И сразу отправлять. Это самые честные, правильные слова. Я тебя люблю. Лилию и Анну тоже. Жду возвращения.
«Мое небритое кудрявое солнышко! Мой ветряный угрюмый сильный ветерок! Моя Максимушка нахмурившая колючие тучки вместо глаз! Я не знаю на каком языке тебе объяснить и на каких пальцах показать что у меня не было мужчины. Ни одного, даже самого первого встречного. Хотя я хотела восполнить упущенную молодость и нагуляться перед браком. Перед разводом нагуляться, а после снова с чистого листа заключить брак. Когда я с тобой ты дышишь часто часто. Значит любишь и я люблю, когда ты дышишь. Мне снилось, что ты бежишь за мной по лесу, а потом падаешь в озеро, и я там плаваю как русалка.
Потом мне снился кошмар о тебе, ты выбираешь не русалку, а лешего, и этот леший – Лиза. Она вся в деревянных ветках, как связка хвороста, а внутри лицо. И ты начинаешь её раздевать, а я кричу тебе из воды. У меня перехватывает дыхание, когда я вспоминаю это страшный сон. Оказалось, что Лиза даже в этих ветках красива. Ей хоть лопухи на голову напяль она будет ходить, как будто это модная шляпа.
Максим, когда ты спишь, я сплю тоже. Мы рядом спим и мне иногда приходится кормить. А пока я кормлю, ты мне мешаешь, потому, что у тебя борода колючая ночью. Раньше ты брился вечером, а потом разлюбил меня и стал только утром.
Это несправедливо, что ты любишь детей и готов с ними уйти хоть куда, хоть к бывшей жене, хоть к будущей. Я конечно благодарна за то, что мы спали на резиновом матрасе, на котором невозможно спать. А когда ты ушел в баню, я поняла – тебе неприятно спать дома со мной и сразу стала думать, обратилась за консультацией. Мое небритое колючее солнышко от меня ушло, закатилось! С тех пор, как ты спал в бане прошел целый год с лишним, а мне все время кажется, что ты придешь и скажешь – мне надоело мышеловки чистить, и надоело цедить молоко, это женская работа.
Я помню, как ты мыл полы, такой красивый. Ты на голову повязывал платок с черепами чтобы волосы не мешались, тебя увидела Антонина Никитична. Это и стало переломным моментом. Ты покорил её сердце, а черепа дали понять что тёщу ты свою не любишь и она пустила слух. Полина сделала меня самым преданным членом своей тусовки, пусть Матвей назвал её «сектой», он прав. Но он такой грубый хам, что ни дня бы не прожил со мной, мягкой и спокойной. Твоя Лиза, наверное, уже давно стала такой же. Они нашли друг друга, два сапога болотника.
Я не хочу её непозволительными словами обидеть, но чему там завидовать, когда такой муж. Она его боится даже пикнуть, так быть не должно. Если тебе нравятся мыши – вот, пожалуйте кушайте на здоровье. Лиза – мышь крупного масштаба.
Я хотела тебе сказать одно. Я – цветок, а ты моё дерево, ты не перестаешь удивлять своими идеальными формами. В тебе есть нежность, и сила, тихость и робость. Кроткость и чистота. Мы встретились как первооткрыватели любви под дождь. Не в машине, где мрачно, а в чистой светлой бане. Я хочу быть твоей половинкой вселенной, и потому мне так нужно слиться воедино. Я могу погулять с цветами с соседом и еще одним человеком. Мне нравится один клиент, который сказал, что у него тяжелый развод и жена жаба. Но я люблю тебя, всеми фибрами своей половинки чистого разума. И пусть моя любовь сделает тебя полноценным. Каждый зверек и рыбка ищет себе пару. А я не искала, но нашла. Ты без устали скакал всю жизнь вокруг Лизы, а Матвей угрожал тебе саблей, пусть детской но угрожал и скоро воплотит свою угрозу в жизнь. В пирожки я тогда плюнула, и наколдовала, поэтому, наверное, тебя чуть не убили за поцелуй.
Твоя райская птичка чуть не покончила с тобой, собака такая, поэтому хорошо, что вы поцеловались. Да и полезно иной раз ощутить другие губы. Мне тоже было полезно, но неприятно и жестко. У тебя мягкие губы итд. Ты весь мягкий, и ароматный, как мое любимое банановое мороженое.
Если бы я могла, то как акула мощно откусила голову сопернице зубами и выплюнула к твоим ногам. Пусть темной ночью твой нежный цветок поднимет хрустальную головку к луне и дрожит. Тогда он дождется любви и тепла. Приезжай скорее, я согрею твои холодные ноги, а ты мои. Ты забудешь все ошибки, а я буду всегда верной, и относится, как Маргарита к Мастеру, и к Азазелло. У нас дети, поэтому особенно важно жить лучше. Я многому научилась, ты удивишься. Люблю тебя, сердце мое, модный мой кудрявый муж, красивый мягкий высокий ласковый большой опытный муж».
←Начало истории Кто эта девчонка / Следующая часть →
💝🥰Дорогие ночные читатели. Спасибо за вашу подписку, лайки, репосты, слова, смайлики, мнения и суждения в комментариях! Любви тепла и добра, позитива и мягких тёплых объятий. Я бы обняла еще раз мейнкуна, с ним, как в шубе 💋🤗 У друзей такая большая Кисуля.
С наступившим рождеством Христовым!
С любовью и светом, Автор.