В рождественские морозные дни вспомним творчество замечательного русского писателя начала ХХ века - Никифорова-Волгина. О его трагической судьбе, трудах просвещения и глубокой вере я писала здесь. А сегодня перед нами притча-легенда о трёх любимых на Руси угодниках: Николае Чудотворце, Сергии Радонежском и Серафиме Саровском - "Заутреня святителей".
"Белые от снежных хлопьев идут вечерними просторными полями Никола Угодник, Сергий Радонежский и Серафим Саровский", - так начинается рассказ.
"Стелется поземка, звенит от мороза сугробное поле. Завевает вьюжина. Мороз леденит одинокую снежную землю.
Никола Угодник в старом овчинном тулупе, в больших дырявых валенках. За плечами котомка, в руках посох.
Сергий Радонежский в монашеской ряске. На голове скуфейка, белая от снега, на ногах лапти.
Серафим Саровский в белой ватной свитке, идет сгорбившись, в русских сапогах, опираясь на палочку…
Развеваются от ветра седые бороды. Снег глаза слепит. Холодно святым старцам в одинокой морозной тьме.
— Ай да мороз, греховодник, ай да шутник старый! — весело приговаривает Никола Угодник и, чтобы согреться, бьет мужицкими рукавицами по захолодевшему от мороза полушубку, а сам поспешает резвой стариковской походкой, только знай шуршат валенки.
— Угодил нам, старикам, морозец, нечего сказать… Такой неугомонный, утиши его. Господи, такой неугомонный! — смеется Серафим и тоже бежит вприпрыжку, не отставая от резвого Николы, гулко только стучат сапоги его по звонкой морозной дорожке.
— Это что еще! — тихо улыбается Сергий. — А вот в лето 1347, вот морозно было. Ужасти…
— Вьюжит. Не заблудиться бы в поле, — говорит Серафим.
— Не заблудимся, отцы! — добро отвечает Никола. — Я все дороги русские знаю. Скоро дойдем до леса Китежского, а там в церковке Господь сподобит и заутреню отслужить. Подбавьте шагу, отцы!…
— Резвый угодник! — тихо улыбаясь, говорит Сергий, придерживая его за рукав. — Старательный! Сам из чужих краев, а возлюбил землю русскую превыше всех. За что, Никола, полюбил народ наш, грехами затемненный, ходишь по дорогам его скорбным и молишься за него неустанно?
— За что полюбил? — отвечает Никола, глядя в очи Сергия. — Дитя она — Русь!… Цвет тихий, благоуханный… Кроткая дума Господня… дитя Его любимое… Неразумное, но любимое. А кто не возлюбит дитя, кто не умилится цветикам? Русь — это кроткая дума Господня.
— Хорошо ты сказал, Никола, про Русь, — тихо прошептал Серафим. — На колени, радости мои, стать хочется перед нею и молиться, как честному образу!
— А как же, отцы святые, — робко спросил Сергий, — годы крови 1917, 1918 и 1919? Почто русский народ кровью себя обагрил?
— Покается! — убежденно ответил Никола Угодник.
— Спасется! — твердо сказал Серафим.
— Будем молиться! — прошептал Сергий. Дошли до маленькой, покрытой снегом лесной церковки. Затеплили перед темными образами свечи и стали служить заутреню.
За стенами церкви гудел снежный Китежский лес. Пела вьюга. Молились святители русской земли в заброшенной лесной церковке о Руси — любови Спасовой, кроткой думе Господней.
А после заутрени вышли из церковки три заступника на паперть и благословили на все четыре конца снежную землю, вьюгу и ночь".
Рассказ написан в 1926 году. Это расцвет жизни и деятельности во благо детского просвещения Никифорова-Волгина. Ему осталось около 7 лет прежде чем он мученически закончит свой путь.
А пока отметим, что упоминается Китежский лес. Китеж - особый символ русской православной культуры, об этом писала здесь. Неслучайно святители благословляют Русь в этом лесу. "Спасётся и покается Русь" - уверены угодники. Даже после того как омылась кровью, пролила невинную кровь в революцию (называются 1917, 1918, 1919 года). Но очистится, так как это дитя любимое у Господа.
Хочется верить, что и в наше время эта надежда у нас остаётся, и три святителя не оставят Русь святую.
