«Отрядный комитет стрелков постановил снять с нас погоны. Непостижимо» — так написал однажды в своем дневнике последний император Николай II Романов, уже будучи под арестом в Тобольске. И действительно — для него, полковника гвардии, погоны были не просто знаком различия, но символом офицерской доблести, принадлежности к высшему благородному сословию. И не только, разумеется, для него — не будет преувеличением сказать, что к погонам в частности и войсковой символике в принципе так относился любой член военного сословия. 80 лет назад, 6 января 1943 года у погон случился «ренессанс» - Указом Президиума Верховного Совета СССР они были введены для личного состава Красной Армии. Когда появились погоны, какой была их эволюция и как они пришли к современному виду, разбиралось наше издание.
«Прабабушка» и «сводный брат»
Принято считать, что «прадедушкой» современных погон — а вернее было бы сказать, «прабабушкой» — является… обыкновенная суконная лямка-клапан на левом плече. Появилась она, судя по всему, в XVII веке вместе с появлением фузилеров — особого рода войск, вооруженных стрелковым оружием и таскавших с собой многочисленную стрелковую амуницию. Собственно, клапан и служил изначально для поддержки кожаной перевязи с патронной сумкой, лямок походного ранца, а кроме того — предохранял мундир от истирания ружейным стволом в положении «на плечо». Клапан располагался за левым плечевым швом, его нижний конец вшивался в рукав, а верхний — застегивался на пришитую к воротнику пуговицу, вот и вся система. Изначально такого рода элемент военной формы использовался некоторыми европейскими армиями — причем только пехотными частями. Моряки патронных сумок не носили, так что и погон у них не имелось. Эта особенность местами, к слову, дожила и до наших дней — до сих пор в военно-морских силах ряда государств вместо погон используются нарукавные знаки различия.
Однако с той точкой зрения согласны не все.
«Давайте начнем с того, что все те элементы амуниции, удержанию которых способствовал суконный клапан, сами появились лишь в XVIII веке, — отметил в разговоре с нашим изданием военный историк, полковник в отставке Александр Бондаренко. — Намного логичнее предположить, что прообразы погон выполняли вполне конкретную защитную функцию — оберегали плечи пехотинцев при столкновении с конницей, которая рубила палашами и саблями сверху вниз».
Заслуга введения погон в российской армии принадлежит, как нетрудно догадаться, главному реформатору отечественных вооруженных сил — императору Петру I. Так же, как и за границей, погон солдату полагался только один — шерстяной, на левом плече, с пуговицей или тесемкой.
Чуть позже специальная военная комиссия, работавшая над улучшением оснащения российской армии, предложила дополнительно наделить погоны еще и функциями знаков различия. Самым простым способом — выкрасить в разные цвета. Нововведение это первоначально использовалось лишь для полков полевой пехоты и служило для указания не ранга того или иного солдата, а его принадлежности к определенному полку или части.
Еще немногим позже — в 1741 году — в обмундировании российского солдата появились эполеты: тяжелые и массивные, украшенные золотым витым шнуром накладки на плечи. Полагались они, разумеется, не всем — первоначально их ввели для строго ограниченного круга служащих так называемой лейб-компании — 364 человек особой гренадерской роты, приближенной ко двору и находившейся под личным командованием дочери Петра I, императрицы Елизаветы. В отличие от солдатских погон эполеты уже выполняли двойную функцию: служили украшением мундира и давали понять, что их носитель принадлежит к особой придворной войсковой части.
«Эполеты, к слову, вводились по французскому образцу, — пояснил Александр Бондаренко. — И в итоге это даже привело к появлению в обществе забавного афоризма: когда мода на Францию в России достигла пика, люди стали поговаривать, что у наших офицеров на плечах сидит… Наполеон».
При кратковременном пребывании на престоле Петра III произошли значительные изменения в одежде русских войск.
«За образец была взята военная форма прусской армии, — отмечается в многотомном пособии «Историческое описание одежды и вооружения российских войск», вышедшем в Санкт-Петербурге в 1899 году. — Это целиком относилось и к погонам. Солдаты и офицеры мушкетерских и гвардейских пехотных полков, а также гренадерских батальонов вместо шерстяной наплечной накладки стали носить аксельбанты сложного плетения и формы длиной 3/4 аршина. Аксельбант крепился только к правому плечу кафтана. Он тянулся от воротника до локтя и являлся украшением, создававшим некоторые неудобства при движении. Вскоре аксельбанты стали постепенно заменяться погонами, напоминающими эполеты. Они носились на левом плече и состояли из наплечной тесьмы, обручика (пластинки) на краю плеча и небольшой кисти, свисавшей на рукав. Солдатские и офицерские погоны одного и того же полка имели одинаковую форму, с той лишь разницей, что на последних вышивались более сложные узоры».
Первые звездочки
Однако это все равно еще были далеко не современные погоны. Сложившейся системе еще много десятилетий не хватало самого главного: унификации, единых правил. Так, например, в некоторых кирасирских полках офицеры взяли моду носить аксельбанты одновременно на правом плече, а погоны — оба сразу — на левом. Да и вообще цвет, форма и особенности ношения погон определялись не какими-то установленными свыше регламентами, а усмотрением командиров полков.
Между тем время шло, и погоны постепенно усложнялись. На смену простой цветовой маркировке, введенной еще при Петре I, пришли сложные и зачастую богато украшенные конструкции. Свои погоны с символикой появились у саперных, гренадерских и мушкетерских полков. На них стали вышиваться номера дивизий и бригад, заглавные буквы их названий и вензеля. К началу Отечественной войны 1812 года ношение погон в российской армии стало нормой — за исключение уланских и гусарских частей, которые предпочитали эполеты с желтыми или белыми жгутами. Однако масштабные изменения формы ничуть не меняли содержания: как и прежде, погоны были не индивидуальным, а общим знаком различия, позволявшим установить принадлежность солдата к конкретной дивизии, полку или бригаде. Воинские же звания определялись по нашивкам на мундирах или специальным офицерским значкам — серебряным у прапорщиков, серебряным с золотой окантовкой у подпоручиков, серебряных с золотым орлом у поручиков, золотым с серебряным орлом у капитанов и так далее.
«Следующий шаг на пути развития погон был сделан в январе 1827 года, когда на офицерских эполетах появились кованые звездочки (на золотых эполетах — серебряные, а на серебряных — золотые): у прапорщиков — по одной; у подпоручиков, майоров и генерал-майоров — по две; у поручиков, подполковников и генерал-лейтенантов — по три; у штабс-капитанов — по четыре, — рассказывает кандидат исторических наук Виктор Кутепов в монографии «К истории введения погон и знаков различия в Армии России». — Капитаны, полковники и полные генералы носили эполеты без звездочек».
Эта дата — январь 1827 года — по сути, является ключевой в контексте истории погон в российской армии. Именно с этого времени по эполетам можно было четко определить служебное положение офицеров и их подчиненность.
Тем не менее «эволюционировали» погоны медленно. Следующий шаг — введение аналогичных знаков различия для служащих нижних чинов — был сделано только спустя шестнадцать лет, в 1843 году. Тогда для фельдфебелей установили широкий поперечный золотистый галун в верхней части погона, для отделенных унтер-офицеров — три узкие поперечные полоски из белого шерстяного басона, для прочих унтер-офицеров — две полоски и, наконец, для ефрейторов — одна поперечная.
Расцвет, отмена и снова расцвет
Ну а уже в 1880-е годы погоны стали отличительным знаком не только солдата, но и любого человека, находящегося на действительной военной службе — от чиновника до медика, представителей казачества и народных ополчений. В это же время установился и единый тип погон для юнкеров и кадетов: золотой или серебряный галун, обрамляющий поле погоне по длине и в верхней части, вензель посередине (если он был присвоен) и заглавная буква названия училища. Ну а когда систематика полностью сформировалась, начался иной процесс — погоны постепенно стали упрощать.
«Изменение способов боевых действий, вызванных внедрением нарезного оружия, определило стремление сделать военную форму простой и удобной для боя, — отмечает Виктор Кутепов. — Поэтому парадные варианты формы стали терять свое самодовлеющее значение. Обмундирование постепенно освобождалось от совершенно бесполезных с практической точки зрения декоративных украшений. Этого требовал и такой фактор, как увеличение расходов на обмундирование и снаряжение, определявшееся появлением массовых армий и сокращением сроков службы».
Особый масштаб эти изменения приобрели после русско-японской войны 1905-1906 годов. Во-первых, иной стала форма в принципе: ее стали шить из дешевых, неброских и немарких тканей цвета хаки. С погон же полностью исчезла вышивка — ее заменили надписи, выполнявшиеся краской по трафаретам, и штампованные эмблемы, обозначавшие принадлежность солдата к тому или иному роду войск: скрещенные молнии для телеграфистов, скрещенные орудийные стволы для артиллеристов, скрещенные саперные лопатки для инженерных частей и так далее.
В советское время, когда молодая власть увлеченно избавлялась от наследия империи, под нож пошли и погоны. Их решили заменить петлицами, нарукавными знаками различия, лампасами, кантами и эмалевыми значками. Получившаяся система, впрочем, вышла излишне громоздкой и долго не прожила: с началом Великой Отечественной войны остро встал вопрос экономии средств, в то время как производство и нашивание петлиц и кантов, не говоря уже об эмалевых значках, требовало сотен тысяч, а то и миллионов рублей, которые куда большую пользу принесли бы, направь их государство в поддержание экономики и боеспособности армии. Кроме того, в составе Вооруженных сил СССР появились гвардейские части, которые нужно было как-то отделить от остальных. Тогда-то у командования и возникла мысль — почему бы не вернуться к старым традициям и не упростить систему знаков различия путем введения погон? Соответствующее распоряжение Верховного главнокомандующего вышло в конце октября 1942 года, а окончательно процесс перехода на «старую-новую» форму обмундирования завершился в 1943-м.
«Любопытно, к слову, что замена петлиц на погоны несла еще и вполне конкретный идеологический смысл, — отметил Александр Бондаренко. — Видите ли, в свое время Николай II упразднил уланские и гусарские полки. Вместе с формой, разумеется — она осталась только одна, драгунская. А потом, после поражения России в русско-японской войне, спешно вернул гусар и улан с их красивой щегольской формой. И здесь происходило примерно то же самое. Задача заключалась еще и в том, чтобы дистанцироваться от «старой армии», которая проигрывала в 1941-1942 годах, поспособствовать увеличению дисциплины и формированию воинского братства. Кроме того, возвращение погон должно было положительно сказаться на моральном духе и выправке солдат — хотя бы потому, что с погонами совершенно невозможно сутулиться и горбиться».
За этим — и вплоть до самого распада Советского Союза — последовало еще несколько реформ, связанных с погонами, но кардинально общую картину они уже не меняли. Так, в 1973 году были установлены новые буквенные обозначения: «СА» — «Советская армия», «ВВ» — «Внутренние войска» — и так далее. А в 1980 году были упразднены серебряные погоны с серебряными звездочками. Единственное, пожалуй, что можно выделить необычного, — при Хрущеве погоны снова пытались отменить и вернуться к сталинским знакам различия, петлицам и нашивкам. Однако этому воспротивилось Министерство обороны, и реформу решили свернуть, так толком и не начав. Ну а погоны практически в неизменном виде сохранились до наших дней — и современную Российскую армию представить без них уже попросту невозможно.