Мужчина чертыхаясь поднялся на второй этаж. Его снова начало мутить. Голова гудела.
Он вошёл в комнату, которая числилась за ним. Именно числилась, поскольку Максим редко приезжал в этот загородный дом родителей, впрочем, как и они сами. Место было слишком уединённым. Никаких развлечений.
Комната была холодная и безликая. И если раньше, мужчина никогда не обращал на это внимание, то сегодня ему стало неуютно в ней. И одиноко. Только лес... Лес.... И ещё раз лес...
Ирина споро перестилала постельное белье, меняя серое на серое. Любимый цвет Максима, между прочим. Но он не радовал его, почему-то, а раздражал. Поэтому мужчина торопливо прошмыгнул в ванную комнату, к его ужасу тоже в серых тонах, где ударил дверью… вторую горничную. Она протирала полы, пятясь к двери и не могла вовремя среагировать.
- Ох. Ох, - простонала женщина в униформе, поворачиваясь к Максиму лицом.
Он хотел сказать колкость, о её пострадавшей пятой точке, весьма аппетитной на его взгляд, и не смог. Он промычал нечто нечленораздельное, когда узнал в женщине в сером платье Ингу.
«Мои люди ищут её по всей стране, а она, - икнул Максим, - прячется в загородном доме моих родителей. Интересно, если бы я послушал отца и приехал сюда на позапрошлых выходных, подышать свежим воздухом, как настаивал он, то… мог бы встретить здесь Ингу? Встретить её и не пить целых две недели… Хотя, - тоска пронзила стрелой его сердце, - Инга не пряталась от меня. Я ей вообще не интересен ни как человек, ни как мужчина. Это она меня зацепила своей любовью к погибшему мужу…»
- Э, - тем временем произнесла женщина, не глядя ему в глаза, не поднимая головы, как её учила Елена Ивановна, - простите, - и ловко проскользнула мимо него из ванной комнаты.
- Э… - уставился на своё небритое лицо мужчина, - простите? И это всё? Я столько ждал, искал, страдал... Нет. Не прощаю, - пустил воду в раковину и потянулся за… Бритвой? Зубной щёткой… Он ещё раз окинул себя взглядом и начал порывисто снимать одежду.
«Неудивительно, что Инга не узнала меня и не захотела даже одним глазком посмотреть в мою сторону, - рассуждал мужчина, забираясь в душевую кабину. – Это нечто, что предстало перед ней, по определению не может быть человеком. Ох, и стыдно-то как…»
Он мылся не торопясь. С удовольствием. Чувствуя, как вода смывает грязь не только с его тела, но и души. Очищая. Возрождая. Давая силы жить дальше.
И лишь его сердце нет-нет да и напоминало, что своим душевным подъемом он обязан Инге. Встреча с ней вселяла надежду, что всё будет хорошо.
«Если она справилась со своей болью, - повторял Максим про себя, - то и я смогу», - по крайней мере, ему показалось, что выглядела она... нормально...
Из ванной комнаты Максим вышел посвежевший и какой-то умиротворённый. Сейчас ему было совестно за своё поведение. Показное. Депрессивное. Изматывающее не только его. Требующее жалости и внимания. Он чувствовал себя маленьким мальчиком, который так сильно обиделся на весь мир, что совсем забыл о настоящей причине своей обиды.
Первое, что попалось ему на глаза – это кровать, застеленная серым постельным бельём с накинутым на половину серым покрывалом. Серые обои. Серый ковёр. Серые шторы. Мебель в тёмно-серых тонах.
«Серость!» – в сердцах скривился мужчина, вытираясь серым полотенцем.
Но больше ни жить в серости, ни быть серостью он не хотел. Хватит. Пора что-то менять. Пора начать действовать. Пора…
Но вначале необходимо разыскать Елену Ивановну и разузнать, как долго здесь работает Инга. И понять, знал ли отец…
Хотя Максим и так знал, что отец всегда, всё и обо всём знает…
«А если знает отец, - нашёптывал ему внутренний голос, - то пьянство Кирилла может оказаться совсем не пьянством, а очередным способом вытащить мою голову из песка, так скажем…» - и его хорошее настроение стало отличным. Здорово всё-таки иметь близких, родных людей, которые пекутся о твоём счастье и душевном равновесии. Осталось только убедиться в своей правоте.
© Copyright: Дёмина Наталья.
Продолжение следует...