Он хотел произвести впечатление на девушку на работе. Идея заключалась в том, что он немного поиграет на пианино в одном из конференц-залов, а она услышит - или кто-то услышит, и все официантки будут сплетничать об этом. Даже если только один человек считал его интересным, это просачивалось в общество и доходило до нее. Эй, а ты знаешь, что такой-то и такой-то играет на пианино? Он такой сексуальный, тебе не кажется? Он подойдет и заговорит с ней, конечно, позже - но так у него будет о чем с ней поговорить. Эй, вообще-то в тот день я просто тайно пытался произвести на тебя впечатление. Не хочешь как-нибудь сходить куда-нибудь?
Просто маленькая фантазия, мелочь, чтобы скоротать время, занимаясь отупляющей ум работой, для которой он чудовищно сверхквалифицирован. Девушка была симпатичной, да, именно в его вкусе, но ситуация усугублялась тем, что у него было 8 часов свободного времени в день, и он иногда здоровался с ней по утрам. Флирт интервалом в 5 секунд в течение нескольких месяцев, одно мимолетное предложение в день - а потом он думал об этом весь день, потому что ему нечем было заняться.
"Джон, это ведь ты играл на пианино на днях?".
Единственная проблема заключалась в том, что заговорила с ним не она. Вместо нее это была его босс. Владелица. Женщина средних лет. Может быть, 40, 50. Он разговаривал с ней только один раз, во время собеседования. Стойкая, стоическая, деловая женщина. Она никогда не была груба или строга с ним или с кем-либо, о ком он знал, но слово "стерва" приходило на ум независимо от этого. Стерва с властью. Однажды она пришла на работу в одежде, которую женщина в возрасте около двадцати лет надела бы, чтобы почувствовать себя молодой - слишком молодой для нее. В тот момент Джон подумал о том, чтобы заняться с ней сексом.
Она совершала свой обычный марш-бросок по ресторану, который она делала каждое утро, как на военных учениях. Она ходила вокруг, говоря всем доброе утро. Улыбнуться ей было более чем вежливо, как и все остальные маленькие бессмысленные любезности, благодаря которым любой производственный процесс протекает гладко.
Он тут же забеспокоился, что что-то прервал. В любом случае, он не был настолько хорош, и, возможно, его экспрессивные искренние человеческие эмоции прервали какую-то встречу или что-то в этом роде. Он был очень неуверен в своей игре - он не нервничал, когда играл перед другими людьми, у него не было страха сцены. Он просто волновался, что людям не понравится его музыка, поскольку она была импровизационной и личной, а когда он играл свои собственные композиции, он всегда думал, что они должны звучать плохо - конечно, грубо, - это должно было немного ранить.
"Извините-", - сказал он по привычке.
Вместо этого она предложила ему работу. Он не мог в это поверить.
Джон начал играть на пианино после того, как от него ушла девушка. Он немного разбирался в музыке и умел играть на гитаре. Он только что потерял и девушку, и работу, и, имея в квартире старое пианино, он решил просто начать играть, пока ему не станет легче. Затем это превратилось в три месяца безостановочной музыки. Затем это превратилось в несколько лет ежедневных занятий.
Он играл своеобразный джаз в свободной форме. Экспрессионистский, минималистский и музыкально очень самоосознанный, можно даже сказать, тревожный, самосознательный. Саморефлексивный, постмодернистский.
Его мечтой или идеалом, когда он впервые сел за рояль в депрессии, было что-то вроде: "Я хотел бы стать одним из тех гениев, которые могут просто сесть за рояль, а затем полностью сымпровизировать музыкальное произведение". Недавно он стал именно таким.
А теперь его талант обнаружили.
Она передала его номер телефона в благотворительную организацию, в правление которой она входила. Они организовывали благотворительный ужин и аукцион, и когда она услышала его игру, то подумала, что он "очень хорошо впишется".
Он не мог поверить в это - большой успех. До сих пор он даже не задумывался над подобными вещами - он не думал, что ему нужен большой успех. Музыка всегда была для него самого, потакание себе. Это всегда была маленькая личная вещь, выражение его эмоций - стыда, горя и одиночества, вызванных расставанием. Способ выразить то, что он не мог выразить иначе. Желание произвести впечатление на девушку было надуманным, это было просто потому, что он знал, что женщинам нравятся музыканты - это было нечестно. Он не "думал", что он хороший музыкант, и если бы это сработало, он бы посчитал, что он соблазнил ее обманом, потому что она слишком глупа, чтобы понять это.
Но теперь - теперь есть неожиданное подтверждение. Экономическое подтверждение. Люди готовы платить ему. Это значит, что он действительно хорош. Верно?
Организатор позвонил ему как раз в тот момент, когда он возвращался домой с работы. Он плохо вел переговоры, так как очень устал от того, что весь день работал. Какая-то девушка, офисный работник. Она не работала.
"Я представляю, ну, знаете - типа, тихую фоновую музыку..."
"Минималистский джаз", - предложил он.
"Да, точно".
Они договорились о трех часах, с перерывами то тут, то там. Она объяснила план вечера: ей бы очень хотелось, чтобы он играл по мере прибытия людей, во время ужина. Затем будут выступать различные докладчики, десерт, и, наконец, главное событие вечера - благотворительный аукцион.
"О, и я думаю, было бы очень хорошо, если бы вы подготовили что-нибудь в конце, если хотите. Тогда мы уделим вам минутку, чтобы выделить место в программе, и вы сможете сыграть что-то более, ну, вы понимаете, такое, ну, особенное. Маленький момент, когда на вас центр внимания".
Он не мог придумать, что сыграть.
"Спасибо".
***
Шоу проходило во вторник вечером. Он отработал полную утреннюю смену на кухне, а утром у него была еще одна. Когда он закончил смену, он просто пошел домой, принял душ, поел и оделся в свой единственный хороший костюм. Его "похоронный" костюм - он не часто ходил на свадьбы. Стратегически он выбрал жилет, а не пиджак, для подвижности плеч. Затем он проехал 25 минут на автобусе, чтобы добраться туда.
Место представляло собой старые университетские здания, что-то вроде больших, тяжелых промышленных сооружений. Что-то построенное в 80-х годах, серое, современное и квадратное. Было закрыто уже много лет, а различные помещения сдавались в аренду для проведения подобных мероприятий. Джон не был в этой части города уже много лет - с тех пор, как провалил вступительный экзамен на курс, на который он туда поступал, задолго до появления девушки, которая подбила его играть на пианино.
Все вокруг главного зала находилось на реконструкции или сносе - найти вход было трудно, так как впереди все было заблокировано тяжелой техникой. Он обошел его сзади и нашел открытую дверь.
Внутри длинная красная ковровая дорожка вела в обеденный зал. По бокам ее украшали маленькие огоньки - электронные заменители, похожие на свечи. Солнце уже село.
Следуя по освещенной дорожке, Джон пришел в столовую. Несколько человек ходили вокруг и разговаривали, а наемный кухонный персонал был занят в задней части зала.
Он встретился с женщиной, с которой разговаривал по телефону - и, встретившись с ней, он теперь думал о ней как о "девушке". Картина, которую он представлял себе в голове как молодого профессионала, разбилась вдребезги, когда он внезапно осознал, что он почти в два раза выше ее, и она обладает невротической энергией девочки, готовящейся к празднованию своего дня рождения. Она была намного моложе его.
Они пожали друг другу руки - что всегда казалось ему странным. Это была одна из тех вещей, о которых он не особенно заботился или думал, но он знал, что для большинства людей - предположительно - это было очень важно. На самом деле, казалось, что коронавируса здесь вообще не существует.
Она была легкомысленной и нервной, что, в свою очередь, заставляло Джона чувствовать себя более уверенно. Она показала ему электрическое пианино, которое они для него купили, и он с радостью опробовал его - возиться с электроникой и изучать новые инструменты - большое удовольствие для всех музыкантов.
Это не было частью сделки - ему сказали, что будет отдельный звукооператор, который все настроит заранее. Но поскольку он уже прибыл, он решил, что может начать все настраивать. Настрой - это важно для игры, да и возиться с пианино в любом случае весело. Пианино было приличной техникой, со взвешенными клавишами и солидным звуком, с одной педалью. Скудноватое, но отвечающее минимальным стандартам инструмента, а не игрушки. Конечно, немузыканты вряд ли смогли бы заметить разницу, но Джону оно нравилось. Однако ему не хватало подставки для листов. И скамейки.
Вместо того чтобы жаловаться на это, он пошел в заднюю часть здания и начал оглядываться в поисках скамейки, которую он мог бы украсть, и в конце концов сымпровизировал ее на нужной высоте, сложив несколько найденных подушек и сделав импровизированную подставку для нот.
Когда все было готово, или, как бы это помягче сказать, приемлемо, Джон начал разминку. Подошла организатор и была чрезвычайно довольна всей ситуацией - "да, да, именно так я себе это и представляла!". - Он покраснел и ничего не сказал, мысленно оправдывая себя тем, что был слишком сосредоточен на игре, чтобы отвечать.
Наконец прибыл звукооператор. На самом деле он был не звукооператором, а просто человеком, который, как оказалось, кое-что знает о таких вещах - директором оперного театра. Явно недовольный тем, что ему пришлось во всем разбираться, он спросил, все ли настроено нормально и работает. Они немного поговорили.
"Если вам что-нибудь понадобится, дайте мне знать", - сказал Джон, стараясь быть вежливым и профессиональным.
"Ну, может пойдем покурим?"
***
Он начал со своих любимых песен. Большие хиты, те, с которыми он чувствовал себя наиболее комфортно и которые считал самыми приятными. Старые джазовые стандарты, ничего слишком экспериментального или личного. Гости начали прибывать. Он не обращал на них особого внимания и вскоре вошел в некое состояние приятной направленной концентрации. Никакого страха перед сценой.
Когда он объяснял друзьям суть выступления, он иронично назвал его "ужином для богатых людей", с "людьми, чьи фамилии начинаются на "фон" и заканчиваются на "что-то-берг". Оказалось, что это вовсе не ирония. И все же, по-прежнему, никакого страха сцены. Музыка защищала его, создавая между ними барьер из чего-то непонятного для них, но понятного для него. В музыке он контролировал ситуацию и был авторитетом.
В течение получаса около сотни человек прибыли и заняли свои места за столами по всему залу. Подавляющее большинство из них были пожилыми, седыми и, как ни странно, толстыми. Владельцы гостиничных сетей, директора оперных театров и буквально аристократы. Один столик в центре зала был зарезервирован для "молодых людей", и Джон мысленно отметил, что, как только он окажется в центре внимания и наступит его звездный час, он пошутит о том, что даст свой номер телефона для будущих деловых контактов - и для любых незамужних наследниц, хи хи.
Работа шла хорошо, и Джон получал огромное удовольствие. "Вот если бы я мог этим зарабатывать на жизнь, а не быть поваром", - подумал он. "Я мог бы быть счастлив. Все это стоило бы того".
Одна из официанток спросила, может ли она немного поснимать его. Он сказал, что конечно, но это заставило его немного понервничать, и он впервые в тот вечер сыграл фальшиво. Она, казалось, ничего не заметила. В музыке существует большая нестыковка в том, что люди способны воспринимать. В музыке все зависит от отношения - публика не знает, как она должна звучать. Если ты играешь фальшиво один раз, это импровизация. Если ты играешь одну и ту же ошибку дважды, это джаз. Если ты играешь одну и ту же ошибку три раза - это искусство. Это новая парадигма.
После первого блюда конферансье подал знак остановиться, а затем вывел на сцену женщину средних лет. "Благотворительная" часть "благотворительного ужина и аукциона" была во имя бездомных. Некоммерческая неправительственная организация, организовавшая все это мероприятие, имела долгую историю: изначально она была христианской инициативой, которой руководил и создал член определенной лютеранской секты, случайно оказавшийся очень богатым, в 1800-х годах. В начале своего существования эта организация была движением против алкоголизма, которое функционировало путем рассылки агентов по пабам и барам, чтобы отучить людей из рабочего класса пить и обратить их в протестантизм с "благими намерениями". Это сработало, как и следовало ожидать, и за 150 лет постепенно сместило акцент с абстрактной концепции внутреннего джихада и благочестия на практическую проблему бездомности - предположительно потому, что в последнем случае легче оценить успех. Конечно, окольными путями они все еще пытались заставить рабочий класс бросить пить. И, конечно, они избавились от религиозного багажа и вновь сформулировали свои цели как гуманитарные, чтобы идти в ногу со временем.
Женщина, которую вывели на сцену, была 45-летней бездомной женщиной. Она очень гордилась этим фактом. На самом деле, возможно, она была самой успешной бездомной™ во всей стране - она была не просто бездомной женщиной - она была лидером движения. Она организовывала "Прогулки бездомных™": мероприятия, направленные на "повышение осведомленности" о бедственном положении своих собратьев. Она произнесла небольшую речь о своей ситуации и закончила ее словами о том, как она благодарна за возможность выступить и, конечно, за то, что это мероприятие позволит собрать много денег для уязвимых групп, которые она представляет.
У нее было много денег, все шло довольно хорошо. У нее были средства, чтобы постоянно жить в гостиничных номерах, путешествуя по всему миру и привлекая внимание общественности. Конечно, она осталась бездомной из солидарности со своим народом.
После аплодисментов за такую смелость и честность она вернулась за свой столик, и было подано основное блюдо. Джон тщетно пытался привлечь внимание официантки, которая снимала его раньше, чтобы попросить стакан воды. В конце концов, он снял жилет - становилось жарковато.
После трех часов он начал чувствовать физическое напряжение. Но в то же время он все еще находился в состоянии концентрации, и очень холодно и расчетливо заметил, что устал и у него болит спина. Это уже превышало то, о чем они договорились, но он решил, что это не так уж важно. Отношение "Да, сэр, я могу сделать", повторный бизнес. Не будь примадонной, ты пытаешься здесь заработать на жизнь.
Он включил музыкальную композицию, которую написал для него один из его друзей, когда они жили вместе на чердаке, только что окончив среднюю школу, - небольшая мелодия для настроения, которая всегда нравилась Джону. Она имела для него огромное значение, когда он наконец смог сыграть ее сам - импровизировать, сделать ее своей. Никто из слушателей, конечно, не знал и не понимал этого. Но он надеялся, что понимают - Джон верил, что некоторые вещи можно передать, именно передать, только в музыке, а не на обычном языке. Иногда некоторые вещи, которые невозможно выразить словами, можно выразить в музыке. Именно поэтому он и начал играть - как выход для таких вещей. Артикуляция вещей на языке всегда несет в себе отрицание; сказать что-либо вообще - значит усомниться в этом. Все люди лжецы, и все, что когда-либо было сказано, - это слишком много. Лучше не иметь что сказать и вообще ничего не говорить. Музыка непрямая - и поэтому честная. Прямо как анекдот.
Второй перерыв - на сцену вышел конферансье и представил аукциониста: Толстый, потный мужчина, с изящной ложной самоуничижительностью и поведением хозяина Лас-Вегаса, отпускающего шуточки в адрес зрителей. Джону стало ясно, что все эти люди знают друг друга. Не зацикливаясь больше на своей работе, он впервые смог сосредоточиться на людях в комнате - аукционист знал их всех по именам. Когда ему удавалось разогреть их, они все перекрикивались друг с другом шумными шутками и шутками. Все они были очень знакомы. Это напомнило ему о тех мероприятиях, на которые ходили его родители, когда он рос в деревне. Ничего похожего на то, что было в его собственной жизни. Такая близость - он почувствовал, как в его сердце вспыхнула зависть.
Внимание Джона привлек один человек. Он был очень стар - не менее 70 лет. Возможно, намного старше. Явно на пенсии. Слушая разговоры туда-сюда, он понял, что это владелец сети ресторанов - или, по крайней мере, так он начинал свою деятельность. Очень богатый старик - он быстро стал центром внимания в комнате, просто потому, что выиграл очень много аукционов.
Он был без сопровождения, без второй половники. Он не носил обручального кольца. Судя по всему, он всем понравился - аукционист много шутил о нем, и все, казалось, хорошо проводили время.
"Помните, - сказал аукционист, - что все мы здесь ради благой цели".
Старик улыбался, как бабушка Джона, когда он навещал её. Такая искренняя благодарность, что на нее больно смотреть - она заставляет чувствовать себя виноватым.
Джон подумал о наследницах, о которых он будет шутить позже, - у старика, похоже, их не было. Ни жены. Ни детей. Только много-много денег. И благотворительный ужин, на котором он был в центре внимания.
"Помните, - сказал аукционист, - что все пожертвования на благотворительность вычитаются из налогов". Ревущий смех.
Комплект детской одежды, сшитый вручную бездомным и "пожертвованный" на мероприятие. Продан за 6 месяцев зарплаты Джона до вычета налогов.
"Помните, - сказал аукционист, - это на благое дело".
Картина, сделанная бездомным шизофреником и пожертвованная на мероприятие - нулевая художественная ценность, никакого мастерства, эквивалент детской мазни, которую можно повесить только на холодильник. 2 года зарплаты Джона.
Получив минутку на размышление и отдохнув, Джон задумался об экономических последствиях того, что благотворительность вычитается из налогов, и задался вопросом: можно ли считать, что ты что-то "даешь", если ты ничего не "теряешь"? Действительно ли благотворительно дать кому-то сто долларов из чужих денег? Если это вычитается из налогов, то не являются ли "реальные деньги", которые эти люди "жертвуют" бездомным, буквальные монеты и купюры, которые они физически получают - не являются ли они деньгами, которые ОН платит в виде налогов? Разве они не жертвуют ЕГО деньги?
Больше искусства. Безумно завышенные цены. Каждые 5 минут кто-то тратил больше денег, чем Джон зарабатывал за год. Возможно, дело было в том, что он весь день занимался ручным трудом, возможно, он просто устал от того, что в этот самый момент занимался ручным трудом, но, несмотря ни на что, Джон начал чувствовать слабость. Он не успел поесть, а поскольку он работал, то ничего не мог с этим поделать. Ему и не предлагали.
Тем не менее, Джон старался оставаться профессионалом и сосредоточиться на выполнении своей работы. Он отдыхал, как мог, перед предстоящим финальным отрезком. Он говорил себе: "Джон, ты просто устал, не волнуйся об этом, у тебя есть работа, сосредоточься на ней. Вот это - твой шанс. Это тот момент, когда для тебя все изменится. Если ты хорошо поработаешь здесь, а, откровенно говоря, все уже идет очень хорошо, и сделаешь себе небольшую рекламу, как только получишь микрофон, это приведет к большему количеству работы, и это приведет к тому, что ты не будешь находиться в месте, где ты чувствуешь эту экономическую тревогу и классовое недовольство в первую очередь. Просто игнорируй это и сосредоточься на работе. Просто сосредоточься на деньгах. У нас у всех все получится".
Затем, не успел он опомниться, как аукцион закончился. Аукционист вернулся на свое место, вспотевший и запыхавшийся, а конферансье вернулся, чтобы сделать несколько заявлений: Спасибо кухне за любезно предоставленную еду - бесплатно! Спасибо N за любезное проведение мероприятия, спасибо X за любезную организацию. Спасибо, спасибо, спасибо. И, наконец, спасибо Джону за то, что он любезно предоставил свое время, чтобы сыграть для нас сегодня вечером - бесплатно!
Затем был десерт. В Джоне зародилось странное чувство. Он мог бы поклясться, что они договорились о цене за вечер работы. Он был уверен, что так оно и было, поскольку пошутил, что, "поскольку он сам довольно беден, заплатить ему было бы благотворительностью и очень кстати". Возможно, она не поняла шутки.
***
Он играл уже четыре с половиной часа, и его спина начала сдавать. Он смертельно устал, и когда он повторял некоторые из старых джазовых стандартов, которые он уже играл дважды, он чуть не упал в обморок на своем импровизированном стуле. В каком-то смысле хорошо, что у него не было возможности выступить, подумал он, потому что у него не хватило бы энергии и пафоса для шуток, которые он подготовил.
Его внимание постоянно возвращалось к старику, сидящему в окружении кучи никчемного дерьма, сделанного буквально рабским трудом, о чём он даже не подозревал.
И тут его осенило. Потребовалось унижение и обращение как с рабом, в сочетании с крайним физическим истощением и голодом - но затем он наконец понял. Он был окончательно низведен до уровня животного существования, его человечность вырвана, он был окончательно унижен настолько, чтобы опуститься до его уровня - чтобы понять его.
Старый миллиардер был самым одиноким человеком в мире. Все это было для него попыткой купить любовь. Купить связь. Человеческую связь. Они пытались использовать свои деньги, чтобы имитировать этот опыт, который бедные люди генерируют естественным образом. Конечно, никому из присутствующих не было ни малейшего дела до бездомных - это было очевидно - даже бездомной женщине. А вот старому миллиардеру - старику, без семьи, без любви, без связи - было особенно. Он разбрасывал все эти деньги, как будто это было ничто - для него это было ничто - но он делал это не для того, чтобы "почувствовать себя милосердным" или "сделать доброе дело". Он делал это, чтобы люди за соседним столиком подшутили над ним. Он делал это, чтобы кто-то заговорил с ним, и у него был повод выйти из дома.
Он платил 5 лет зарплаты Джона за картину не потому, что она ему нравилась, и не для того, чтобы чувствовать себя хорошо из-за благотворительности - он был просто пожилым человеком, который платил людям за то, чтобы они с ним разговаривали. Все остальные в комнате были социальными проститутками.
И в этот момент безграничное безумие и сострадание наполнили его сердце; он перестал играть. Переполненный эмоциями, Джон начал плакать, и искренне, правдиво, без единой крупицы сомнения, пожалел его. В его сердце проснулась трансцендентная сила высшей Любви, и он мгновенно обратился в христианство - так же, как Ницше, когда увидел на улице избиение Туринской лошади.
Затем все они изнасиловали его до смерти и съели труп.
----------------------------------------------------------------------------------------
#философия #современная_философия #сюжет #рассказ