ПРОДОЛЖЕНИЕ
По свидетельству Шамиля, записанного гораздо позже уже в Калуге, первый имам Кази-мулла испытывал мучительные сомнения, в том числе и после того, как шейх Джамалудин Казикумухский возвел его в ранг мюршида. Получив известие об этом, шейх Магомет Ярагский остался очень доволен, т.к. небезосновательно считал, что ему и нужен именно такой человек, готовый донести до простого народа его воззрения о неизбежности войны. Однако в вольных обществах Дагестана с воодушевлением восприняли известие о том, что один из самых известных приверженцев новых идей, прислушался к духовно-нравственному направлению шариата. В свою очередь местная верхушка, в первую очередь та, которая занималась организацией набегов на соседние территории уже органически впитала в себя мысль о газавате, выразила явное неудовлетворение в изменении настроения проповедей шариата. Пристав А.Руновский записал со слов имама Шамиля, что они «с грустью и досадой смотрели на его (Кази-муллу) отступничество, убившее их кровожадные инстинкты в самом зародыше».
В горных обществах Дагестана произошел заметный раскол в том числе среди образованного духовенства и феодальной знати. Он оказался настолько широким, что захватил и будущего имама Шамиля, который в некотором раздумье один направился к шейху Джамалудину Казикумухскому, восприняв его миролюбивые взгляды. Объяснение подобному, на первый взгляд не совсем логическому решению следует искать в том, что основная масса горцев не хотела идти за своей родовой знатью. Видя усиление гнета, который заметно возрос после того, как в регионе укрепилось влияние России, ориентировавшейся на социально близкий феодальный слой горского общества, народ все больше склонялся к неприятию установившихся порядков.
Вместе с тем тарикат трактуемый шейхом Джамалудином Казикумухским ни в коей мере не затрагивал внешнеполитических вопросов, поэтому и не угрожал безопасности вольных обществ. В отличие от него, учение шейха Магомета Ярагского было направлено на ликвидацию военно-экономической блокады, т.е. на силовые методы решения серьезной проблемы, что было сопряженно с огромным риском. Подавляющая часть горских тружеников, если и не полностью понимали к каким последствиям может привести конфликт с российской администрацией, но и не сомневались, что экономическое давление будет только усилено. Это означало уменьшение доходов от хорошо налаженной торговли, невозможности выпаса всей массы домашней скотины исключительно в горах, составляющей значительную часть благосостояния многих семей, а также недостаток хлеба, поставки которого сразу же прекратились бы из Кахетии и селений, находившихся под контролем военного командования и др.
Однако наиболее активная часть горского общества и не пыталась прислушиваться к мнению большинства населения, продолжая осуществлять набеги на российские поселения. В свою очередь военная администрация стала усиливать экономическую блокаду, тем самым множа сторонников силового решения вопроса. В подобных обстоятельствах тарикат шейха Джамалудина Казикумухского перестал удовлетворять жизненные потребности простого народа, который и стал переосмысливать сложившуюся экономическую ситуации. По всей видимости последствия военно-экономической блокады для вольных обществ Дагестана имели гораздо более серьезные последствия, которые принято считать. В противном случае возможные риски вполне могли взять вверх, и сторонники газавата не получили бы тех возможностей, которые сами того не подозревая, предоставила им военная администрация. В вольных обществах вновь началась борьба за выбор ближайшего варианта действий, что не осталось не замеченным и религиозными лидерами горцев.
Два будущих имама Кази-мулла и Шамиль направились к шейху Магомету Ярагскому, с надеждой найти ответы на мучившие их повседневные вопросы внутренней жизни горских обществ. Лекции ученного богослова произвели неизгладимое впечатление на Кази-муллу, получившего наставления, отвечающие его восприятию существующего в его понимании мира. По свидетельству Шамиля его старший наставник получил следующую характеристику от ученного шейха, следующего содержания: «под холодной, сосредоточенной наружностью этого неофита скрывается изувер, готовый пожалеть о том, что не одна голова у всех людей, не разделяющих его религиозных верований». Таким образом, известный богослов, обработав соответствующим образом Кази-муллу, к тому времени достаточно хорошо изучившего сокровенные смыслы Корана и идеи шариата, заполучил активного проводника своих далеко не мирных идей. Нужно было только время, чтобы посеянные семена дали благоприятные всходы в вольных обществах, которые уже в некоторой степени стали объединяться под влиянием шариата.
Следует отметить, что имам Кази-мулла еще некоторое время колебался, подметив, что и сам шейх Магомет Ярагский, если полностью и не разделял миролюбивых идей шейха Джамалудина Казикумухского, но еще и полностью не отвергал их. Будучи достаточно умным и образованным человеком, он прекрасно видел отступления от истинного ислама, распространенному у части горцев, поэтому вопрос о нравственно-духовном воспитании народа не мог быть проигнорирован. Проблема заключалась в том, что получиться ли ввести запреты, установить новые правила и одновременно приступить воплощать идеи газавата. Дальнейшие события показали, что первый имам Дагестана, будучи очень решительным человеком основное внимание уделил к подготовке войны, а его ошибки всего через несколько лет на ходу пришлось исправлять уже имаму Шамилю, создавшему крепкий фундамент государственному образованию мюридов.
Окончательно сделав выбор между двумя направлениями шариата, имам Кази-мулла приступил к сбору войска и без труда набрал несколько тысяч воинов, готовых с оружием в руках устанавливать шариат. На первых порах внешнеполитические задачи не затрагивались, главное нужно было получить базу для объявления войны с неверными. Сторонники силовых методов направились к резиденции аварского хана к селению Хунзах, но были быстро разбиты и рассеяны. При отступлении произошел очень показательный случай в рядах войска мюридов, когда гумбетовцы ограбили Шамиля, который над ними предводительствовал во время похода. Из этого можно сделать однозначный вывод, что многие рядовые участники нападения на центр Аварии воспринимали свое вторжение, как обычный набег за добычей и не более того. Невозможно и утверждать, что руководители собранной партии воспринимались горцами, как непререкаемые духовные авторитеты, в противном случае они бы так быстро не разошлись по домам после первой же неудачи и отнеслись бы к ним с гораздо большим почтением. Однако это набег все же имел важные последствия для дальнейшего распространения мюридизма в вольных обществах Дагестана и объявления газавата своим противникам.
Продолжение следует. Подписывайтесь на канал, ставьте лайки, будем вместе продвигать честную историю.