- Проходите, ваша комната номер 16. Вот ключи, кроватей достаточно? Зайдите позже, смогу дать ещё одну. - Спасибо. Вроде ответила мама, а может папа. А может я произнесла в голове, вежливость - это важно. Комната 18м2, окно, простенькие обои на стенах. Две металические кровати стоят ровно посередине. Пружина на них чуть провисает, зато кровать и досталась бесплатно. Папа занёс чемоданы, мама суетилась рядом. Комнату в общежитии нам дали от папиной работы. Он и устроился на это место только из-за неё. Зарплату там платили редко, но жильём обеспечивали и в счёт зарплаты можно было брать продукты в магазине при заводе. Зажмурилась. Надеялась проснуться и вновь оказаться в гостеприимном Узбекистане в нашей огромной трёхкомнатной квартире с детской, где обои с Микки-Маусом висят наверно, до сих пор. Услышать голос Насти, орущей на всю лестничную клетку: «Теть Валь, а Ира выйдет» и меня несущейся к ней, не услышав мамино: «Да!». Чуда не случилось. Наша новая реальность теперь была такой и нам предстояло строить жизнь заново в новой для нас России. Контейнер с вещами сильно опаздывал и этими железными кроватями с проваленной сеткой мы пользовались еще очень долго. Для меня, 7-летней тогда девчонки, так унизительно было видеть как комендант тащила по общему коридору части третьей железной кровати, а все дети высыпали из своих комнат и смотрели куда. Люди в том общежитии не знали другой жизни. Большинство сменяли одну общагу на другую, а дети родились и росли в одной комнате с родителями. Для меня же, после своей детской, большой ванной и огородом с качелями, видеть кровать родителей за шторкой, принимать душ по расписанию и готовить на общей кухне, стало толчком к взрослению. Переломным моментом в жизни. Обустраивались. На остатки денег с проданной квартиры купили посуду, одежду на зиму и разлетелось на еду. Помню родители с какой-то премии купили кухонный гарнитур: стол и тумба над ним. Он был как вдруг появившейся ниоткуда клочок прошлой счастливой жизни посреди оазиса казенного вокруг. Помню как родители радовались норковой шапке. Одной на двоих. Мама приходила с первой смены, а папа одевал ее, уходя в ночную на завод. Валенки из деревни. Нас двое мелких, но нэнэйка прислала только одну пару. Колючие варежки от неё же и банка каймака с огромным ломтем хлеба - подарки из сытой деревни, в семью вернувшегося в Башкирию сына. Несколько раз мама уезжала, ее нещадно тянуло в Узбекистан. Там остались родственники, старые дед и бабка, которым перестройка, развал Советского союза, было уже не нужное, пустое. Возвращалась и мы дети, жадно слушали ее рассказы, про ту далёкую счастливую жизнь под палящем солнцем Узбекистана. А я все спрашивала ее зачем-то: «Мама, а обои? Обои в моей детской?». И мама, врала наверно: «Конечно! Ждут тебя!».
Читайте также.