Седьмой день в звукоизоляционном скафандре, адская неделя немого кино. Хотя по всей сути окружающий мир и так молчалив как могила, и меня бы не привлекли бы все эти бульканья и кряканья чуждых мне существ. Попытки выбраться наружу так и не увенчались успехом, затрата калорий тщетна, как и моё стремление к познанию загалактической области трансквазарных источников забавы.
Сединой проросший пожилого возраста дедушка с гигантскими оправами толстостенных линз очков на пороге нового тысячелетия подарил человечеству макрогалоскоп. По злому року случайности открытие пришлось на загалактические границы, привлекавшие взоры всех астрономов той эпохи. Никому бы в голову не пришла мысль о существовании чертовски привлекательной планеты альфы большого пса, месторасположение которой как раз совпадало с трансквазарными источниками энергии колоссальной мощности. Гордость, а может быть зависть учёных многих лет упорного труда.
Итак, макрогалоскоп показал картину мира будущего, состоявшего лишь из смеха, веселья и забавы. Да, да, именно из этого, каким бы странным это не показалось. Смех источник энергии, долголетия и процветания для многих живых существ, в том числе и для человека. Это удивительное открытие поставила все точки над «и». Планета заняла все умы, которые могли на тот момент трезво оценивать ситуацию в развитии науки как таковой. Лженаукой некоторые прорицатели нарекли дальнейшее течение в области смехологии, и, конечно же, признали найденную планету несостоявшимся трюком от лукавого. Но зря они так считали, ибо вскоре настоящие летательные аппараты превратились из маленьких буксиров, в гигантские лайнеры дальнего следования. И казалось бы, давнишняя мечта человека, добыть альтернативный источник питания была чертовски близка, если бы не ряд неудач последовавших вслед за мировым кризисом. Надо, пожалуй, отдать должное учёному, открывшему следующее явление.
В один прекрасный солнечный день мистер Грегори принялся за рутинное деяние с насекомыми и их личинками. По невнимательности накануне вечером, скорее всего из-за дикой усталости, он оставил усыпленного шмеля, оторвав ему предварительно крылышки. Каково было его удивление, когда он обнаружил эти самые крылышки не на столе своего кабинета, а над столом!!! Они парили, как пушинки в нескольких миллиметрах от поверхности крышки стола. Долго не мог выяснить причину молодой учёный, пока не заметил через лупу, как тонкие, как плёнка, крылышки смело слиплись, словно магниты. Толщина их пограничного слоя не превосходили и микрона, но этого достаточно для завода механизма антигравитации. Как на следующий день загудела пресса по этому поводу (средства массовой информации в то самое время было вездесуще), и этому помогла горделивая натура Грегори, который так и не выяснил природу явления. Квантовую картину крылышковых двигателей так и не описал не один учёный, но на космодромах не по дням , а по часам стали вырастать, как грибы лайнеры, разного класса. Человечество словно торопилось открыть тайную завесу потустороннего, за что и поплатилась невероятными жертвами. Железные банки, усеянные крыльями шмелей, вздымали в открытое пространство и с ультрасветовыми скоростями скрывались в пучинах Вселенной. Воссоздания в лабораториях крыльев шмелей ни к чему не привело, что-то было скрыто от техники людей, от невооруженного глаза. Приходилось использовать целые легионы шмелей, для построения космических кораблей. Оранжереи пригодились для разведения насекомых, которых ждала жестокая участь, лишиться пары своего достоинства.
Итак, человечество летало грубо говоря на крылышках шмелей в дальние уголки галактики. Пунктом назначения явилась как раз вышеупомянутая планета веселья и забавы. С чего бы вдруг? Так вот, подключив человека к нагрузке, вроде он источник питания, посмотрев в макрогалоскоп на планету, лампочки загорались, как новогодние гирлянды. У любой формы жизни, то может быть не обязательно человек, возбуждался центр смеха, и вырабатывалась внутренняя энергия, приводящая к потери в лампочке, в виде тепла и света.
Первый день моего появления на планете привело меня в неописуемое разочарование. Стихия мутного воздуха царила всюду, неожиданно яркое и горячее солнце планеты, с которым не справлялась моя схема регулировки температурного режима в скафандре, кислотный, до умопомрачения ярко-жёлтый цвет бил в висок своими тошнотворными иглами. Приходилось несколько раз закрывать глаза, так сильно бушевала головная острая боль. Мой панцирь предназначался для защиты от смеха. В дальнейшем под смехом я буду понимать некоторое поле, возбуждающее мой мозговой центр, отвечающий за смех. Если бы я сюда попал без защитного скафандра, то наверное погиб бы под действием смеха, в мучительных рефлексах умер в считанные минуты. Хорошо хоть компания позаботилась предусмотреть этот очевидный факт, но в остальном она оплошала. Все мелкие недостатки по комфорту были лишь цветочками по сравнению, с тем , что произошло с моим звездолётом.
Неудачная посадка в зыбучее песочное болото привела к тому, что я откровенно говоря лишился космического корабля. Его засосала эта проклятая поверхность планеты. Я чудом выскочил через верхний аварийный шлюз, мало соображая что произошло и куда необходимо спасаться. Какие-то несчастные секунды, и планета сожрала эту стальную громадину, даже не поперхнувшись. Я был в дикой ярости, что мешало предпринять какое-то дальнейшее разумное решение по спасению собственной шкуры. К счастью фортуна улыбнулась на сей раз, я каким-то макаром прихватил голографический передатчик, тем самым увеличив свои шансы на выживание, связавшись со станцией, находящейся по последним моим сведениям недалеко в данной галактической секции. Мои дальнейшие действия заключались в выжидании спасательной группы, которая освободит меня из лапищ совсем не приветливой планеты.
Весь день я занимался изучением и анализом почвы, местной флоры и фауны. Последнее было настолько скупым и бедным, что пришлось изрядно попотеть, по добыче хотя бы одного экземпляра местного растения, или если совсем повезёт, живого организма. Пейзаж изобиловал пустынной атрибутикой: пламенно жёлтыми дюнами песка, кремния и очень одинокой кактусоподобной растительностью. Изредка пробегало что-то, настолько аморфное в своем образе, что тяжело было разглядеть в порывах локальных ураганчиков. Прошло около двух часов, как я приземлился на данную планету. Я храбро брёл к горизонту, не минуты не боясь потерять закопанный космический корабль. Главное что со мной пеленгатор, через который я соединялся с внешним миром. Я один раз отправил свои позывные на станцию за это время, чтобы протестировать связь. Контакт прошёл успешно и я со спокойной душой направился к заходящему первому солнцу. У планеты было два светила, и они дружно сменялись по очереди на дежурство, так что здесь почти никогда не было ночи. Точнее, когда вахту брало второе синее светило, вокруг становилось темнее, но день как бы не прекращался, менялась лишь цветовая раскраска окружающего.
Когда я задумал передохнуть на невысоком холме в рассвете синего светила, вдалеке на горизонте словно из небытия появилось некое существо, походящее на помесь лошадки и бегемота. Мы откровенно смотрели друг другу в глаза около часа и не шелохнулись ни на дюйм. Мне было отчётливо видно через стекло своего скафандра странное существо, у которого четыре ноги, с грациозными золотыми копытами, стройное вытянутое тело с висячей мордой бегемота. Пасть животного всё время было в движении, пережёвывая смачные отщипанные куски жёлтого мха. Скользкий и мерзкий мох, напитанный слизью стекал из пасти и долго висел, создавая сосульки сталактитов. Назначение третьего, еле приметного глаза я так и не понял, но рыжее око, словно хрусталь не повернулось за всё это время, а пристально сверлило меня своим пламенем. Остальные два глаза крутились как не нормальные, то на меня, то на еду, то ещё куда-то. Мне было любопытно, но я не рискнул подойти к коню-бегемоту, ибо мог запросто спугнуть его, или попасть в перепалку с ним. Тем более я не знал насколько агрессивное население данной планеты и не желал погибнуть в зубах или клыках кого бы то ни было. Моё одно желание было, побыстрее отсюда убраться, ну или хотя бы иметь уверенность, в том, что я покину это место.
Вскоре меня склонило ко сну, и перед отключкой у меня возникло подозрение, что сон вызван третьим глазом, который так и пробуривал моё сознание своей упрямостью. Вполне возможно, что разум здешних существ способен на гипноз, телекинез, телепатию и многое другое. Когда я очнулся, после чёрного сна, на небе мерцало первое ослепительно желтое солнце. Значит я проспал приблизительно сутки по земному времени. Животного не оказалось на том месте, остался лишь помятый мох и следы синей желеобразной слизи. Я потом догадался, что внутренняя жидкость мха, после высвобождения наружу вступала в реакцию с атмосферой планеты и перекрашивалась в синий цвет, как лакмусовая бумажка, говорящая о наличии того, или иного элемента в составе раствора. Поднявшись на ноги и отряхнувшись от пыли и грязи, что прилипли к скафандру, я зашагал в сторону недавнего пристанища бегемотообразной лошади. На земле проглядывались тяжёлые следы от копыт, углублённые на несколько миллиметров с утопленными ошмётками мха. Издалека тучное тело животного не показалось таким массивным, каким оно было на самом деле, судя по этим вмятинам в грунте.
Вот здесь начинался рубеж мохового поля, ведущее также далеко к горизонту. Картина природы резко поменялась из пустыни с подвижными барханами в степное поле. За много миль открытого пространства нельзя было разглядеть конец этого поля, оно уходило в бесконечность, плавно перетекая затуманенной перспективой в неизвестно во что. Я следовал по пятам ушедшего грозного животного, стараясь бессмысленно не отрываться от следов, как будто это имело какое-то значение. Скафандр был обеспечен всеми необходимыми запасами питания и даже внутренней канализацией, системой стоков продуктов жизнедеятельности. Я справил долгожданную нужду, и система мгновенно отреагировала, высвободив нечисти наружу. По чистой случайности, боковым зрением в своём полусферическом иллюминаторе я приметил густой пар, исходящий в месте соприкосновения мха с канализационным содержимым. Будто кислотная среда вступает с активным металлом и выделяет потоки водорода. Я ужаснулся от этой картины и совсем остолбенел, наблюдая дальнейшие события. Сначала образовалась глубокая воронка, мои испражнения съедали инопланетный мох на ура. Затем, когда в месте воронки совсем ничего не осталось, процесс перекинулся по радиусу в ближайший круг, и так постепенно перерастая во всё большую воронку, большего диаметра, мох беспрестанно жестоко сжигался. Всего за пол минуты от мохового поля ничего не осталось, лишь струйки сизого дыма поднимались в местах густых зарослей. Вместо плантации мха я созерцал теперь страшную чёрно-синюю пашню. Следы я естественно потерял, они уничтожились вместе со мхом.
До сих пор не оправившись от произошедшего, я поплёлся бесцельно бродить по порченому полю. Вероятно, под ногами зловеще хлюпала иссиня-черная слизь, чего я не мог услышать в своей скорлупе, любой источник звука поглощался прочной материей скафандра. Идти стало гораздо труднее, прочные бутсы слипались с этим клеем и вовсе не поднимались. Тем более с каждым шагом я вязнул в этой липкой каше всё больше и больше. Наконец, достигнув относительно сухой островок, я остановился собраться с мыслями. Всего два дня на этой планете, а уже хотелось поскорее её покинуть, совсем она не создана для жизни на ней человека. Если здесь и адаптировалось бы какое-то человекоподобное существо, то это был бы настоящий беспощадный монстр, у которого все природные преграды были бы обыкновенной жизненной нормой. Но эти сюрпризы точно уж не подходили, по крайней мере, к моим человеческим нормам. Здесь я расходовал в два раза больше энергии, чем на земле, в подобных климатических условиях. Я продолжал размышлять над тем, что произошло с полем, после моего безобидного туалета. Видимо аммиак был заклятым врагом данной планеты, видимо здесь находится некий ингредиент совсем не сопоставимый с человеческим составом. Какой же ещё элемент угрожал этому миру? Вставал и противоположный вопрос, какой местный элемент угрожал моей жизни?
Внезапно, я, во чтобы то ни стало, захотел связаться со станцией через свой пеленгатор, который с готовностью ожидал своего часа во встроенном снаружи кармашке. Вынув передатчик, я принялся соединяться по интегрированному каналу, но не был удостоен ответом. Я повторил процедуру, снова и снова, но в ответ могильная тишина. Меня начало это беспокоить, температура тела поднялась, потовыделение подскочило. Между делом нажал кнопку вентиляционной системы, повысив уровень воздухообмена, задав довольно низкую температуру ламинарного воздушного потока. Внутреннее давление очень не кстати выросло, о чём говорили стрелочные датчики системы жизнеобеспечения. Я попытался успокоиться и повторно произвести запрос на орбитальную станцию, в области галактического пояса. Но все словно в воду канули, я не был вознаграждён даже дребезгом галактического пеленгатора. Мне это перестало нравиться, волнение комом собралось в груди и норовило лопнуть яростью и бешенством. Промелькнула мысль о количестве своего локального запаса, для поддержания жизни в скафандре. Максимальное число дней для того, чтобы я хотя бы как-то просуществовал около семи дней, затем недельное голодание, и я уже не говорю о том, что человек может продержаться без воды не более двух или трёх суток. Порошкового кислорода, правда, было достаточно много, он экономично сублимировался в газообразный. Эти цифры пилили нервы и без того расшатанные, и я норовил выйти из под самоконтроля.
Я вспомнил семинары перед полётом на данную планету, которая проводила компания для подготовки кандидатов. По злому, наверное, року я оказался самым терпеливым и крепким психически, высоким самообладанием владел только я, способным перенести любые нестандартные испытания. Поэтому я тут же попытался взять себя в руки и предпринять что-либо, что могло разрешить конкретный конфликт. Возможно, не хватает мощности передатчика, для связи со станцией, вследствие с попаданием планеты в запылённую метеорами область. Ничего страшного, через несколько часов планета покинет данный сектор орбиты, и я без особо затруднения смогу оповестить о своих приблизительных координаторах. Навигатор работал исправно, я для уверенности ещё раз проверил показания датчиков. Скафандр работал как часы, ничего не сломалось, ничего не барахлило.