Не успел командный вертолет приземлиться под Парвомайском, как на трапе уже стояли генерал-лейтенант Геннадий Трошев и генерал-майор Сергей Макаров.
Первый вопрос был к Трошеву:
- Где находится БМП?
Я ничего не вижу.
- Ну, товарищ командир, это не так далеко. С этой стороны
- он указывает на область - и стоит в стороне.
- Пойдите и проверьте еще раз. -
Я только что оттуда
.
Войска развернуты.
- Хорошо. Как выглядит местность?
С одной стороны есть поле. На другой стороне есть река. Вода глубиной по пояс. - Троцкий эмоционально измерял глубину руками, как будто указывал глубину. -
Нет, не будет
!
Квашин - Макарову:
- Должно быть два защитных кольца. У вас две тысячи, верно?
- У меня не так много мужчин. Откуда?
- Они сказали мне... Где они?
- Завтра утром они выдвинутся в исходный район и займут боевые позиции, - вмешался в разговор Трошев, - а после огневой подготовки двинутся вперед.
- "Понял, - сказал я Трошкову и повернулся к Макарову: - Сергей, садись в мой вертолет и осмотри все боевые порядки армии.
Товарищ командир, - спросил Трошка, - я уже четыре дня летаю, все видел.
Вы осмотрели боевые порядки каждой дивизии. А теперь посмотрите сверху, как устроен весь объект! Вам нужно замкнуть круг солдат. Принцип таков: одна треть - это внутренний круг. Здесь, здесь (указывает на карту). Если вам нужно шестьсот метров, сделайте их шестьсот метров.
Один километр, потом еще километр. Но это неразрывное целое. Позвольте им сформировать взаимодействие. А две трети образуют кольцо с внешней стороны. Между взводами могут быть разрывы. В этих зазорах скрывается тайна между ними. Не подпускайте бандитов! Кроме того, будьте готовы в любой момент быстро переместиться в соответствующую зону. У вас есть общая идея? -
'Понял, - сказал Макаров,
- продолжайте полет. Вы можете высадиться у любого командира роты и объяснить ему задачу. Когда начнется война, времени на раздумья не будет. Мы должны действовать в унисон!
- Георгий, - Квашин повернулся к командиру, - после того, как Макаров расстреляет позиции, ты сядешь в вертолет и полетишь туда, где находится 22-я бригада. Оставайтесь там и координируйте их работу. Докладывайте мне каждые три часа. Завтра вас заменят.
- Так точно, товарищ командир, - ответил полковник Харченко, - все сделаю.
Окружение Квашина не привыкло к таким задачам. Неважно, кто ты по должности - командир разведывательной роты или инженер, инструктор или руководитель пресс-службы - все связаны одной цепью и одной целью - решить главную боевую задачу. А служебные обязанности - это само собой разумеющееся:
их никто не отменял.
- Может, мне полететь с Харченко в спецназ?" Я был готов погрузиться во что-то интересное.
- Яша, нужно сделать еще кое-что, - ответил Квашнин, - где-то здесь должна быть передающая станция. Мы должны найти его и подготовиться к завтрашним полевым работам. Мы объясним боевикам, что их ждет, если они не сдадутся.
Оказалось, что передающая "броня" была очень близко. Он не подавал признаков жизни. Хозяева куда-то ушли.
"Тук, - сказал старый майор, который уже несколько часов сидел у рации и слушал передачу, - это точно в машине".
Я постучал камнем по бамперу. Правильно! Люк открылся, и из него выглянуло сонное лицо.
Мы будем бороться завтра, - ответил я, - и не только с помощью музыки. Тексты песен должны быть подготовлены.
Его шея начала растягиваться и вытягиваться. Он стал длинным и тонким, как у курицы.
Человек, который еще не проснулся, но уже был взволнован, спросил: "Какие специальные
предложения? Вы - особый пропагандист, мастер громких и льстивых слов: бойтесь всего, сдавайтесь всему!
Лицо впервые улыбнулось.
Я не знаю, чему они его научили, но, как показали самые шумные события следующего дня, они научили его не больше, чем его прадед. Боевики внимательно выслушали первые призывы из громкоговорителя и ответили минометным огнем.
Громкоговоритель едва поспевал за гусеницами.
Ночь прошла в поисках тепла.
Ближе к ужину прибыл полковник Александр Стицина, начальник разведки 58-й армии. Сначала он представился своему командиру, генералу Трошеву, а когда появился Квашнин, представился и ему. Стицина была одета необычно: в пальто и сапоги.
'Хорошо, товарищ командир, - доложил командир, - я только поищу место, где можно переодеться'
.
Я позвал Стицину:
- Пойдем со мной. У мальчиков есть пиджак и брюки вашего размера. Мы со Стициной подъехали к фургону, где расположились "фармацевт" и кто-то из районного закулисья. В фургоне стоял густой запах гуляша. Конечно, труженики тыла не голодали:
- Здравствуйте, мужчины! Я замерзаю. -
Глава военной разведки говорил, как большой голодный червь: - Стю? Я сегодня ничего не ел. Я только что вернулся из отпуска и сразу попал сюда.
Пока Стилиан доставал теплую одежду, он нашел консервы, хлеб и колбасу. И, конечно, без которого все выглядело бы скучно, безвкусно и бесполезно для разогрева.
Там, с помощью видеокамеры, я запечатлел этот кадр: Саша Стицина смотрит в объектив и улыбается.
Вот и все.
Стоп-кадр. Последний выстрел в его жизни. Трагически и героически он падает в черную тьму следующей ночи. Прямое попадание из ручного гранатомета.
Я узнал об этом от Трошева.
Фирсов, пойдем со мной, - слезы катились по обветренным щекам генерала, - Фирсов меня отпустит. Там...
там Сцын... Все разорвано... Я не знаю, как я скажу его жене... Возьмите его фотографию.
Я не фотографировал Сашу в таком виде. Особенно когда это был уже не он. Недавно я наткнулся на
очень короткий видеоролик о герое России, полковнике Александре Стицыне. И он был в ней жив. И вечно жива в моем сердце!
Квашин посмотрел прямо в воду: бандиты шли к реке.
Ночью, под воздействием наркотиков, они прошли через позиции 22-й бригады спецназа. В ожесточенной битве они теряют подавляющее большинство своих бойцов. Нескольким террористам удается бежать вместе с Радуевым. Они будут найдены и наказаны. Но потом.
Вертолет доставил нас туда, где только что начались боевые действия. Анатолий Квашнин, Геннадий Трошев, Михаил Барсуков и Георгий Харченко сошли с трапа и заняли позицию. Я сразу же начал фиксировать ситуацию на камеру. Фильм не для слабонервных. Повсюду лежали тела недавно убитых чеченских боевиков. Многие из них были разорваны взрывами, тлели и дымились. Некоторые из них когда-то были черными африканцами, а теперь, суки, черные африканцы, только поджаренные, как полагается, на дьявольском огне!
Все погибшие были без обуви, в одних носках. Находились всевозможные оправдания. Самая абсурдная из них гласила, что партизаны намеренно ходили босиком, чтобы бесшумно проскользнуть через позиции. Интересно, что некоторые люди верили в это. На самом деле, все было очень просто. Наши крутые парни сняли трусики и заменили свои модные туфли на американский шик.
Группа мальчиков-бойцов и повстанцев встретила только один взвод армейского спецназа, грязноволосый, с черными руками, покрытыми копотью то ли от многодневных обстрелов, то ли от жаркого и душного боя. Желтоватая бумага сигарет "Прима" казалась белой в их пальцах.
Кваснин протянул всем руку:
- Всем солдатам, сержантам, офицерам - орден Доблести! Независимо от того, получали вы его или нет. Вы меня поняли?" - обратился он к командиру, - готовьте документы на присвоение звания Героя России самому достойному из них! Подайте заявку в ближайшее время, вы понимаете? Я подпишу их здесь.
- Есть, товарищ командир, - ответил командир.
- Я позвоню сегодня министру обороны и попрошу его ускорить этот процесс. Если они задерживаются, я позвоню президенту.
Казалось, что с боевиками в Парвомайском покончено, но движение спецназа к селу прекратилось. Квашнин связался по рации с командным пунктом, который находился на окраине деревни. Что происходило? Генерал-полковник внутренних войск Павел Голубец с другой стороны ничего внятного не ответил. Они сказали, что стреляли отсюда. Есть раненые и убитые.
- Откуда они могли стрелять? - возмутился Квашин, - в деревне давно никого нет.
Командир был уверен в этом на 100%. Если Квашнин был уверен, то он не был сломлен в своих действиях.
От командного пункта дорога вела прямо в Парвомайское. Командир смело двинулся вперед по ней. В ста ярдах от них, в открытом поле, находилось специальное подразделение.
Квашнин подошел и приказал: - Встаньте, ребята, и - за мной!
Никто не двигался. Один солдат, лежавший почти у ног стоящего в полный рост Квашнина, сказал:
- Товарищ генерал. Они стреляют оттуда! Не стойте там. Вы видите, что убитый солдат лжет.
Квашин подошел к мертвецу. Он взял штурмовую винтовку и нож со щитом. Он убрал пулемет за спину и пошел вперед.
Один за другим они поднялись и нехотя бросились за Квашиным. Они окружили деревню. Бойцов не было.
На обратном пути, ближе к КПП, его встретил глава администрации. Квашнин сказал ему:
"Иди сюда, давай сфотографируемся"
Подождите, - попросил я командира на мгновение попозировать и направил на него камеру.
Командир замер. Его усталое, небритое лицо выдавало в нем незнакомого старика.
Квашин тут же возмутился. Я впереди. Они последовали за мной. Я обошел всю деревню, но некоторые еще лежали.
На командном пункте Квашин уже стоял с Михаилом Барсуковым, директором ФСБ. Он рассказывал ему все в красках и цветах, широко размахивая руками. Затем он обратился к генералу Голубцу:
- Дайте команду войти в деревню!
- Мы не можем идти. Они стреляют", - настаивал Голубец, постукивая пальцем по карте, чтобы показать, откуда именно они стреляют.
Я просто был там и был близок ко всему. В деревне никого нет. Скажите им, чтобы они убрали оружие за спину. За спину и вперед, а то убьют!"
Сейчас командир мне доложит: пулеметчик стреляет, гранатометчик стреляет!"
Генерал Голубец не отпускал из окопа командира:
"Поверьте мне!
Я не простой солдат, - разозлился Квашин.
- Я верю тебе! -
Ты еще долго будешь
здесь трахаться
, - не выдержал Барсуков. - Будешь трахаться десять дней!