Глава 24
– Люба, Люба, – в прихожей общежития послышался громкий голос Владимира.
Любаша открыла дверь:
– Володя, что случилось? – но посмотрев на него, поняла все без слов: – Сергей?
– Да, борт приземлился. Иди сразу в медсанчасть. Михалыч посмотрит, кого оставить, а кого можно сразу домой.
Люба суетливо стала одеваться:
– Мама, вы с Алешенькой останетесь? А я одна в часть схожу. Надеюсь, что Сергея домой отпустят.
– Иди, доченька, иди. Мы с Алешкой дома вас ждать будем, – Люба посмотрела на свекровь и поняла, что та с трудом справляется с волнением. Она подошла и обняла Марию Петровну:
– Вы только не волнуйтесь, нам надо держаться. А то кто будет за Алешей ухаживать, если с нами что-то случится. У меня внутри все трясется от страха, если честно. Сама не знаю, что со мной будет, когда я его увижу.
Люба оделась и чуть ли не бегом отправилась в сторону части. Через десять минут она подошла к зданию медсанчасти и остановилась в нерешительности перед дверью. Было ощущение, что сердце колотится в горле. Для успокоения она глубоко вдохнула и медленно выдохнула, затем взялась за ручку двери и резко потянула ее на себя. Вошла в помещение и в нос ударил резкий лекарственный запах. Люба остановилась, не зная, куда идти дальше. Одна из дверей открылась и оттуда вышел мужчина. Люба не сразу узнала в этом исхудавшем человеке Виктора - штурмана из Сережиного экипажа. Она смотрела на него и не могла поверить, что это действительно он:
– Виктор, здравствуйте. Вы меня узнаете?
Он заулыбался и окинул ее взглядом с ног до головы:
– Люба, добрый день. Конечно узнаю, хотя ты немного изменилась. Ты к Сергею?
– Да, узнала и сразу сюда, –она с тревогой в глазах смотрела на Виктора. – А ты тоже изменился, только по глазам и узнала, вон как исхудал, да и растительность на лице, не привычно совсем.
– Я еще боле-менее, а вот правак наш Борисенко, вообще одни кожа, да кости. Его оставляют в санчасти на лечение. А Сергея сказали тоже немного подержат, капельницы поделают, понаблюдают.
Люба смотрела с тревогой на Виктора, боясь задать свой главный вопрос, но потом набралась смелости и спросила:
– Витя, а что у Сергея с памятью совсем плохо? Он вообще ничего не помнит?
– Ну как тебе сказать...– он задумался.
– Говори все, как есть, я ко всему готова.
– Нет, у него не все так плохо, частичная потеря памяти, так сказали врачи.
– А из-за чего это с ним произошло?
– Больше всех ему там доставалось, пытали и били они нас, может и убили бы, если бы не дочь их командира Гульнар. Но давай я тебе попозже все расскажу, а то домой хочется очень. Соскучился я за своими девчонками.
–Ой, конечно. Ты уж извини, что задержала, – Люба отступила в сторону, пропуская Виктора к выходу.
Она стояла в нерешительности перед дверью, за которой слышались голоса. В одном из говоривших она признала мужа. Взялась за ручку и тихонько потянула дверь на себя, заглянула в образовавшуюся щелочку и увидела прямо перед собой сидящего на кровати Сергея. Его вид заставил ее сердце бешено забиться: осунувшееся лицо, заросшее бородой и огромные глаза. С кем он разговаривал не было видно, но Люба поняла по голосу, что это доктор. Она открыла дверь пошире и несмело вошла в палату:
– Здравствуйте, – остановилась, а затем сделала шаг в сторону Сергея.
Он поднял глаза и смотрел на нее не отрываясь:
–Здравствуйте, – прошептал хриплым голосом в ответ.
Доктор подошел к его кровати:
– Сергей, ты узнаешь, кто сейчас стоит перед тобой?
Тот долго в упор рассматривал лицо Любы, теребя руками свою бороду, которая колечками лежала на его груди. Потом отрицательно помотал головой:
– Нет.
Из ее глаз покатились слезы, она встала перед ним на колени и схватила за руки:
– Я твоя жена Люба. Сереженька, родной, – она наклонила голову к его коленям и расплакалась. Затем почувствовала, как он положил свои ладони на ее голову и стал гладить, повторяя при этом, как мантру имя:
– Люба, Люба, Люба.
Она подняла на него заплаканные глаза и спросила с надеждой:
– Сережа, ты вспомнил меня?
– Нет. Я смутно припоминаю, что у меня была жена, но лицо вспомнить не могу. Я себя-то плохо помню. Ты прости меня.
Тут в разговор вступил Владимир Михайлович:
– Люба, он вспомнит, обязательно вспомнит, у него не так уж все и плохо. Прокапаем ему сосудистые, назначим хорошие препараты. А ты приходи к нему с мамой и сыном, а еще возьми фотографии, где вы с ним и пусть вспоминает. А сейчас пообщайтесь, расскажи ему о вас, напомни все моменты вашей встречи, свадьбы и жизни.
Сергей не переставал шептать ее имя, но при словах Михалыча о сыне сразу встрепенулся:
– У меня есть сын?
– Есть, Сереженька, есть, – Люба встала с колен и присела к нему на кровать. Потом обхватила его лицо руками и повернула к себе. – Смотри на меня внимательно. Смотри и вспоминай все,а я тебе сейчас буду рассказывать о нас. И она поведала ему об их знакомстве. Хотела продолжить, но доктор тихо прервал ее:
– Люба, не все сразу, Сергею надо для начала усвоить и переварить эту информацию. Ты ему подавай все понемногу. Так он быстрее начнет все вспоминать.
Люба поцеловала Сережу:
– Я так ждала тебя, мой родной.
Но Сергей посмотрел на доктора:
– А где Гульнара?
Михалыча не смутил его вопрос, он сразу все понял:
– Ее здесь нет, она осталась в Афганистане. Здесь есть Люба и твой сын – они твоя семья. А еще приехала твоя мама. Завтра они придут к тебе все вместе.
Люба встала и подошла к доктору:
– Я должна идти, мне надо кормить Алешку, а завтра я приду снова. Но посоветуйте, как можно помочь ему опять все вспомнить? Оказывается, это так страшно, когда твой близкий человек смотрит на тебя, как на незнакомца, – из ее глаз опять покатились слезы.
– Люба, не отчаивайтесь. Когда-то наш преподаватель в институте рассказывал, что для восстановления памяти нужна какая-нибудь встряска, или эмоциональное событие из детства или юности, можно из взрослой жизни. Но это не легко сделать. Вы подумайте с Марией Петровной, пусть она вспомнит такой момент из его жизни. Хотя я думаю, что можно обойтись и без этого.
Люба, подошла к мужу:
–Сережа, я пошла. До свидания, – ей так не хотелось уходить, но дома ждал маленький сын. Она провела ладонью по его волосам и наклонившись поцеловала в щеку.